Смекни!
smekni.com

Общественно-экономические формации как ступени становления всемирной истории (стр. 3 из 3)

Единственным средством временной самозащиты от раннекапиталистической экспансии оказалось усиление экономических функций государства, в том числе в форме закрытия страны для внешней торговли, монополизированной западноевропейскими купцами. Так произошло в Японии, Китае, Корее. Это "закрытие" воспрепятствовало до поры, до времени проникновению в них западного капитала, но вовсе не повело к восстановлению на Востоке натурально-хозяйственной основы феодализма. Его результатом явилась своеобразная система регулирования хозяйственной жизни - облеченный в полуфеодальные одежды зачаток этатизма, имевший две тенденции - к периферийной форме капитализма и к противодействию зависимости.

Возникновение межконтинентального масштаба и метропольно-зависимого типа международного общения означало начало становления капитализма как формации. В ходе ее становления и развития, ознаменованного буржуазными революциями в метрополиях и расширением колониальных захватов на периферии, складываются самые разнообразные укладные формы эксплуатации этой периферии. Они могут напоминать различные виды феодализма и даже рабовладения, но по своей сущности являются периферийными укладами капиталистической формации, т.к. входят в систему ее производственных отношений: эти уклады включены в международное капиталистическое разделение труда, связаны с мировым капиталистическим рынком и стоимость, произведенная в их рамках, превращается в капитал, если не на месте, то в метрополиях.

По мере усиления капиталистической эксплуатации возрастает и сопротивление колониальных и полуколониальных стран, причем одной из форм этого сопротивления становится опять-таки этатизм. Необходимо отметить, что и он может принимать феодальные формы, но вовсе не превращается тем самым, как это иногда принято утверждать, в феодальную реакцию, хотя порой и переплетается с ней. Борьба идет вовсе не за возврат к феодальному способу эксплуатации, а за освобождение или хотя бы смягчение капиталистической эксплуатации в формационном масштабе, тогда как в глазах народа она и может выглядеть борьбой за возврат к "старым добрым временам". Уже к XIX веку антизависимый, этатизм освобождается от феодальных одежд и выступает в более или менее зрелом виде. Примером могут служить режимы Мухаммеда Али в Египте (1811 - 1838) и Х.Г.Франсии в Парагвае (1814 - 1840). Тенденции к такому этатизму можно уловить и в освободительном движении ряда других стран, в том числе, в движений декабристов в России (самый яркий пример - "Русская Правда" П.И.Пестеля). Антизависимый этатизм представляет собой "второй фронт" антикапиталистической борьбы, "первым фронтом" которой выступает рабочее движение в метрополиях.

К концу XIX века межконтинентальный масштаб и метропольно-зависимый тип международного общения достигли пределов своего экстенсивного развития, что представляется нам одним из факторов вступления капитализма в империалистическую стадию. Экспорт капитала - это уже интенсивный путь развития того же масштаба и типа общения. Сверхэксплуатация зависимых стран стала важнейшей основой стабилизации капитализма, мешающей вызреванию предпосылок новой формации, и в первую очередь - социального носителя пролетарской революции. В метрополиях складывается рабочая аристократия, а в зависимых странах рост рабочего движения происходит при такой структуре социальных противоречий, которая, вообще говоря, неблагоприятна для его коммунистической ориентации, хотя закономерно вызывает антиимпериалистические движения. Уже революционный кризис начала XX века показал, что переход к новой формации невозможен без преодоления метропольно-зависимого типа общения во всемирном масштабе.

В прежние эпохи новый тип общения в значительной степени утверждался экстенсивным расширением масштаба мировой истории, предшествовавшим большинству революций. В нашу эпоху задача преодоления старого типа общения выпадает на долю революционного движения. Ранний социализм XX в., существовавший, главным образом» в странах зависимой периферии капиталистической системы, вынужден был решать задачи преодоления зависимости, что сближает его с антиимпериалистическим движением народов "третьего мира". Задачи эти принципиально не могут быть решены в рамках одной или даже нескольких стран, находящихся в "силовом поле" мирового капитализма и подвергающихся его многообразному воздействию. До их решения невозможно достичь второй, а может быть, и первой фазы коммунизма, так как развитие происходит не на своей собственной основе, а становление собственной основы требует нового типа общения во всемирном масштабе, прежде всего нового разделения труда.

Однако, вопреки мнению либеральных и ультралевых критиков, трансформация раннего социализма в сторону этатизма сама по себе еще не свидетельство поражения революции. В отличие от государственно-монополистического капитализма, антиимпериалистический этатизм не способствует упрочению капиталистического типа международного разделения труда, а противостоит ему, выступает как его отрицание. Чем последовательнее антиимпериалистический этатизм, тем более он выходит за рамки госкапитализма. Само собой разумеется, что он не может быть научно понят в таких терминах, как "феодальный социализм", "казарменный коммунизм", "тоталитаризм" и т.п. Из ряда разновидностей антиимпериалистического этатизма ранний социализм выделяется наибольшей последователь-ностью и интернациональной организованностью, превращающей его в зародыш нового типа международного общения.

При невозможности непосредственного начала перехода к бесклассовому обществу ранний социализм необходимо принимает форму этатизма, которому свойственна и капиталистическая тенденция. Эта тенденция чревата его разрушением и усиливается всестронним воздействием капиталистической системы в "силовом поле" которой находится ранний социализм. Если буржуазные революции не только XVIII - XIX, но и XVI -XVII вв. происходили уже в условиях становления и развития нового масштаба и типа международного общения, позволявшего новому обществу развиваться во все возрастающей степени на собственной формационной основе, то развитие раннего социализма объективно продолжало определяться противоречиями отрицаемой им формации, в том числе соответствующего типа международного общения, а зачатки нового подчинялись пока что главным образом закономерностям социальной революции, а не формационного целого. Отсюда более высокая, по сравнению с буржуазными революциями степень уязвимости ранних социалистических революций. Но свержение власти, порожденной таким революционным процессом, принципиально не может быть революцией и закономерно выливается в контрреволюционную реставрацию.

Рассмотрение путей развития и смены общественно-экономических формаций позволяет заключить, что масштаб международного общения представляет собой одну из важнейших характеристик системы производительных сил, а его тип - системы производственных отношений. Противоречия между производительными силами и производственными отношениями, а так же основной классовый антагонизм любой эксплуататорской формации складываются и разрешаются в масштабе всемирной истории соответствующей эпохи. Масштабом международного общения в каждую эпоху определяется критерий революционности и контрреволюционности тех или иных событий, движений, режимов.