Смекни!
smekni.com

Международный аспект ирано-израильских отношений (стр. 1 из 3)

Реферат

Международный аспектирано-израильских отношений


После победы Исламской революции в Иране во внешней политике этой страны произошли радикальные изменения, на много лет определившие новую политическую и идеологическую стратегию на Ближнем и Среднем Востоке. Это обстоятельство отразилось и на ирано–израильских отношениях, носивших в предшествующий революции период интенсивный и взаимовыгодный характер. Но начиная с 1979 года, когда Иран был провозглашен Исламской республикой, прежние дружественные отношения этой страны с еврейским государством оказались неприемлемыми для ее новой идеологии и политической системы. Израиль выпал из системы идеологических приоритетов Исламской республики, внешняя политика которого попала под контроль шиитского духовенства. Более того, он сделался внешним фактором, мешающим осуществлению стратегической линии шиитского руководства на внешнеполитической арене.

«Экспорт исламской революции» означал для Ирана прежде всего распространение и установление иранского влияния далеко за пределами страны. Но Иран, будучи страной неарабской, мог использовать только религиозный фактор. Поэтому усиление иранского влияния в окружающем его арабском мире, в особенности в послереволюционный период, было связано с определенными трудностями. Стратегическая доктрина шиитского руководства в Иране нуждалась в основательном идеологическом оснащении, что позволило бы ему быть впереди мусульманского мира, выполняя взятую на себя миссию духовного первенства.

Вождь Исламской революции в Иране аятолла Хомейни, выработавший механизм установления в стране власти духовенства на религиозной основе, еще до начала революции сформулировал и разработал основополагающие инвективы, ставшие руководством к действию для «исламских революционеров». Его программа, изложенная в сочинении «Велайят–е Факих», сыграла важную роль в определении и установлении новых идеологических и политических приоритетов на Ближнем Востоке.

Хомейни дает четкие указания и в отношении «сионистского образования», как называют в Иране государство Израиль. Он отмечает, что «евреи с самого начала причиняли исламу страдания» и что это именно они положили начало антиисламской пропаганде. «Нет ничего отвратительнее того, кто следует за Христом, такой даже хуже еврея, хотя никто не может быть хуже еврея».

Высшее шиитское духовенство в Иране на протяжении двух десятков лет создавало и внедряло в сознание правоверных мусульман резко отрицательный образ Израиля. Израиль в глазах иранцев стал выглядеть как главный враг Ирана после США, «малый сатана», олицетворявший силы насилия над арабами и палестинцами. Это последнее обстоятельство должно было оправдывать интерес Ирана и его вмешательство в ближневосточные дела. Поэтому активное участие Ирана в израильско–ливанском и израильско–палестинском конфликте сделалось одной из составных его идеологической доктрины и региональной внешней политики.

Нынешний духовный руководитель ИРИ аятолла Хаменеи также называет Израиль главным врагом Ирана и исламского мира и говорит о «нечестивом американо–еврейском союзе против иранской нации». Хаменеи видит одну из главных задач Ирана в ликвидации Еврейского государства с геополитической карты Ближнего Востока.

Антиизраильские статьи в иранской прессе – дело обычное. В серии статей, опубликованных в тегеранских газетах «Джомхурийе Эслами», «Кейхан» и др. евреев называют «грязным народом» и «врагами человечества». После гибели в 1995 году израильского премьер–министра Ицхака Рабина газета «Ресалат» писала: «Погиб главный террорист Ицхак Рабин, пришло отмщение за Фатхи Шкаки, вот почему так много веселья на улицах наших городов, вот почему сегодня детям раздают сладости!»

На самом же деле сам факт существования на Ближнем Востоке «сионистского образования» сослужил неоценимую услугу идеологам «Исламской революции» в Иране. Иран правильно понял и оценил все выгоды и перспективы, связанные с использованием палестинской проблемы, равно как и шиитской проблемы в Ливане. В результате заявка Ирана на свою интеллектуальную «особость» была услышана в регионе, и он получил возможность влиять на страны Восточного Средиземноморья. Поэтому в 1981 году Иран отклонил план образования палестинского государства на западном берегу р. Иордан, потребовал пересмотреть правовой статус Израиля, признать его захватчиком и на этом основании возвратить Палестину ее истинным и законным владельцам. Это произвело сильное впечатление не только на самих палестинцев, но и на шиитов Ливана, для которых такое решение палестинского вопроса означало войну с Израилем. В связи с этим один из арабских политологов признал, что иранская революция видоизменила взаимоотношения шиитов с широким арабским миром. Дело в том, что в прошлом, когда арабизм являлся характерной особенностью крупных арабских городов, шииты, проживавшие в Ливане и в других странах, до 1979 года смотрели на свои отношения с Ираном как на тяготившее их бремя. Но после Исламской революции их взгляд на Иран полностью изменился, а Ливанская кампания 1982 года привела к столкновению израильских военных сил с проиранскими. Это разрушило все то, что было создано ирано–израильским сотрудничеством к 1979 году, когда Израиль был для Ирана одним из главных поставщиков военной технологии и снаряжения, а Тель–Авив, в свою очередь, покупал 75% всей нефти в Иране.

