Смекни!
smekni.com

Александр Гумбольдт и Россия (стр. 1 из 6)

Йорг Штадельбауер

Путешествие великого натуралиста и учёного Александра Гумбольдта в Россию состоялось в 1829 году. Оно повлияло на связи между Германией и Россией решительным образом и далеко вышло за время Гумбольдта. С ним значительно изменилось описание природы и народов XVII и XVIII веков благодаря новой постановке вопросов. В противоположность таким путешественникам как Даниэль (Даниил) Готлиб Мессершмидт (Daniel Gottlieb Messerschmidt) (научная экспедиция 1720-1727), Иоганн Георг Гмелин (Johann Georg Gmelin) (путешествие в Сибирь 1733-1743) [11], Петер Симон Паллас (Peter Simon Pallas) (путешествие в Сибирь 1768-1774) [сравни с 31], Герард Фридрих Миллер (Gerhard Friedrich Müller) (вторая камчатская экспедиция) или Самуил (Самуэль) Георг Готлиб Гме?ин (Samuel Gottlieb Gmelin) (1768-1774, в Сибирь и на Кавказ) [сравни с 10] его привели в Российскую империю не только типичные естественнонаучные, сырьевые или этнографические интересы исследователей, но также приглашение русского министра финансов Канкрина, который ценил его как специалиста, который – как сегодня сказали бы – должен был бы стать «консультантом». Поэтому путешествие стало в равной степени как научным, так и политическим событием. Тем не менее, в представлении о Гумбольдте оно по сей день значительно уступает его южноамериканскому путешествию. [16, с. 103] Примечательно, что сборник трудов, изданный в Западной Германии Берлинским географическим обществом к 100-летию со дня смерти [Гумбольдта], почти исключительно посвящён темам южноамериканского путешествия, тогда как немного позже изданный в Восточном Берлине том докладов и статей с двумя статьями русских учёных освещал в значительно большей степени также и азиатские интересы Гумбольдта. Однако в восприятии Гумбольдта путешествие в Сибирь всегда находится в тени прообраза научных исследовательских экспедиций, которым стало южноамериканское путешествие.

Имя Гумбольдта тесно связано с Бонном, его университетом и другими учреждениями:

международное изучение [наследия] Гумбольдта имеет своего выдающегося представителя в Бонне в лице профессора доктора Ханно Бека (Prof. Dr. Hanno Beck); автор чувствует особую связь с работами Гумбольдта.

Александр Гумбольдт является основателем сравнительных высокогорных исследований, что связывает его с географом Карлом Троллем (Carl Troll) – с 1938 до ухода на пенсию в 1966 он ведущий представитель при создании и восстановлении Института географии Боннского университета – и сменившими его на этом посту Вильгельмом Лауэром (Wilhelm Lauer) и Маттиасом Винигером (Matthias Winiger).

Фонд Александра Гумбольдта (Alexander-von-Humboldt-Stiftung) – так называется учреждение, которое подбирает и оказывает финансовую поддержку молодым учёным со всего мира по всем научным направлениям для проведения научных исследований в Германии, что является важнейшей задачей в рамках внешней политики в области культурного строительства.

То, что немецкая внешняя политика длительное время направлялась из Бонна, так же мало нуждается в упоминании, как и тот факт, что в этой внешней политике выдающуюся роль играют немецко-русские отношения.

В эти немецко-русские отношения опять-таки вносят вклад те области исследований в университете Бонна, которые посвящены восточноевропейскому и русскому пространству, прежде всего славистика и восточно-европейская история, которая главное внимание уделяет исследованию культурных контактов между Россией и Германией. Здесь круг замыкается, поскольку к основным темам этого исследования относится также и анализ великих путешествий с XVII до XIX веков, которые опять-таки отражают часть специальной истории естественных наук, особенно географии.

Задача Гумбольдта в России состояла в том, – как это можно сегодня предположительно сформулировать – чтобы разведать ресурсы и «изучить возможности» финансовой политики. Русские контакты Гумбольдта поднимали следующие вопросы:

1. Какие связи существовали до поездки и делали возможным её проведение?

2. Добавило ли путешествие что-либо к тому, чтобы Западная Европа лучше узнала исследованную территорию?

3. Какие результаты для развития России в экономическом и научном отношении имело путешествие?

4. В какой степени путешествие оказало содействие науке в Российской империи?

