Смекни!
smekni.com

Досуговая культура населения Веймарской Германии в произведениях художественной литературы и современников (стр. 1 из 3)

.

Досуговая культура городского и сельского населения Веймарской Германии имела специфические отличия от индустрии отдыха и развлечений Германии довоенной. Среди основных причин следует выделить процессы демократизации и социализации германского общества: изменение условий труда и оплаты, введение 8-ми часового рабочего дня, широкое вхождение в быт новейших достижений науки и техники, экономический подъем в годы «германского просперити», «американизация» повседневной жизни европейцев, включая и немцев. Традиционными элементами досуговой культуры немцев являлось увлечение театром, музыкой, чтением, создание многочисленных ферейнов (клубов, кружков по интересам), «ближний» и «дальний» туризм. Все эти элементы досуга были присущи и веймарскому времени. Однако в годы республиканской Веймарской Германии большее распространение получили такие виды досуга как радио, кино, спорт, танцы. Политизация и поляризация общественной жизни веймарского общества, особенно в годы экономической депрессии, также сказалась и на идеологизации отдельных видов досуговой культуры городского и сельского населения. В истории Веймарской Германии обычно выделяют три периода, связанных с экономическим развитием: «инфляционные годы», «германское просперити» и «кризисные годы». Однако даже в самые тяжелые периоды экономического развития традиционно экономные немецкие хозяйки, исходя из более чем скромного семейного бюджета в обязательном порядке выделяли средства на отдых и развлечения [1].

Одним из элементов досуговой культуры веймарского времени было увлечение немцев музыкальным искусством и хоровым пением. В частности, в Германии создавались мужские хоры из представителей различных профессий, включая и трактирщиков и скотопромышленников, создавались и многочисленные певческие союзы с богатым музыкальным репертуаром, начиная от военных: «Арагонский лес», «Три лилии» и других солдатских песен до классических произведений. Ремарк иллюстрирует это на примере певческого союза скотопромышленников: «Ровно в восемь часов в зале появился хор объединенных скотопромышленников. Они выстроились перед дверью по голосам: справа – первый тенор, слева – второй бас. Стефан Григоляйт, вдовец и свиноторговец, достал камертон, дал первую ноту и пение началось… Отзвучала вторая строфа. Раздались громовые аплодисменты. Хор благородно кланялся… Бетховен есть Бетховен»[2]. Даже в скромном баре был штатный тапер. Герою «Трех товорищей», Роберту, хозяин «Интернационаля» предложил «начиная с декабря играть у него каждый вечер на пианино»[3]. По свидетельствам современников для сельского мужского населения главным развлечением в выходные и праздничные дни было пение в церковном хоре[4]. Многие немецкие семьи в годы германского просперити приобретали патефоны, причем это уже могли позволить себе исходя из скромного семейного достатка. Примером «американизации» досуговой культуры служил, например, тот факт, что многие обладатели патефонов собирали коллекции негритянских песен « … о Миссисипи, о собирателях хлопка, о знойных ночах и голубых тропических реках»[5]. Пользовались неизменным успехом пластинки с записями немецких народных песен, классический репертуар и даже песни в исполнении донских казаков.

Городское население Веймарской Германии проводило свой досуг, в зависимости от социальной принадлежности в многочисленных ресторанах, кафе, трактирах, кабаках, пивных, закусочных, кондитерских, барах. Представители высших слоев общества традиционно посещали рестораны. Рабочие, ремесленники, мелкие буржуа предпочитали соединять отдых и общественную жизнь в заведениях под обобщающим названием «локаль». В русском переводе локаль означает трактир или пивная, поскольку пиво – национальный напиток немцев, там обязательно подавалось. Локалей в немецких городах было много. Советский журналист Эрнст Генри, впервые побывавший в Германии в 20-х гг. ХХ столетия так выразил свои первые впечатления: «Почти на каждом углу – маленькие пивные»[6]. Локаль веймарского времени – не просто пивная. Локаль веймарского времени – это объединенные досуг и общественно-политическая жизнь средних и низших слоев населения немецкого общества. Локаль веймарского времени являлась таким заведением, в котором можно было поесть, выпить обязательно пива, иногда переночевать, прочитать газету или журнал, поиграть в настольную игру, пообщаться с единомышленниками, обсудить последние политические новости, провести предвыборное собрание избирателей и встречу членов какой-нибудь организации, будь то певческий или шахматный ферейн или местное отделение партии социал-демократов, коммунистов или национал-социалистов. Советский журналист Изаков Б.Р. отмечал, что у немецких рабочих сложилась традиция устраивать в пивных собрания, совмещая приятное с полезным. Тогда пивная приобретала статус «партайлокаля», а ее владелец становился «партайгеноссе»[7]. Так первый президент Веймарской республики Ф.Эберт с 1894 г. был владельцем трактира и предоставлял рабочим верхний зал для проведения собраний[8]. Объявление того времени гласило: «Фриц Эберт. Брандштрассе, 16. Ресторан, пивная, бильярд. Высшего качества напитки и превосходные блюда. Помещение для собраний клубов и обществ» [9].

