В начале XXI века в системе международных отношений происходят коренные перемены. Особенно отчетливо это заметно в таком бурно развивающемся и перспективном регионе, как Северо-Восточная Азия.
Одним из важных политических процессов, который серьезно повлияет на положение в мире, и прежде всего в Юго-Восточной Азии, является процесс межкорейского диалога, направленный на объединение КНДР и Республики Корея в единое государство. Этот диалог, получивший качественно новое развитие в результате визита президента Республики Корея в Пхеньян летом 2000 года и подписания соответствующего соглашения между сторонами, дает возможность значительного ускорения процесса воссоединения Корей и более быстрого, чем ожидалось ранее, преодоления связанных с этим объективных трудностей и разногласий.
Цель работы – рассмотреть современное состояние и перспективы современного межкорейского диалога.
Задачи работы – рассмотреть договоры между этими государствами; рассмотреть ядерный вопрос и проблему разоружения; рассмотреть перспективы и будущее этих отношений.
1. Основные положения межкорейского диалога
Активно к этим процессам присоединилась и Российская Федерация, роль и авторитет которой значителен как на Юге, так и на Севере Корейского государства. Все это делает чрезвычайно актуальным изучение процессов, происходящих в данном регионе, роли внешних факторов в объединении двух Корей, позиции России в этом вопросе.
Во время встречи президентов Российской Федерации и Республики Корея В.В. Путина и Ким Дэ Чжуна в феврале 2001 года большинство вопросов, так или иначе, сводилось к общей теме межкорейского урегулирования и роли в нем России, которая рассматривается в Сеуле как хороший посредник и партнер. Вместе с тем, в Сеуле президент В.В. Путин неоднократно повторял, что главную роль в урегулировании на полуострове должны играть сами корейцы. И это главное в позиции РФ по корейской проблеме[1].
Интересы России в решении корейской проблемы, ее отношения с РК и КНДР, потенциальные возможности влиять на события в этом регионе делают исследование ее политики в данном направлении чрезвычайно интересным и актуальным для ученых политологов как России, так и Республики Корея.
Развитие и укрепление межкорейского диалога является процессом многогранным, который затрагивает как чисто политические, так и экономические и гуманитарные проблемы. Очевидно, что на каждом из этих направлений движение будет осуществляться с различной скоростью. Не менее очевидно и то, что "процесс пошел", и изменить его ход практически невозможно. Сегодня с известной степенью уверенности можно ожидать, что процесс объединения Корей в основном завершится примерно в 2005-06 годах.
Чем определяются такие временные рамки?
Во-первых, межкорейский диалог приобрел устойчивый характер, и в результате предстоящего визита руководителя КНДР Ким Чен Ира в Республику Корея возможен значительный прогресс в отношениях двух стран, в том числе в плане "открытия" экономики КНДР. Во-вторых, экономическая ситуация в КНДР требует принятия оперативных мер по обеспечению продовольствием, энергоресурсами и электроэнергией, которые возможны в основном со стороны Республики Корея либо при ее поддержке. Фактически только Южная Корея может обеспечить достаточно быстрый выход Северной из перманентного экономического кризиса. В-третьих, существует достаточно мощный внешний фактор в лице Китая, России, США, Японии и ряда других стран, объективно (прежде всего - политически) заинтересованных в корейском объединении. Северная Корея для ряда развитых государств относится к категории стран, представляющих (самим фактом наличия у нее ядерного потенциала и средств его доставки) угрозу мировому сообществу, поэтому ее объединение с Южной значительно сократит риски военно-политического характера. В-четвертых, в КНДР происходят изменения в идеологической сфере, которые трансформируют общественное сознание, устраняя образ врага в лице Юга. Воссоединение семей уже стало мощным фактором движения к скорейшему объединению. В-пятых, усилилось действие фактора общего исторического прошлого обоих корейских государств, ориентированности на совместные действия, в особенности в рамках международных организаций и движений (достаточно вспомнить последние Олимпийские Игры в Сиднее, где впервые выступала единая корейская команда).
Наиболее сложным будет, безусловно, вопрос политической модели единой Кореи. То есть, каким образом будут функционировать системы законодательной и исполнительной власти, как можно было бы совместить в достаточно бесконфликтном варианте их трансформации и конвергенции те механизмы власти, которые существуют сейчас на Севере и на Юге. Эти трудности хорошо понимаются сторонами, и поэтому, видимо, нужно исходить из того, что в политической сфере будет реализовано несколько промежуточных этапов объединительного процесса, которые обеспечат в конечном счете формирование единой политической системы управления объединенной страной.