Нынешние политические явления на Ближнем и Среднем Востоке и в сопредельных с регионом государствах способствуют появлению новых тенденций, а также некоторому изменению баланса политических сил. Одной их важных побудительных причин этого является то, что, как показывают события, Иран не в состоянии объять и подчинить своей духовной власти весь исламский мир. Ибо многоликий мир этот в который раз оказался на поверку еще более сложным и непредсказуемым. Возникли силы, проявившие себя вне согласованности с официальной иранской религиозной доктриной и даже полностью ею пренебрегающие. Это, в первую очередь, выпестованные в Пакистане афганцы–талибы, которые на свой лад вершат свою «исламскую революцию». Независимая политика их идейного и финансового вдохновителя, Бин–Ладена, также не входит в планы Ирана, как бы теряющего в таком случае ореол ведущей силы в регионе и право олицетворять свою религиозно–духовную исключительность в исламе.

В то же время масштабы «талибанского движения» и его непредсказуемость явились неприятной неожиданностью и для самого Пакистана. Поэтому не исключено, что Пакистан будет стараться устремлять энергию талибов на запад от пуштунских земель в Пакистане, отрезанных в 1893 году от Афганистана так называемой линией Дюранда. А это, в первую очередь, чревато для Ирана новым повторением ирано–афганского конфликта по поводу использования этими двумя государствами вод пограничной реки Гильменд.

Появление новых независимых партнеров – бывших центральноазиатских прикаспийских стран СССР, их особые отношения с Ираном, Израилем, Россией, «Каспийский фактор» и другие обстоятельства также влияют на изменение расстановки сил в средне– и ближневосточном регионе и на возникновение здесь новых вариантов будущей геополитической ситуации.

Внешняя политика Ирана, развивающаяся в соответствии с духовным завещанием Хомейни, испытывает определенные трудности и из–за разного рода противоречий между исламскими странами. Еще в начале 1992 года Британская разведка и военные эксперты с опасением следили за возможностью возникновения «Исламского Союза» между государствами Ближнего Востока, Ирана и центральноазиатскими республиками бывшего СССР. Но эти опасения не оправдались, такой союз не состоялся, как не состоялся по схожим причинам и другой – так называемая «Конфедерация народов Северного Кавказа». Это объясняется прежде всего существованием глубоких разъединительных тенденций, активной живучестью феодальных пережитков, а зачастую и родоплеменным, клановым характером общества. Составной этого процесса является и очевидность преобладания националистических конфликтов над религиозными, – обстоятельство, явившееся предметом серьезных опасений для Ирана с его пестрым этническим составом населения.

Наряду с этими явлениями существенной политической приметой времени в Иране представляется несовпадение религиозной риторики, изобилующей угрозами в адрес Израиля, и конкретных политических реалий в иранском обществе. Оказывается, что оба эти обстоятельства давно уживаются как параллельные миры иранской действительности.

Не так давно израильские средства массовой информации сообщили о том, что несколько израильских бизнесменов привлечены в Израиле к уголовной ответственности по обвинению их в продаже Ирану в течение 1990 года химического оружия. Однако многие политические обозреватели сходятся в том, что было бы наивным полагать, что отдельные личности могли заключать сделки с Ираном, не будучи тотчас же раскрыты разведками Ирана и США. По–видимому, эти деловые люди были арестованы вследствие того, что, по мнению руководства оборонного ведомства Израиля, они переступили пределы дозволенного в такой исключительно важной оборонной области как химическая. Говоря о причине своего ареста, главный обвиняемый Нахум Манбар не скрывает, что имел с Ираном прочные связи, о которых сотрудникам Мосада было известно. Как сообщает израильская пресса, у Манбара имелась официальная лицензия на заключение торговых сделок с Ираном. Более того, Манбар был отнюдь не единственный крупный предприниматель, занимавшийся успешным бизнесом с иранскими коллегами. Так, фирма «Эльбит» продавала Ирану новейшее военное оборудование, разработанное в министерстве обороны Израиля, какая–то другая фирма продавала этой стране артиллерийские снаряды. Более того, в те же годы с Ираном, оказывается, заключали военные сделки множество фирм и людей, продававших и военное, и не предназначенное для военных целей оборудование. Так ли все было или не совсем так, однако это говорит о том, что прерванные в 1979 году отношения между Ираном и Израилем на самом деле не могли исчезнуть в одночасье, а ушли в подполье и начали осуществляться через третьи страны. Более того, в 1985–1986 гг. Иран во время войны с Ираком именно через Израиль вел переговоры о поставке американского оружия, включая противотанковые ракеты.