Локали посещали главным образом мужчины, женщины бывали в пивных гораздо реже, особенно одни без мужа или другого сопровождающего мужчины. Местом дневного отдыха женщин были кондитерские – сугубо «женские» заведения. У Ремарка в «Трех товарищах» есть эпизод, когда главный герой по ошибке зашел в такое кафе и «испуганно отшатнулся. Все помещение было переполнено болтающими женщинами. Я попал в типичную дамскую кондитерскую»[10].

Локали веймарского времени всегда или почти всегда имели четкую направленность, там собирались единомышленники. Ремарк в «Черном обелиске» рассказывает о так называемой келье поэтов в гостинице «Валгалла», « …на стенах висят фотографии и гравюры, изображающие немецких классиков, романтиков и некоторых современных авторов, …здесь собираются члены клуба поэтов, а также избранная городская интеллигенция. Собрания проходят раз в неделю. Время от времени здесь появляется даже главный редактор местной ежедневной газеты»[11]. В романе «Возвращение» один из героев с упоением рассказывает о своем клубе стрелков, члены которого устраивают балы, кегельные конкурсы, хвастается замечательным и недорогим пивом в их баре, описывает уют бара, как будто это его родной дом[12]. И в «Трех товарищах» есть описание кафе, которое «представляло собой большой темный, прокуренный, длинный как кишка, зал, с множеством боковых комнат. Впереди рядом со стойкой стояло пианино… В боковых комнатах кафе проводили свои собрания торговцы скотом, иногда там собирались владельцы кафе и балаганов» [13].

Оформление локалей соответствовало определенной политической ориентации: на стенах висели соответствующие картины, портреты депутатов или политических лидеров, продавались соответствующие сувениры. Когда в романе Ремарка нацист зашел в пивную, принадлежавшую демократически настроенному владельцу из компании «трех товарищей» и попытался там вести пропагандистские речи, он быстро понял, что ему лучше побыстрее оттуда убраться. Ремарк представил свое логичное объяснение значению локалей для немцев веймарского времени: когда человек находится среди единомышленников, то ему не так страшно сталкиваться с окружающей его действительностью: «Стены бара расступились, и это был уже не бар – это был уголок мира, укромный уголок, полутемное укрытие, вокруг которого бушевала вечная битва хаоса, а внутри в безопасности приютились мы, загадочно сведенные вместе, занесенные сюда сквозь сумеречные времена» [14].

Политическую направленность локалей подтверждают и другие источники. Например, наблюдения русского современника в Берлине: «В «Люнте» собирались «левые». Здесь можно было перекусить и выпить в любое время дня и ночи. На деревянных скамейках были разложе­ны воззвания «Союза красных фронтовиков» Посетители приветствовали друг друга поднятым кулаком. У входа всегда дежурили полдюжины крепких парней на случай вне­запного нападения СА... Я часто заходил сюда поиграть в шахматы» [15].

Сочетание отдыха с пивом и политики в Веймарской Германии приводило к частым, иногда даже кровопролитным столкновениям между представителями партийных армий: монархистов, коммунистов, социал-демократов, нацистов и др. Этому можно найти подтверждения в романах и Ремарка и Фаллады. Развлечения в пивных выглядели следующим образом: «В зале поднялся рев и грохот. … Звякнуло стекло и кто-то вылетел из окна. … Все были вооружены ножками от стульев и пивными кружками; они дрались, ожесточенно вцепившись друг в друга. Огромный плотник отделился от дерущихся и, заняв удобную позицию, продолжал бой: всякий раз, заметив голову противника, он ударял по ней кругообразным движением … совершенно спокойно, словно колол дрова»[16].

Готтфрид Ленц, один из «трех товарищей», погиб в результате стычки после пивного митинга от рук «наглых молодчиков в желтых крагах и униформе»[17]. Сослуживец Пинненберга, из романа Фаллады, Лаутенбарх от скуки «пошел в нацисты», стал посещать «пивные митинги» и тем «самым утолил свою скуку по полноценной жизни: он мог драться почти каждое воскресенье, а по вечерам и в будни»[18].

Небезызвестный мюнхенский путч 1923 г. «явился следствием посещения» нацистами заседания монархистов в пивной Мюнхена «Бюргербройкеллер». Вот некоторые оценки современников этого «действа». «8 ноября 1923 года, примерно без четверти девять вечера, после того как Кар уже полчаса говорил перед трехтысячной оравой бюргеров, седящих за нетесанными столами и попивающих пиво из больших глиняных кружек, штурмовики СА окружили «Бюргербройкеллер» и Гитлер стремительно вошел в зал»[19]. И в итоге: « … ничто не могло бы сильнее развлечь завсегдатаев пивной. Они были в восторге…»[20].