Методы доказательства учений об эволюции (стр. 1 из 2)

Методы доказательства учений об эволюции

Последние являются функционально бездеятельными остатками органов, которые были жизненно необходимыми у исторических предков и очень слабо развиты у потомков.

Происшедшую эволюцию Дарвин объясняет естественным и половым отбором. Учение о биологической эволюции о тех пор составляет основу научной биологии. Показанный Дарвином «механизм» эволюции отныне является предметом изучения, причем в течение нескольких десятилетий подвергается точному эксперименту и математическому анализу. Прямые доказательства происхождения видов дает уже описанная выше палеонтология. Доказательства сравнительной анатомии имеют косвенный характер, однако они не менее убедительны, ибо основываются на сходстве строения различных организмов.

Подобное сходство можно объяснить только происхождением от общих предков. Так, ротовые органы насекомых, какими бы они ни были — лижущими, колющими, сосущими и так далее, — можно свести к первобытной основной форме, которая состояла из парной кусающей верхней или нижней челюсти и непарной нижней губы. Слуховые косточки млекопитающих происходят от челюстных костей низших позвоночных. Хребет позвоночных животных развился на основе спинного тяжа, который имели их предки, сходные с ланцетником. Первоначальная пятилучевая конечность была основной формой разнообразно дифференцированных органов: от нее происходят крылья птиц и летучих мышей, грудные плавники китов и роющие лапы крота. От двухкамерного сердца рыб произошло четырехкамерное сердце млекопитающих. Из плавательного пузыря рыб возникли легкие. Из простой нервной трубки или из ее передних пузырчатых выпуклостей образовался расчлененный высокоразвитый мозг высших животных.

Соответствие физической организации человекообразных обезьян и человека, которое можно объяснить лишь с точки зрения эволюционной теории, можно проследить до мельчайших подробностей в числе и строении костей запястья, в разветвлении главной артерии, в разделении легочных мешков. Приведенным примерам из области развития животных соответствуют не менее показательные примеры растительной эволюции. Достаточно сказать хотя бы об эволюционном преобразовании тычинок в разнообразные цветочные лепестки. Наличие рудиментарных органов у растений и животных точно так же можно объяснить лишь с позиций эволюционной теории.

Примером этого из области ботаники являются превратившиеся в мелкие чешуйки листья паразитических трав, из области зоологии — но выполняющие болей никакой функции недоразвитые крылья, унаследованные от предков с функционально развитыми крыльями.

Животные, обитающие в норах и приспособленные к жизни в темноте, часто имеют еще рудиментарные светочувствительные органы. В теле китов скрыты бесполезные скелетные остатки тазового пояса и задних конечностей. Ложные когти у исполинских змей — того же происхождения. Пальцеобразный отросток слепой кишки человека является рудиментарным «воспоминанием» о функционально-активном окончании слепой кишки у растительноядных обезьяноподобных предков.

Человекообразные обезьяны, подобно людям, имеют лобные пазухи того же строения и точно так же не выполняющие особой функции. Только на основе реальной истории рода можно дать объяснение подобным рудиментарным образованиям. Ввиду их наличия всякое «божественное» сотворение организмов можно было бы кощунственно отнести за счет рассеянности или злонамеренности творца. С недавних пор к морфологическим доказательствам эволюции присоединяются многочисленные доказательства и физиологического порядка.

Убедительными являются серологические испытания кровного родства. Они тоже способствовали выяснению истории развития человеческого рода. Если, например, кролику многократно впрыскивать в кровь чуждый ему белок — хотя бы человеческий, — то он будет вырабатывать в своей крови противоположные вещества (антитела). Последние выделяют впрыснутый чужеродный белок в виде осадка. Белок, по принадлежащий человеку, не осаждается этими антителами. Таким образом, реакция обладает видовой спецификой. Правда, это не имеет силы строгого закона. Так же, как человеческий белок, осаждается белок, принадлежащий шимпанзе, менее полно (лишь на 42 процента) осаждается белок орангутанга и, по степени убывающего родства", —"обезьян Нового Света и лемуров. Следовательно, между человеком и человекоподобной обезьяной имеется кровное родство в буквальном смысле слова. Описанную реакцию крови, очевидно, можно объяснить тем, что у родственных видов животных обнаруживают сходные единицы в цепной структуре белковых молекул, причем в тем большем количестве, чем длительное был период эволюционного развития, пройденного их общими предками. «С той же уверенностью, с какой мы основываем свое суждение относительно серологического исследования крови человека и козы, мы можем сделать вывод о родстве человека и человекообразных обезьян».

