Имеющиеся исследования свидетельствуют о том, что у современных поколений около 50% патологий обусловлены нарушениями в структуре и функциях наследственного аппарата. Каждые пять новорожденных из ста имеют выраженные генетические дефекты, связанные с мутациями или хромосом, или генов.
Генотипические факторы играют важную роль не только в появлении физических болезней, но и в развитии отклонений в психической деятельности человека. Так в результате проведенных исследований выяснилось, что около 50% усыновленных детей, родители которых были психически больны, воспитываясь с годовалого возраста в нормальной семье, в дальнейшем своем развитии страдали психическими заболеваниями. И наоборот, дети, родившиеся от нормальных родителей, попадая в условия психически больных семей, не отличались по частоте заболеваний от нормальных. Имеются также данные о влиянии биологических факторов на предрасположенность к различного рода отклонениям от нормального поведения, к правонарушениям.
Необходимость исправления «ошибок природы», т.е. генной терапии наследственных болезней, выдвигает на первый план такую область молекулярной генетики, которую называют генной (или генетической) инженерией. Генная инженерия — это раздел молекулярной биологии, прикладная молекулярная генетика, задачей которой является целенаправленное конструирование новых, не существующих в природе сочетаний генов при помощи генетических и биохимических методов. Она основана на извлечении из клеток какого-либо организма гена или группы генов, соединении их с определенными молекулами нуклеиновых кислот и внедрении полученных гибридных молекул в клетки другого организма.
Генная инженерия открывает широкие просторы и множество путей решения проблем медицины, генетики, сельского хозяйства, микробиологической промышленности и т.д. С ее помощью можно целенаправленно манипулировать генетическим материалом для создания новых или реконструкции старых генотипов. Имеющиеся достижения в этой области показывают перспективность генной терапии в лечении наследственных болезней.
Однако возникает вопрос о социально-этической оценке и значимости генной инженерии вообще и генной терапии человека в особенности. Кто даст гарантии того, что генная терапия не будет использована во вред человеку, как это произошло со многими открытиями в области физики, химии и других наук. Иными словами, человечество столкнулось с дилеммой: или затормозить прогресс развития науки, или дать миру новые источники тревог.
Возникает проблема, связанная и с тем, что генная терапия основана на введении в организм чужеродного генетического материала, что означает непосредственное вмешательство в генотип человека. Именно это и дает основание некоторым авторам выступать против генной инженерии.
При существующем уровне развития генной инженерии большинство ученых не возьмут на себя смелость дать однозначный ответ на все возникающие вопросы. Но возражение против генной инженерии на том основании, что в организм человека вводится чужеродный материал, давно устарело. Скольким людям помогли операции по трансплантации органов, спасшие им жизнь, которые воспринимаются сегодня как нормальное явление и не вызывают каких-либо серьезных возражений этического плана, в случае введения в организм генетического материала вместо аналогичного, но не справляющегося со своими функциями вообще не будет происходить изменение генома. Главным противникам генной инженерии следует иметь в виду, что любое лекарственное средство, введенное в организм, является для него чужеродным и довольно часто сопровождается отрицательными последствиями.
Люди, связывающие исследования генома человека с покушением на свободное развитие личности и выступающие в связи с этим за их приостановление, допускают возможность ограничения процесса познания вообще. Новые знания, получаемые человеком, — это естественный фактор его собственной эволюции. Само познание и научные исследования не несут в себе ни добра, ни зла. Открытие атома изначально не предполагало угрозу атомной войны или Чернобыль. Исследование молекулярного строения генома способствует раскрытию механизма индивидуального развития человеческого организма и ведет к более глубокому пониманию эволюции человека. Эти исследования открывают путь к решению практических задач, так как помогают вскрыть генную основу наследственных болезней и в итоге утверждают генную диагностику и терапию.
Противникам генной инженерии человека можно ответить, что людей-роботов можно получить и без участия генетики: этого можно добиться путем социально-политического, идеологического, педагогического и других форм манипулирования сознанием людей. Исторический опыт имеет массу таких примеров. Не запрещать же теперь и психологию, и педагогику, и политику. Однако рано или поздно наука обязательно выходит за рамки любых запретов. Вот именно здесь в использовании достижений науки должен действовать этический кодекс ученого, в нашем случае — жесткие рамки биоэтики, понимание того, что главное — не навредить здоровью человека, не нанести вреда личности. Что касается России, то сегодня наша страна серьезно отстает от передовых стран в области развития генетики. И отказ от исследования в этой области еще более ухудшит положение.
