На грани второго детства и отрочества стоит половое созревание, со всеми теми глубокими физиологическими, психологическими и духовными переменами, которые оно несет с собой /6. С.109/.По мнению В.Зеньковского, общая тема воспитания в это время двойная: с одной стороны, в хаосе внутреннего мира нужно создать светлую и творческую силу, зажечь душу глубоким и содержательным увлечением, которое могло бы облагородить и успокоить ее, а с другой стороны, необходимо сгладить скачки настроений в доступном занятии. Спорт, занятие искусствами, экскурсии, юношеские организации – все это переводит внутреннюю тревогу, неясные искания на жизненные рельсы, создает комплекс увлекательных и легко тормозящих внутреннюю неуравновешенность дел. Но это отвлечение только извне тормозит буйство сил, но не вносит порядка в саму духовную жизнь. Необходимо дать развернуться духовным порывам, оберегая их от темных влечений /6. С.111–112/.
Духовное брожение, происходящее в душе подростка, укрощается в любом конкретном занятии, имеющем свой смысл и возвышающемся над обычной жизнью. Внутренние движения, которые случайно или неслучайно проникают в душу, неблагоприятны для религиозной сферы. Немногие способны в это время к той духовной жизни, которая дает душе подлинную радость и подлинное питание. Религиозная сфера кажется абстрактной. Особенно дело усложняется, если в уме подростка совершился разрыв религиозного и общекультурного понимания жизни. И, наоборот, там, где обойдены все подводные камни, где в сознании существует целостность религиозного жизнепонимания и раскрыта перспектива религиозного мышления, там есть возможность живой религиозности /6. С.112/.
По мнению В.Зеньковского, существенная помощь в религиозной жизни исходит в это время не от школы, не от семьи и даже не от Церкви, а от социальной среды. Ее влияние утоляет духовный голод и дает живое удовлетворение подростку, но сам путь такой внесемейной и внешкольной религиозной работы только теперь раскрывается в религиозно-педагогических исканиях /6.С.112–113/.
Что же может дать семья в это время подростку? В.Зеньковский предупреждает, что нужно быть крайне осторожным с вмешательством семьи в его личную жизнь, даже небольшая погрешность может оказаться роковой, духовно отодвинуть подростка от семьи и создать между ними глухую стену. Это стадия “блудного сына”, и семья больше всего должна думать о том, чтобы подростку было свободно в ней /6. С.113/.
Охрана этой свободы подростка, бережное отношение к нему, без малейшего намека на принуждение или выговор, могут создать в семье светлую духовную атмосферу, к которой захочется вернуться “блудному сыну”. Не надо требовать посещения храма, обязательной молитвы. Если подросток чувствует, что семья горько переживает его религиозную халатность, но не позволяет себе упрекнуть его, то этим она достигает гораздо больше, чем прямым вмешательством. Сознание того, что родители пребывают в верности религиозным традициям, светит подростку во время его духовных блужданий, и если он свободно вернется в свой час к этому свету и теплу – это будет не временной вспышкой прежних чувств, а началом ровного, светлого духовною роста /6. С.113–114/.
Как ни тяжело родителям воздерживаться от реакции на неправильное поведение, но надо помнить о главном и основном – о сердце подростка и его внутреннем мире /6. С.114/.
Религиозное воспитание в этот период не под силу школе, оно дается легко только внешкольной религиозной среде. Роль семьи, часто незаметная, будет более значительной благодаря непрерывности ее любви, собственной религиозной жизни, уважению и доверию к подростку. Для примера В.Зеньковский приводит случай из детстваВ.Соловьева: “Его отец однажды заметил, что тот читает Ренана. Он не стал отнимать у него книгу, не стал убеждать в истинности церковного учения, а только добродушно сказал, что пути отрицания Бога знают более основательные и глубокие построения, чем Ренан. Невыраженная грусть верующего отца, охрана им свободы в сыне принесли скоро желанный результат” /6. С.114–115/.
При первом наблюдении над детьми и взрослыми, можно заметить, что не все “способны” к религиозной жизни. Существуют же люди, которые не любят живописи или не наслаждаются поэзией. Не должны ли мы в соответствии с этим констатировать наличие значительной группы людей, которым остается чужд религиозный мир? Они могут даже исполнять церковные обряды, но душа их молчит, им не дано знать радость в молитве. Они как бы по природе своей пребывают в неком “нечувствии”. По этому поводу В.Зеньковский устанавливает приблизительно такое распределение религиозности у людей:
Религиозно одаренные ................................25%
Религиозно средние .....................................50%
“Не будем отрицать, – говорит он, – справедливость того, что эти три категории существуют, но существование этих категорий как раз и ставит на первый план вопрос о религиозном воспитании. Лишь религиозное воспитание может помочь среднему типу не растерять тех скромных сил, которые присущи его религиозной сфере, но в особенности необходимо религиозное воспитание для третьей категории” /6. С.116–117/.