Кроме приведенных доказательств, существуют и другие — из области геоботаники и зоогеографии. Так, например, ограничение группы животных совершены» определенной географической территорией можно понять только на основе учения об эволюции. Географическая изолированность Австралийского континента привела, например, к тому, что возникшие там виды но могли распространяться за пределами Австралии. Такими видами являются однопроходные и почти все австралийские сумчатые животные, а в растительном мире — эвкалипты и многие другие семейства. То же самое можно сказать о некоторых островах, например о Мадагаскаре или исследованных уже Дарвином (1835 год) Галапагосских островах, которые расположены у экватора, на 900 километров западнее Южной Америки.

Новые данные показывают, что 37 процентов галапагосских прибрежных рыб, 40 процентов растений и 96 процентов пресмыкающихся возникли лишь в условиях географической изоляции этих островов. Это служит убедительным доказательством обусловленного внешним миром образования новых видов. Эмбриологический доказательства эволюционной теории указывают на своеобразие эмбрионального индивидуального развития (онтогенеза), которое можно объяснить лишь с точки зрения истории рода (филогенетически). Эмбриональное развитие артериальной системы человека протекает примерно так, как будто сосуды шеи предназначены были снабжать кровью рыбьи жабры. Пресмыкающиеся, которые во взрослом состоянии не имеют конечностей, в эмбриональной стадии обнаруживают наличие настоящих конечностей. Летучие мыши при рождении еще не имеют удлиненных пальцев.

Другой пример — из растительного мира: кипарисовые деревья с их чешуйчатыми листьями в начале своего развития бывают покрыты иглами, подобно хвойным, от которых они происходят. Так в зародышевом состоянии обнаруживается происхождение вида, к которому они относятся.

Эрнст Геккелъ попытался обобщить эти соответствия в «биогенетическом основном законе» (1866 год). Он дал такую формулировку: «Онтогенез является коротким и быстрым повторением филогенеза органическая особь во время быстрого и короткого хода своего индивидуального развития повторяет самые важные изменения формы, которым подверглись ее предки в течение длительного хода своего палеонтологического развития согласно законам наследственности и приспособления». Этот «закон» не имеет всеобщего значения. Однако в большинстве случаев он является хорошим руководством для научного исследования. В. Циммерман считает, что у растении примерно 80 процентов особенностей, проявляющихся в их начальной стадии, служат повторением истории рода. В отношении животного мира приводятся сходные показатели значительного соответствия. По А. Реману, это основное правило оказывается действительным примерно и для 80 процентов животных, за исключением некоторых сомнительных групп. Следовательно, не может быть никакого сомнения в эволюционно-теоретической обоснованности и научно-исследовательской ценности основного биогенетического закона. После критического разбора этого вопроса И. А. Аршавский делает вывод, что «в биологии едва ли есть что-либо более кардинальное и достоверное, нежели факт рекапитулирования в потомстве признаков и свойств родителей». Разумеется, было бы нелепо рассматривать филогенез как своего рода «далеко идущую» первопричину онтогенеза. Первичную каузальную взаимосвязь, очевидно, следует понимать в противоположном смысле: онтогенезы отражают ход филогенезов. Они делают это разнообразными сложными способами. Притом на соответствующий онтогенез оказывают влияние не только конкретные условия развития, но и унаследованные черты пройденного до этого филогенеза. «Во всяком случае, неоспоримо то, что эмбриональное развитие представляет собой исторический документ». Данные сравнительной паразитологии дают новые доказательства в пользу теории происхождения видов. Некоторые паразиты хорошо приспособились к определенным организмам, то есть к имеющимся в них биохимическим и биофизическим условиям. В силу этого они утратили способность приспосабливаться к таким хозяевам, которые, но имеют близкого родства друг с другом. Такие паразиты могут развиваться только внутри организма хозяев и эволюционировать только вместе с ними.

Таким образом, изучение распространения паразитов, приспособленных к определенным организмам, дает поучительный материал для установления родовых связей последних. Общность малярийных паразитов у рептилий, птиц, насекомоядных, некоторых грызунов, многих обезьян, а также у людей указывает на то, что возбудители малярии первоначально были паразитами у рептилий. В настоящее время распространение малярии обнаруживает своеобразную линию развития, которая привела от пресмыкающихся к обезьянам, минуя некоторые другие роды млекопитающих. Различные методы аргументации в пользу эволюционной теории, но позволяют выдвинуть против нее обоснованных возражений. Теперь возникает вопрос относительно движущих сил эволюции. Чарлз Дарвин внес решающий вклад в разрешение и этой проблемы.