Предпринятая в книге попытка изложить новую систему взглядов на логику истории оружия и вооружения народов и государств основывается на исторических и логических предпосылках, исходя из которых эта история начинает свой отсчет задолго до неолитической цивилизации, а процесс ее развития находится под непосредственным воздействием цикличной динамики мировых и локальных цивилизаций, которая сохранится, как прогнозируют современные исследователи, и в будущем: «С этой новой логической позиции конец ХХ — начало ХХI века представляет собой переходную эпоху от индустриальной к постиндустриальной цивилизации, со свойственными переходным периодам обострением противоречий, хаосом, рождением в муках нового общества» (234. С. 7).
Предпринятая попытка изучить и описать в книге обобщенную реконструкцию истории оружия и вооружения народов и государств опирается, в отличие от фрагментарного описания истории оружия в довольно редких квалифицированных «оружиеведческих» сочинениях (15,33), а также избирательного описания её во многих трудах и учебниках по истории войн и военного искусства, на новую, в известном смысле, систему взглядов на логику ее развития как по форме, так и по содержанию, среди которых заслуживают внимания следующие.
Во-первых, анализ «разногласий» (или ошибок?) при определении реального содержания вооружения как вида человеческой деятельности и существующих концепций вооружения позволяет утверждать, что необходимым и достаточным условием получения достоверного научного знания об истории эволюции оружия и вооружения народов и государств должны быть адекватные этому знанию исторические источники для достоверной реконструкции той части истории человеческого общества, в процессе которой складывались предметно-трудовая деятельность человека, его знания о природе и способах использования этих знаний в различных областях жизни, в том числе сначала в области «присвоения» и применения природных (естественных), а затем и в области создания и применения искусственных (технических) средств самозащиты (средств вооруженной борьбы).
Известно, что всемирная (всеобщая) история (от греч. historia — рассказ о прошедшем, об узнанном), так же как и истории континентов, отдельных народов и государств при общепринятой, «классической» реконструкции прошлого используют для своих описаний все виды исторических источников и прежде всего вещественные, полученные как до, так и после появления письменности, и письменные (197. Т. 1. С. 824 — 842). Кроме выше названных в более поздние исторические эпохи стали использовать и источники таких видов, как устные, этнографические, лингвистические, фотодокументы, фонодокументы. Вещественные источники, как правило, археологические, дают достаточно объективные сведения для реконструкции жизни и быта первобытного, древнего, средневекового человеческих обществ, позволяют представить в какой-то мере и социальную историю бесписьменных эпох. Письменные источники, а именно они при всей их разновидности — от анналов и хроник (на Руси — летописей), разного рода договоров, переписки до биографических, автобиографических и литературно-художественных сочинений правителей мира, военачальников, историографов и просто писателей древних времен, историков и теоретиков более поздних веков — лежат в основе как «классической» реконструкции всемирной истории и историй отдельных народов и государств, так и новых реконструкций истории человечества, таких, например, как предложенная доктором экономических наук Ю.В.Яковцом «цикличная динамика мировых и локальных цивилизаций» (234).
В связи с этим следует выделить две логические предпосылки, присущие анализу письменных источников, который потребовал от автора, как и других исследователей, особой тщательности при отборе фактов для реконструкции как истории человеческого общества, так и истории развивающегося в нём оружия. Первая, на которую неоднократно обращает внимание в своих сочинениях известный военный историк академик РАЕН В.А.Золотарев, состоит в том, что «анализ базисных и надстроечных явлений развития человеческого общества неизбежно сталкивает исследователя с военно-исторической проблематикой» (76. С. V). Такое заключение указывает на то, что подавляющее большинство письменных источников описания историй народов и государств содержит описания войн, побед и поражений народов и государств в вооруженной борьбе, а они не могут не искажать, как правило, тот или иной исторический факт, восхваляя победителей и унижая побежденных. Вторая предпосылка состоит в том, что все описываемые с древних времен до настоящего времени исторические события несут на себе отпечаток личностного отношения к ним авторов письменных историй, покрывая эти истории густым налётом субъективизма и вымысла.