Религиозную нечувствительность В.В.Зеньковский объясняет прежде всего медленностью в развитии религиозности и проводит полную параллель с явлением интеллектуальной отсталости /6. С.117/.
Но и при медленном развитии в детской душе идет свой религиозный процесс, необходимо только считаться с этим. Нечуткие натуры порой не реагируют на самые яркие и глубокие проявления веры, но в доброй, любящей атмосфере семьи, где не спешат осудить и заклеймить ребенка, но бережно охраняют жизнь души, приходит свой час рассвета и пробуждения религиозных сил. Этот час может прийти поздно: душа долго не отзываться на религиозные впечатления, но время пробуждения наступит. Именно в этом случае В.В.Зеньковский считает семью совершенно незаменимой, единственной средой, где с любовью относятся к такому ребенку. Гораздо чаще религиозная неотзывчивость является следствием какой-либо задержки, тормозящей проявление религиозных чувств. Эти задержки могут быть самого различного характера, иногда даже не имея прямого отношения к религиозной сфере. Они идут именно из детства, когда душа не умеет еще защищать себя и отстоять свою свободу. Их излечивать трудно, а нужно всячески избегать /6. С.117–118/.
Воспитание не может заменить всю жизнь, являясь ее частью, – предупреждает педагог и ученый прот. В.Зеньковский – там, где воспитание находит поддержку в самой жизни семьи, оно может сыграть свою роль – если же этого нет, то вряд ли воспитание будет плодотворно. Первые христиане своей жизнью вызывали в детях такое настроение, что последние наполнялись любовью к Богу. Также и святые отцы были образом настоящей педагогичности, подлинной христианской любви. Поэтому многие их педагогические сочинения, в основном проповеди, говорят о важности и святости родительского долга.. Сумма всего православного воспитания целиком заключена в общем правиле христианской жизни: стяжи Дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи. Напротив, желание родителя иметь в руках педагогическое пособие и руководствоваться им в отношении к сыну или дочери, есть знак того, насколько искусственна родительская религиозность, как оскудело личное отношение к детям и дух любви, который есть подлинная суть святоотеческой традиции, средоточие всей православной духовности /36. С.3/.
Семья может дать религиозное воспитание своим детям, но для этого она сама должна овладеть той религиозной силой, которая сообщается ей в таинстве брака. Вне этого остается лишь социально-психическая реальность семьи, а ее религиозно-онтологическая основа скрывается в недоступную глубину, и поэтому дети растут без приобщения к духовности, в которой заключены необходимые для их возрастания силы. По мнению В Зеньковского, проблема религиозного воспитания в семье есть проблема возвращения самой семьи к ее религиозной основе /6. С.124/.
Религиозное воспитание детей осуществляется преимущественно личным примером и молитвенной атмосферой любви в доме. Здесь затрагивается детское сердце; без объяснений ребенок стяжает молитву как самое естественное дело, и, не нуждаясь в логических доказательствах, он чувствует Божие присутствие /32. С.24/.
3.3. Преподавание Закона Божия
В деле духовно-нрвственного воспитания детей В.В.Зеньковский уделял особое внимание преподаванию Закона Божия. В этом отношении у него было много дельных советов и оригинальных мыслей, которые могут быть полезны современным православным педагогам.
Прежде всего, он считал что, преподавая Закон Божий необходимо давать целостное раскрытие религиозного материала. Нельзя дробить предмет на отдельные части: нравоучение преподавать отдельно от вероучения, догматику отдельно от истории. Это нецелесообразно дидактически и педагогически /8. С.109/.
Главная трудность в преподавании виделась ему в неразрывности воспитания и обучения /8. С.110/. Основное в Законе Божием лежит не в том, чтобы сообщить знания о Боге, но в том, чтобы способствовать росту и углублению духовной жизни. Интеллектуальное постижение религиозных истин, даже в простых формах, не является чем-то дополнительным, без чего можно обойтись, однако ему не принадлежит первое место. В.Зеньковский особенно подчеркивал, что в преподавании Закона Божия учитель должен стремиться не к обучению, а к воспитанию учеников. Вместе с тем сохранить центр тяжести на воспитании очень трудно, так как практически невозможен подбор только духовно здоровых, не отравленных современностью детей. Фактически в современной средней школе они получают такую "отраву", которая глубоко забирается в душу и ведет к "потуханию" в ней духовной жизни, что очень сильно усложняет религиозное воспитание ребенка /8. С.110/.