Отметим также, что генная инженерия, открывая большие перспективы в лечении наследственных болезней, становится подлинно научной альтернативой евгенике, потому что она не стремится вывести элитарную «породу» людей в противовес основной массе населения. Она ставит своей задачей исправить недостатки природы, помочь избавить человечество от наследственных недугов, спасти миллионы жизней. Цели генной инженерии гуманны. Конечно, при этом нельзя забывать, что ее успехи возможны только при улучшении социальных условий жизнедеятельности человека. Лишь в условиях благоприятной природной и социальной среды можно стабилизировать геном и генофонд человека.
Морально-этические аспекты проблемы искусственного аборта
Известно, что проблема аборта многозначна. Она имеет и демографический смысл, она имеет и политическое и социальное значение, а также она имеет очень важный этический аспект. И вот об этом вопросе: в чем заключаются этические проблемы искусственного прерывания беременности, повествует данный реферат.
Хотелось бы так же отметить, что в курсе современной биомедицинской этики этические проблемы аборта занимают центральное место. Тут у многих может возникнуть вопрос: чем современная биомедицинская этика отличается от традиционной профессиональной врачебной этики? Отличие заключается в том, что к традиционной профессиональной врачебной этике добавляется такая сфера знаний как современная биоэтика.
Биоэтика - это нравственная рефлексия по поводу новых биомедицинских технологий. Каких? Искусственного оплодотворения, медицинской генетики, трансплантации органов и тканей.
Любопытно, что аборт является исходом, логическим и историческим исходом, для возникновения и рассвета этих новых биомедицинских технологий. Именно поэтому проблема аборта становится логически центральной в такой дисциплине, как биомедицинская этика. При первом приближении к вопросу о том, в чем заключаются этические проблемы абортов, посмотрим, как менялось отношение профессионального врачебного сообщества к проблеме абортов. Нужно сказать о том, что оно меняется кардинально от начала формирования профессиональной врачебной этики до сегодняшнего момента.
Началом профессиональной врачебной этики является, безусловно, врачебная этика, сформулированная Гиппократом. Уже в V веке до н.э. Гиппократ в своей Клятве четко фиксирует: "Я не вручу никакой женщине абортивного средства".
Обращает наше внимание один интересный и принципиальный момент - это V век до нашей эры, это языческая культура, это время очень мощного влияния великих моралистов Древней Греции Платона и Аристотеля, для которых самоубийства и аборт были абсолютно этически приемлемыми действиями. И даже, несмотря на то, что великие моралисты древности принимали аборт как средство регулирования рождаемости, и принимали убийство и самоубийство как формы окончания человеческой жизни, Гиппократ формулирует вот такую принципиальную позицию врачебного сообщества.
В качестве противоположной позиции этой первой исторической позиции можно рассматривать отношение Российской ассоциации врачей к проблеме аборта. В своих документах - в Этическом кодексе и в Клятве российского врача современной российское врачебное сообщество, к сожалению, не уделяет внимание проблеме абортов. Поэтому современное российское врачебное сообщество, в известной степени, прямо противостоит, во-первых, Клятве Гиппократа, и, во-вторых, что самое интересное, той традиции российского врачевания, которая существовала в России до 1917 года.
И тут нужно отметить, что в 1917 году происходит резкий перелом в отношении врачей к аборту. В чем же заключалась особенность отношения российского врачебного сообщества к аборту до 1917 года? Надо сказать, что российские врачи до 17-года очень активно обсуждали проблему аборта. Все газеты, журналы были полны статьями русских врачей, которые по-своему осмысливали эту проблему. Несколько цитат. Вот в 1900 году, начало века, доктор Котумский пишет: "У акушера нет ни нравственного, ни юридического права производить эмбриотомию над живым плодом". А в 1911 году доктор Шабад констатирует, что аборт - это социальное зло. Но, тем не менее, хочу, обратим внимание на эту фамилию - доктор Шабад, потому что этот доктор практически одним из первых ставит вопрос и формулирует это суждение - право женщины распоряжаться функцией своего тела, особенно в случае угрозы ее жизни. Фактически доктор Шабад в 1911 году формулирует либеральную позицию по отношению к аборту. И доктор Шабад, формулируя свою либеральную позицию по отношению к аборту, вступает в дискуссию с таким христианским принципом, который в католицизме был выражен следующим образом: вечная жизнь ребенка дороже временной жизни матери.