[64] Монастырские школы устраивались при монастырях, монашескими орденами: Бенедиктинцев, Францисканцев и Доминиканцев. Монастырская школы также разделялись: для светских и для будущих монахов (scholaexterior — внешняя, и scholainterior, — внутренняя: и здание школ были то вне монастырской ограды, то внутри). Здесь неизменно проходились предметы trivium’a, с позднейшим преобладанием диалектики, а в больших монастырях, где имелись подходящие лица для наставления, и предметы quadrivium’a. Теологически-диалектическая задания, после изучение trivium’a, составляли здесь главное дело в приготовлении будущих духовных. Вообще, монастырская школы давали высшее образование, чем приходские. Schiller, ibid., S. 37—47. См. также Dr. W. Zenz „Gesch. d. Padagogik”, S. 94.
[65] Университеты, начавшие возникать с конца 11 и начала 12-го века, произошли или из древних кафедральных школ (напр., Кембриджский университет), ”или основывались князьями (напр., Неаполитанский), или возникали сами собой, из свободных союзов (корпораций), по специальностям, ученых мужей и любознательных юношей (из факультетских школ). здесь, на факультет искусств изучались те же предметы trivium’a и quadrivium’a (7 свободных искусств), что и в других (средних) школах того времени, только подробнее и шире. На факультет теологическом, разумеется, изучалось богословие, со всей его диалектикой и упражнениями в споре. На факультетах юридическом и медицинском изучались соответствующие предметы, но с неизменным привкусом средневековья, — по сочинениям древних и с упражнениями в споре (т.e. в той же диалектик). „О самостоятельных исследованиях учителей и руководстве к таковым учеников” говорить Schiller ( ibid., S. 68), „ни на одном из четырех факультетов не были и речи, а наука заимствовалась от древних, руководства которых и изъяснялись” (в лекциях). В комментировании древних и состояли, собственно, лекции.
[66] Городские школы стали учреждаться или по инициативе городских властей, или по инициативе частных лиц, — со времени крестовых походов (в 12—13 веках). Последние оживили торговлю средневековых городов, способствовали благосостоянию торгового класса и, вместе с ним, повышению его самосознания. Отсюда явилось стремление не отставать от духовенства и дворянства и в образовании, — стремление, поддерживаемое и практически — деловыми расчетами. Схоластический строй был заметен и в них, особенно когда он выходили за границы начального обучения и воспринимали элементы ученого, церковно-латинского образования. Schiller, ibid., S. 62—65.
[67] Внутренней близости и родству школ но духу соответствовала и близость по внешним отношениям. Самое возникновение университетов, в значительной степени, было обязано интересам церкви иметь подготовленных клириков, сведущих в богословии и церковном праве (последнее для отстаивание церковных привилегий и прав). Основание их нуждалось в учредительных буллах главы церкви – папы. Только в 1502 году, впервые, Виттенбергский университет был утвержден императорским, а не папским указом. Многие университеты вышли прямо из кафедральных и монастырских школ (Эрфуртсюй, Кельнский, Вюрцбургский и др.). Даже, по-видимому, наиболее удаленный от церковного влияние медицинский факультет, однако, имеет свою родину в занятиях медициной в монастырях. Городские школы были также под патронатством церковной власти, епископов и действовавших их именем схоластов (так назывались заведование кафедральными школами). Только с их согласия могли открываться, городами и обществами, школы. Схоласт имел право наблюдение над школами, назначал учителей и платил им жалование из школьных сумм. В начале, обыкновенно, и учителями городских школ были духовные (клирики), потому что они были больше всего подготовлены к этому делу. И только мало-помалу их место заняли светские.
[68] Развить свои телесные силы и приобрести ловкость разного рода упражнениями: прыганьем, беганьем, лазаньем и проч., составляло одну из главных задач воспитания знатного класса в средние века. Дети рыцарей отдавались в какой-нибудь замок, где бы могли получить воспитание под руководством опытного рыцаря. Здесь они (на особой площадке замка, назначенной для воинских упражнений) учились управлять лошадьми, владеть мечем, щитом и копьем, стрелять из лука и арбалета (род самострела). Потом уже показывали свою силу, ловкость на турнирах и на охоте. Н. Тарасов и Моравский „Культурно-исторические картины из жизни Западной Европы”, М. 1903 г., стр. 77.
[69] Вилльман, ibid., т. 1, стр. 326.
[70] Молодой господин, как говорится в рыцарском романе „Тристан” Готфрида Штрасбургского (начала 13-го века), должен быль „в странах далеких и чуждых изучать чужие языки; а, прежде всего науку книжную, которою он должен был заниматься со всею силою, прежде всякого иного учения: это была первая тяжесть, первое падение из состояния свободы... Книжная наука и принуждение были началом его забот: на странствие по книгам и языкам употреблял он много своих часов”. Вилльман, ibid., стр. 326.