О ситуации с источниками

Ханно Бек уже в 1961 г. во втором томе своей исчерпывающей биографии Гумбольдта [6] провёл подробную реконструкцию хода путешествия и тем самым содействовал ещё сегодня признаваемой оценке, которая длительное время противостояла господствовавшему пренебрежению русским путешествием. Сам Гумбольдт – по политическим причинам – не сделал это путешествие предметом самостоятельных обобщений и оценок, которые хотя бы отдалённо можно было бы сравнить с монументальной публикацией результатов его южноамериканского путешествия, а обработал лишь часть материалов в поздних работах, прежде всего в двухтомном труде Центральная Азия и с незначительными повторами в обобщающем труде всей его жизни – Космос [17; 19]. Зато прямой отчёт о ходе путешествия предоставил минералог из Берлина Густав Розе (Gustav Rose) (1798-1873), который сопровождал Гумбольдта, наряду с биологом Христианом Готфридом Эренбергом (Christian Gottfried Ehrenberg) (1795-1876) и слугой [30]. Эти тексты также должны приниматься во внимание, как и почти необозримая уже литература об Александре Гумбольдте [7; 35; 16; 39; 21]. Сохранившиеся наброски Гумбольдта, которые заархивированы в отделе рукописей Государственной библиотеки в Берлине, были обработаны и оценены П. Хонигманом (P. Honigmann). Сам Гумбольдт обозначил их как «Фрагменты», из чего следует явно неполный характер [текстов]. Замечательным образом группа берлинских учёных заботится о восприятии Гумбольдта: в период с 1994 по 1999 были разысканы самые большие участки маршрута Гумбольдта, причём в центре интересов находилось сравнение опыта, полученного Гумбольдтом, с сегодняшней ситуацией.

Повод: финансовая политика Российской империи в поиске международного стандарта

Толчок предприятию Гумбольдта дали размышления русского министра финансов Егора Канкрина, который намеревался перевести русскую валюту на основу нового благородного металла [О Гумбольдте и Канкрине 4; 28, с. 38 и сл.]. Базирование на золоте и серебре соответствовало международной валютной политике того времени: Россия хотела сделать следующий шаг в поиске возможностей использования платины в качестве валютной базы. Это было спорным, поскольку мировые запасы едва можно было оценить, так что новые месторождения сразу обесценили бы валюту из-за снижения цены на международном рынке. Россия обладала после 1822 года разведанными платиновыми месторождениями на Урале и надеялась, что сможет открыть и освоить также и другие. Путешествие Гумбольдта должно было предоставить для этого необходимую информацию и подтвердить, в конце концов, правильность расчётов министра финансов. Поэтому целью поездки должен был стать Урал.

Для Александра Гумбольдта возможность Сибирского путешествия представлялась совсем иначе: оно предоставляло ему шанс добраться до Азии, изучить горные районы и тем самым продвинуть вперёд науку о сравнительном изучении гор. В Южной Америке учёный изучил и систематизировал вертикальную структуру гор в естественной пространственной дифференциации и хотел перенести этот подход на исследование старых горных массивов. При этом следует вспомнить о том, что более ранняя попытка Гумбольдта провести экспедицию в Центральную Азию в 1808 году потерпела неудачу; его длительное проживание в наполеоновском Париже исключало также более позднее согласие английской Короны и Ост-индской компании. Также путешествие в Самарканд, которое намеревался совершить Гумбольдт в 1809 г., осталось, поэтому, для него недосягаемым [39, с. 153]. Опять-таки, по упомянутым политическим причинам в 1810 году не состоялась задуманная на Тибет и в Индию экспедиция, которая была запланирована и обсуждалась в переписке с предыдущим министром иностранных дел и торговли Николаем Петровичем Румянцевым [23, с. 317; сравни 28, с. 30и сл.]. В 1812 году Гумбольдт составил совершенно новый план экспедиции для многолетнего путешествия в Сибирь, которым он намеревался продолжить великие Сибирские путешествия XVIII века и одновременно использовать свой собственный южноамериканский опыт [39, с. 154]. После наполеоновского наступления на Россию это путешествие не могло состояться.

Подходящий эксперт и «консультант»: Александр Гумбольдт

В Европе было мало личностей, которые для путешествия в Сибирь подходили бы лучше, как того хотел министр финансов Канкрин, чем Александр Гумбольдт. Благодаря своему южноамериканскому путешествию, результаты которого были уже широко опубликованы, он заслужил имя великого путешественника. Как образованный горный инженер и благодаря успешной деятельности в качестве эксперта в Мексике Гумбольдт показал, что он проводил прикладные исследования. Одновременно он был весьма авторитетным ученым с мировым именем, и с 1818 года также почётным академиком Российской Академии наук.

Давайте заглянем немного назад в биографию Гумбольдта: Александр Гумбольдт после короткого изучения камералистики во Франкфурте-на-Одере получил горнопромышленное образование у ведущих геологов своего времени во Фрайберге (Саксония) и благодаря этому – впрочем, как и Гёте – хорошо ознакомился с дискуссией между нептунистами и вулканистами. В то время как вулканисты считали, что образование горных пород зависит только от извержения пород из недр Земли, нептунисты отстаивали мнение, что все горные породы должны образовываться при отложении в море. Сначала он придерживался нептунистского направления, выраженного их (его и его товарища по университету Леопольда Буха (Leopold von Buch)) учителем Абраамом Готлобом Вернером (Abraham Gottlob Werner). Благодаря этой дискуссии у Гумбольдта пробудился интерес к вопросам горообразования и дифференциации горных пространств. Не позднее своего путешествия в Южную Америку он узнал на эквадорском Чимборасо, также как и в Новой Испании (Мексика), о значении вулканизма для образования гор. Теперь он хотел найти доказательства этой вулканической теории также в Центральной Азии [19, Т. IV, с. 276 сл.].