Ныне, по выражению Бжезинского, возник новый мировой беспорядок, Ближний и Средний Восток стал районом, где каждое государство может безнаказанно добиваться изменения статус-кво, создавая угрозу кризиса. Этот регион ныне играет ту же самую роль, какую играли Балканы в мировой политике накануне Первой мировой войны. Это место сегодня занимает «восточный вопрос» в международной политике.
Но Ближний и Средний Восток 2000 года уже совсем не тот, каким он был в период «холодной войны». Многие аналитики теперь признают, что связи между бывшими советскими республиками Закавказья и Центральной Азии с классическим Ближним и Средним Востоком трансформировали понятие «Ближний и Средний Восток». Сегодня государства этого региона – Израиль, Турция, Иран и другие – проводят активную политику в Центральной Азии и Закавказье, стирая прежние разделительные линии между ними.
В связи с образовавшимся вакуумом силы в Центральной Азии и Закавказье туда устремились Турция, Иран, Пакистан и западные страны во главе с США. Пользуясь распадом СССР, ослаблением России, Анкара, Тегеран и Исламабад начали наращивать свои вооруженные силы и строить планы создания на юге бывшего СССР «общего тюркского рынка», «общего исламского рынка» и т.д., что в первую очередь направлено против интересов России и имеет конечной целью вытеснение её из этих регионов сначала экономически, а потом и в военно-политическом плане. Не случайно Иран увеличил численность армии до 1,5 млн. человек3. Уместно задать вопрос: «Против кого готовится эта военная мощь?» В любом случае Россия всегда будет защищать свои интересы в этом важном для неё регионе.
Выступая в конце 1996 г. на конференции «Развитие стратегического партнерства и военно-политической интеграции государств-участников СНГ», тогдашний министр обороны РФ Игорь Родионов отметил потенциальную угрозу, вызванную резким наращиванием наступательного потенциала ряда азиатских стран, в том числе Турции, Ирана и Пакистана, которые, как известно, составляют ядро Организации экономического сотрудничества (ОЭС), куда вошли все республики Центральной Азии и Закавказья4.
Вследствие этого перед Россией на Ближнем Востоке открылись многочисленные возможности, но также и сложности, связанные с политикой западных держав в этом регионе и с внутрироссийскими проблемами. Региональная политика России представляет собой ответ на эту комбинацию осложнений и возможностей. Москва всеми силами стремится расширить свою роль в регионе. На некоторых направлениях ей удалось добиться определенных успехов. Е.М.Примаков, будучи министром иностранных дел, одержал заметную дипломатическую победу в отношении Ирака, не столько благодаря силе и международному весу России, сколько благодаря некомпетентности и неумелости США. Фиаско США в кризисе, связанном с инспекциями ООH, имевшими своей задачей проверку возможностей Ирака производить оружие массового уничтожения в 1997-1998 годах, настолько подняло роль Москвы, что она стала потенциально равной роли Вашингтона на Ближнем Востоке. В результате режим санкций оказался под сильным прессингом и даже может быть отменен в 2000 году, несмотря на утверждения ЦРУ, что Ирак может восстановить производство оружия массового уничтожения в регионе в течение 1-3 лет5.
Но хотя Россия, безусловно, добилась значительных временных успехов в 1997-1998 гг., ей не удалось приобрести устойчивые долговременные стратегические преимущества.
Региональная политика России составляет часть её поисков более значительной роли в мире и более высокого международного статуса. Е.М. Примаков неоднократно заявлял, что Россия должна играть глобальную роль и проводить глобальную политику. Президент РФ Б.Н.Ельцин утверждал в 1996 г., что Россия должна проводить глобальную многовекторную внешнюю политику и добиваться такой ситуации, при которой её слово будет решающим в мировых делах, и ни одно крупное решение в международной политике не будет приниматься без России. Примаков заявил, что возвращение России роли выдающейся глобальной державы – это «естественное желание в многополярном мире»6.
В то же время Россия столкнулась с целым рядом серьезнейших глобальных и региональных вызовов и угроз.