Экономический фактор процесса объединения имеет свои особенности. На самом деле речь здесь идет о выработке комплексного плана экономической трансформации и интеграции, который по своим масштабам в чем-то даже может превосходить аналогичный план, реализованный в отношении объединенной Германии. Такая работа в Южной Корее уже начата.
Развитие экономического сотрудничества между Севером и Югом объективно предполагает прежде всего то, что должна быть восстановлена система транспортных коммуникаций между двумя частями Кореи и обеспечено ее бесперебойное функционирование. Этому может во многом способствовать формирование евроазиатского (Азия-Россия-Европа) транспортного коридора на базе Транссиба с ответвлением на Корею. Ввод в эксплуатацию транскорейской железнодорожной магистрали и выход ее на Транссибирскую магистраль дает возможность решить многие проблемы экономического развития в процессе объединения и сформировать именно вокруг этой магистрали основные "точки роста".
Ключевые моменты в истории российско-корейских отношений середины XIX – начала XX столетий. Корея — небольшая по территории полуостровная страна Восточной Азии, имеющая протяженность с севера на юг чуть более 1000 километров, а с запада на восток — от 175 до 645 километров. В настоящее время ее население, представленное исключительно корейской национальностью, составляет порядка 69 миллионов человек: примерно 22 и 47 миллионов в Северной и Южной Корее соответственно. В середине XIX столетия оно не превышало 10 миллионов при официальной статистике в 6 – 7 миллионов. (В Корее вплоть до конца XIX в. население подсчитывалось на основании сведений провинциального начальства. Целью такого подсчета было установление норм государственного налогообложения. Поэтому для того, чтобы сократить выплаты в казну, цифры количества населения нередко занижались.)
Казалось бы, что важного могли нести в себе отношения между Российской Империей, стоявшей на пути интенсивного капиталистического развития, и маленькой страной Корея, бывшей к середине XIX в. слабой во всех отношениях, испытывавшей на себе постоянное давление со стороны соседних Китая и Японии?
Для России эти отношения имели два важнейших исторических последствия.
Установление общих границ между Россией и Кореей в середине XIX в. и активные контакты между двумя странами вызвали интенсивную корейскую иммиграцию в Россию и, таким образом, появление в ней еще одной национальности, численность которой к концу XX в. достигла 450 тысяч. (По оценкам южнокорейских специалистов, в начале 1990-х гг. численность корейской диаспоры на территории бывшего СССР составляла порядка 450 тысяч человек, при этом 100 тысяч из них проживало на российском Дальнем Востоке. Для сравнения, в то же время в США проживало примерно 700 тысяч корейцев, а в Японии – около 680 тысяч.)
Второе историческое последствие установления и последующей интенсификации российско-корейских отношений состоит в том, что, по мнению большинства историков, борьба между Россией и Японией за сферы влияния в Корее явилась одной из причин русско-японской войны 1904 – 1905 гг.
История отношений между Россией и Кореей на рубеже XIX и XX вв. привлекает к себе пристальное внимание исследователей и общественность указанных двух стран, а также тех государств, которые были наиболее тесно связаны с Кореей того времени, то есть Японии и США. При этом в оценке позиции России по отношению к Корее можно выделить две основные тенденции. Российская историография, как дореволюционная, так и современная однозначно отрицают наличие каких-либо агрессивных планов в действиях России в Корее. Литература, изданная в других обозначенных выше странах, как правило, обвиняет Россию в желании контролировать Корею или даже присоединить к себе часть ее территории.
К настоящему времени самым полным исследованием по истории российско-корейских отношений конца XIX – начала XX вв. является монография Б.Д. Пака «Россия и Корея» (М.,1979).
Россия и Корея до заключения дипломатических отношений в 1884 году. Трудно сказать, когда в России впервые появились сведения о Корее. Однако уже к концу XVII в. в связи с расширением российско-китайских связей «Страна Утренней Свежести», то есть Корея, появилась в поле зрения российской общественности. В начале XVIII и в начале XIX столетий контакты между русскими и корейцами происходили на уровне дипломатических миссий в Пекине.
Поворотной в отношениях между Россией и Кореей оказалась середина XIX в., когда два государства стали иметь общие границы по нижнему течению реки Туманган. В 1856 г. в Восточной Сибири была создана Приморская область. В 1858 г. между Россией и Китаем был подписан Айгунский договор, а в 1860 г. — дополнительный Пекинский договор, признававший за Россией право на владение Амурским и Южно-Уссурийским краями. В 1861 г. была произведена маркировка российско-корейской границы вдоль нижнего течения реки Туманган (подр. см.: Пак Б. Д. Россия и Корея).