Вместе с тем, нельзя не заметить, что несмотря на явные и скрытые искажения исторических фактов (а, возможно, даже и ошибки) в письменной истории человеческого общества, отдельных народов и государств, пока не представляется возможным предложить вниманию читателя результаты одной из первых попыток системного историко-теоретического анализа эволюции оружия и вооружения народов и государств без опоры, в основном, на «классическую» реконструкцию всемирной истории. При этом хотелось бы отметить, что отбирая в письменной истории и обобщая те или иные факты эволюции оружия, автор не мог оставить без внимания появление связанных с ними новых научных гипотез развития истории человечества, к которым относятся и логико-методологические гипотезы так называемых создателей «новой математической хронологии древности», поставивших под сомнение общепринятую, «классическую» хронологию и историю древнего и средневекового мира как письменную историю, версию которой они считают «далеко не самой очевидной» (157. С. 20).
Во-вторых, следующий шаг при установлении исторических и логических предпосылок, которые определяют достижение цели исследования, привёл к выявлению того, что подавляющее большинство известных к настоящему времени письменных источников — анналов, хроник, летописей, законодательных актов, статей, монографий, коллективных трудов, посвященных истории человеческого общества, отражает, как правило, разные подходы к определению её начала и периодизации (членения) хронологических границ отдельных этапов внутри основных культурно-исторических периодов (11, 48, 67, 133, 157, 197, 234). Поэтому чтобы при реконструкции истории эволюции оружия и вооружения народов и государств свести к минимуму хронологические ошибки, нужно было условиться, хотя бы в первом приближении, о начале хронологической границы описания судьбы оружия. Современные научные представления об историко-эволюционном процессе развития живых организмов на Земле позволили автору a priori (лат., изначально) при установлении левой хронологической границы наших исследований выдвинуть гипотезу и опираться при реконструкции на следующий постулат — «время появления оружия на Земле связано со временем появления на ней Человека».
Установление условно выбранного «времени появления оружия» реализуется в ходе исследования и как основание для определения исходного пункта реконструкции истории эволюции оружия и вооружения народов и государств, и как одно из оснований для создания обобщенной (универсальной) классификации оружия и военной техники. Эта предпосылка используется также при обосновании «членения» описания истории оружия и вооружения народов и государств в ретроспективе по периодам на три условные исторические эпохи, каждую из которых помимо прочего отличает доминанта решающего для неё вида оружия: с древнейших времен до конца ХIII века — холодного, с начала ХIV до середины ХХ века — огнестрельного, с середины ХХ века до настоящего времени — ядерного.
Предлагаемый вариант подхода именно к такому представлению общей реконструкции истории оружия и вооружения народов и государств и её периодизации адекватен принятой в ряде исторических исследований идее «энергетической периодизации» истории развития человеческого общества, которая успешно реализована в ряде всемирно известных исторических исследований, в т.ч. в работе английского историка С.Лилли при изложении им широко известной концепции истории техники, научных открытий и изобретений (130).
В-третьих, чтобы реконструировать историю эволюции оружия и вооружения народов и государств с достаточно высоким уровнем достоверности, исследуя и описывая последовательно все превратности его сложной судьбы в обусловленные решающими видами оружия эпохи, необходимо было условиться о едином подходе к определению критериального механизма построения самой общей (универсальной) классификации оружия и военной техники, начиная с выбора для её основания родов оружия — естественного и технического. Выполнение этого условия предполагает отбор таких решающих видов оружия для исследования и описания истории эволюции оружия и вооружения народов и государств, появление и развитие которых жестко связано с периодическим, с постоянно возрастающей скоростью чередованием мировых цивилизаций со сменой эпицентров и неравномерно волнообразным развитием локальных цивилизаций (234).
Именно такая типология общества при определении решающих видов оружия позволила существенно упростить исследование и свести к минимуму, по мнению автора, возможные ошибки при попытке описания истории создания и развития огромного числа самых разнообразных видов и типов оружия, появившихся и существовавших около 2-х миллионов лет на обширных территориях нашей планеты в эпицентрах мировых и локальных цивилизаций, на разных континентах, у разных народов и в самых разных государствах, для классификации которых одна только археологическая наука использует как минимум три основания. Применительно к нашему исследованию это — функциональное (назначение оружия), хронологическое (время изготовления оружия) и хорологическое (место изготовления оружия).