Жертвой натовских авиаударов стала, в сущности, не только Югославия, но и вообще все послевоенное устройство в Европе и вся система международных отношений в целом. Фундаментальные и однозначно негативные последствия агрессии НАТО на Балканах связаны прежде всего с разрушением мирового порядка, основанного на примате Устава ООН. Действия стран-членов НАТО, которые, по сути дела, почувствовали себя свободными от обязательства выполнить его главные постулаты, неизбежно поведут к трагическим последствиям во всем мире. Пример НАТО, заменившего Устав ООН законом джунглей, наверняка окажется очень заразительным для тех сил, которые выступают за несоблюдение режима нераспространения ядерного оружия. В ответ на нелегитимные действия НАТО и провозглашение своего права «наказывать» любую страну по собственному усмотрению эти силы утверждают, что только обладание ядерным, химическим или бактериологическим оружием может стать реальным фактором сдерживания потенциального агрессора. Теперь перестали работать действовавшие ранее «регуляторы» мирового порядка. Кардинально изменились правила игры. Многие региональные «центры силы», вдохновленные примером НАТО, склонны прибегать к силовым методам для удовлетворения своих гегемонистских амбиций. Дуга региональных конфликтов растянулась от Югославии до Таджикистана.
Вызывающие и бесцеремонные действия США и НАТО, направленные на установление американской мировой гегемонии, поставили Россию перед лицом вызовов и угроз в Европе, в СНГ и на Ближнем и Среднем Востоке. Мы имеем все основания рассматривать ситуацию именно в таком ракурсе. По словам американского исследователя Стефена Блэнка, «проблема Примакова и его коллег состоит в том, что они, очевидно, рассматривают мир исключительно в категориях «игры с нулевой суммой», часто с открытой угрозой силы»7.
Москву беспокоят не только вышеупомянутые проблемы. Она опасается, что Россия может быть исключена из процесса решения европейских и ближневосточных проблем, когда НАТО придвинется еще ближе к её границам. России может быть отведена экономическая роль поставщика сырья, она может быть лишена возможности участвовать в современной технологической и постиндустриальной революции. Это обречет её на положение перманентно отстающей державы.
Россия столкнулась также с угрозами, исходящими от различных форм мусульманского самоутверждения (национальных или религиозных, которые часто ассоциируются с такими явлениями, как ваххабизм, пантюркизм, панисламизм и т.д.)
Как показал кризис в Афганистане, вызванный победами талибов, Россия ощутила реальные угрозы, связанные с распространением исламского экстремизма на территорию Центральной Азии, с появлением проблемы беженцев, с вовлечением российских войск в акции сдерживания этих угроз, исходящих из Афганистана. Более того, в самой России, в частности, в Чечне существует очаг исламского экстремизма и международного терроризма, получающий помощь и поддержку из мусульманских государств Ближнего и Среднего Востока и таящий потенциальную угрозу дезинтеграции России. Большая опасность таится в возможности того, что внешние спонсоры такие, как Турция, Иран, Афганистан и Пакистан, могут активно поощрять и поддерживать экстремистские мусульманские силы в России8.
В этом свете представляется ошибочным и недальновидным решение российского руководства снабжать Иран обычными вооружениями, оружием двойного назначения и военными технологиями.
С начала 90-х годов Иран развернул активную деятельность по созданию своей атомной бомбы, стараясь при этом сохранять секретность. Успешно решаются проблемы с кадрами, которые готовились не только на Западе, но и в КНР и СССР. После распада СССР Иран развернул большую активность в Киргизии, Таджикистане, Казахстане, чтобы переманить оттуда специалистов-атомщиков, обещая им высокую зарплату и хорошие бытовые условия. Кроме того, по сообщениям западной прессы, были предприняты многочисленные попытки нелегального вывоза из этих республик и из самой России некоторых секретных компонентов, необходимых для производства атомной бомбы и создания ракет-носителей среднего и дальнего радиуса действия. В первую очередь, таких ракет-носителей ядерного оружия, которые способны достичь Израиля, ибо Иран не признает его как государство и выступает за его полное уничтожение. Поскольку западные страны прекратили помощь Ирану, он стал делать ставку на СССР, с которым в 1989 г. подписал соглашение о совместном сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии. В 1993 г. тогдашний министр иностранных дел РФ А.Козырев подписал договор о помощи Ирану в завершении сооружения АЭС в Бушехре. Это вызвало бурю возмущения на Западе, в частности, в США, которые считают, что таким образом Россия оказывает Ирану помощь в создании атомной бомбы, способной представлять опасность для всего мира, а также для самой России.
И здесь американцам трудно что-либо возразить. Ведь Россия до сих пор считается в ИРИ «врагом номер два», «малым Сатаной». После распада СССР Иран на новый волне исламского возрождения развернул активные действия по восстановлению «великой персидской империи» «от моря до моря», и Тегеран не скрывает, что, пользуясь слабостью России, он хотел бы вернуть себе все земли и территории, которые Россия когда-то отвоевала у Ирана, начиная с походов Петра I9.