[71] Напротив, схоластики, в общем, пренебрежительно относились к поэзии. И когда появились первые гуманисты, их с пренебрежением называли „поэтами” См. Л. Гейгер., „История немецкого гуманизма” стр. 54—56.
[72] Подробный перечень известных образованных женщин классической древности дает И. Цветаев в статье „Из жизни высших школ Римской империи”, — „Вопросы философии и психологии”, 1902 г., май- июнь (кн. 63-ая) стр. 1127-1135.
[73] В Афинах женщины оставались вдали от всякого систематического, духовного и физического, образования. В Спарте они получали одинаковое воспитание, как и мальчики, но здесь, вообще, не было духовного образования, а было одно физическое, для женщины в интересах рождение здоровых детей, будущих сильных граждан. Niсоl. Ехагсhорu1оs. „Das athenische u. das spartanische Erziehungssystem”, S. 138-151.
[74] Послание к Галатам, гл. 3, ст. 27—28. „Все вы, во Христа крестившиеся”, пишет ап. Павел, „во Христа облеклись. Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского; ибо все вы одно во Христе и Иисусе”.
[75] Уже из 4—5 вв. мы имеем примеры высокообразованных христианских женщин, в лице Макрины, сестры св. Василия Великого, Леты и римских образованных почитательниц блаж. Иеронима. В 8м век, благодаря просветительной энергии Бонифация (680-755 г., просветитель Германии), возникли в Германии первые женские монастыри, с христнско-образовательными задачами. Немецкие историки воспитания приводят имена настоятельниц (Люба, Хунигульда, Текла и др.), отличавшихся особенным рвением в образовании девиц. Dr. Wilh. Zenz „Gesch. d. Padag.”, S. 90.
[76] Насколько образование женское было мало распространено между другими сословиями, видно из того, что грамотные горожанки даже в 15-м веке считались единицами. „Так, в 1474 году одна аугсбургская горожанка писала своей родственнице, жившей в Верте: „Мне почти стыдно писать, так как я думаю, что я одна из аугсбургских горожанок умею читать и писать, и боюсь, что над нами станут смеяться за нашу переписку. Я думаю, ведь, и в Верте, кроме тебя, нет грамотных женщин”. Н. Тарасов и С. Моравский. „Культурно-исторические картины из жизни Западной Европы”, стр. 142, прим. 3-е. Хоть в период 14-15 вв. начинают кое-где появляться в городах и светские женские школы Zenz-Frank-Zieg., ibid., S. 108.
[77] Из этого времени известны выдающиеся по образованию женщины: Гандерсгеймская монахиня Гросвита (Hrosvitha); ученая настоятельница Геррада фон-Ландсберг и др. См. „Lexicond. Padagogik” vonSandеr, — „Madchenschulen”, и Л. Гейгер „История нем. гуманизма”, стр. 83-85.
[78] Сестра раннего немецкого гуманиста Пиркгеймера Харита, поступившая в Нюрнбергский монастырь Св. Клары 11 лет, писала по латыни письма своему брату. Л. Гейгер. ibid. стр. 84—85.
[79] Нередко настоятельницами, как и настоятелями монастырей, делались лица знатных родов, при чем и в настоятельстве не покидали своих прежних связей и отношений.
[80] В Кентерберийских рассказах Чосера, английского поэта конца 14 века, описывается тип монахини,—настоятельницы монастыря, Эглантины: „Она находила величайшее удовольствие в хороших манерах... С приличием брала себе кушанье, и подлинно держала себя с большим достоинством. Она была весьма приятна и любезна в обращении и старалась подражать приемам придворных, сохранять важность в движениях и обращать на себя внимание”. См. „Книга для чтения по истории средних веков”, — под ред. проф. П. Г. Виноградова. Вып. 4-й, М. 1899 г. , стр. 192.
[81] Правда, в историях педагогики упоминаются, как теоретики воспитания: HrabanusMaurus, — получивший в истории почетный титул „Первого наставника Германии” („PrimuspraeceptorGermaniae”) и бывший учеником знаменитого ученого Алкуина, друга и советника Карла Великого, — и доминиканец Винсент Бове (ум. 1264 г., написал сочинение „Deeruditionefiliorumregaliumsounobilium”, — „0б обучении детей царских и знатных фамилий”). Но педагогический кругозор их почти не возвышается над господствовавшей тогда системой. Достойны внимания разве советы В. Бове — „начинать нравственно-религиозное воспитание детей нежной рукой, без всякого принуждения”, и,—„телесными наказаниями пользоваться только в исключительных видах, и с отеческим сердцем”. Dr. Wilh. Zenz, ibid., s. 106.