Кризис либерализма: взгляд из общества
Когда мне предложили тему, не связанную с политикой, я расстроилась, поскольку не считаю себя специалистом по обществу. Но размышляя на заданную тему, поняла, что для того чтобы осознать причины кризиса либерализма, нужно уйти с политического поля, правила игры на котором неразвиты, имитационны и носят характер, скорее, демонстрационной демократии, чем реальных институтов.
Короче, сейчас политики в России нет. Если анализировать кризис либерализма с точки зрения, кто такие либералы, обсуждая имена и определяя, что они должны делать, то это будет пустой разговор. Правильнее попробовать проанализировать, что происходит в обществе. Если под либерализмом понимать ценности политической формы демократии, в которой устанавливаются границы функционирования государства и общества во всех сферах, то исторически демократия являла собой разные формы: от представительской, ограниченной, суверенной до либеральной. Либеральной она бывает, когда устанавливается некий баланс между количеством власти и количеством общества, определяемый жесткими ограничениями для бюрократии по вмешательству в жизнь общества. Социал-демократическая форма предполагает, что государство в большей мере берет на себя функции экономического распределения. Либеральная же демократия делает ставку на главную функцию государства - его роль арбитра, а максимальное число распределительных функций она передает обществу.
Мы все-таки должны решить, что мы обсуждаем. Если меть в виду, что у государства в либеральной демократии главная функция - арбитр, то тогда те, кто говорит, что в России нет кризиса либерализма, а есть кризис уродов и демократов, считают, что «стакан наполовину полон», т.е они — оптимисты. А те, кто связывают кризис с тем, что русский народ не готов к той ответственности, которую он возьмет на себя в качестве равноправного партнера с властью, считают, что «стакан наполовину пуст» Я не отношусь к тем, кто считает, что кризиса либерализма нет. Я считаю, что он есть и согласна с В.Рыжковым, но я не считаю, что этот кризис носит тотальный необратимый характер. Истоки кризиса, по моему мнению, частично лежат в обществе. Российский человек состоялся частично как либерал и для этого достаточно оснований.
Представить душевное состояния всего российского общества довольно трудно, но можно попробовать, используя не только факты, но и анализируя настроения отдельных групп населения.
Чтобы объяснить, что происходит, надо понять, что поколение 60-х, 70-х и 80-х гг. тоже переживает очень трудный этап, с которым нам нелегко смириться, но все-таки надо его признать. Это смена поколений. Причем, смена происходит повсюду. Во всем мире, по Тоффлеру, быстрее всего на новые вызовы реагирует экономика. На втором месте по мобильности изменений находится семья и на третьем месте - гражданское общество. Россия тоже ответила на все эти вызовы: наиболее прогрессивным, соответствующим либеральным требованиям общества слоем является бизнес, средний класс (я здесь совершенно согласна с Аузаном). Он является тем стратегическим оптимистическим потенциалом, который позволяет считать, что либерализм в России возможен. Семья, домашнее хозяйство, реагируя на новые вызовы, достаточно быстро подстраиваются: например, когда условия были тяжелыми, наблюдалось падение рождаемости, а сейчас - как только начали расти доходы - бэби-бум. Налицо рост социальных семейных инвестиций: люди стали вкладывать деньги в образование и здоровье детей, даже бедные семьи делают все, чтобы их дети получили хорошее образование. Российская семья стремится реализовать свою мечту: дать возможность детям вступить в XXI век, будучи абсолютно конкурентоспособными, самостоятельными и независимыми от патернализма власти.
Гражданское общество тоже бы среагировало, если бы активно не вмешалось государство. Было создано очень много различных форм независимой гражданской жизни, но постепенно все исчезло. В целом все не так уж плохо: бизнес и семья реагируют на вызовы достаточно либерально. Тогда почему же в момент смены поколений, который происходит и в среде культурной, и в среде бизнеса, и в молодежной среде, все не так уж здорово?
Во-первых, вопрос о либерализации в России оброс мифами и легендами. Понятно, что либерализм в том виде, в котором он существовал в 90-ые, вызывает отторжение у большинства общества. Это общее место. Объяснятся легко: консервативная элита не могла в Советском Союзе чудом перевоплотиться в либеральную элиту. Ни Ельцин, ни Чубайс, ни Гайдар не были «нутряными» либералами, потому что он исторически не был в них заложен, отсюда наделано достаточно ошибок, чтобы либерализм был исторически дискредитирован.
Во-вторых, смена поколений происходит и в современной элите. Мы видим, что в высшие органы власти приходят молодые люди: новому Президенту 42 года. Когда Кириенко стал премьер-министром, все называли его «киндер-сюрприз», теперь молодость Президента никого не смущает. Элита молодеет на глазах, она не контролируется обществом в полной мере, но это уже вопрос политический.
В-третьих, необходимо понять, что происходит с самим обществом. И здесь главный тренд лежит в суперинформационном обществе. Мы прошли первую стадию, когда информация была источником всего и вся, и теперь переходим в стадию, когда интуиция становится источником конкурентоспособности (такое количество информации, которое сыплется на голову современного человека, переработать невозможно). С этой точки зрения очень интересно анализировать, что происходит в нашем обществе не только с помощью цифр и фактов, научных истин и инструментов, а почувствовать его. Россия - чувственная страна и многие эксперты улавливают, что будет с ней дальше только потому, что они «настраиваются» на страну, на людей и могут «ощутить» то, что здесь происходит. Поэтому моя статья будет носить характер чувственного анализа.
Я считаю, что исторически Россия обречена на модернизацию. Современное мышление накапливается и количество перейдет в качество в ближайшие 10-15 лет. Даже если элита не допускает свободомыслия - не страшно. Носители модернизации (тут я не согласна с Г.Сатаровым) не всегда приходят сверху. Да, в России всегда происходили модернизации сверху, именно поэтому они так быстро заканчивались. Ближайшая, через 10-15 лет, реальная модернизация произойдет снизу. И связано это с тем, что реальную модернизацию могут привнести только самодостаточные группы населения, абсолютно обеспеченные, которые заработали свои средства независимо от государства, т. е. представители сектора новейшей интеллектуально-информационной экономики. В момент достижения человеком политического возраста, когда он из частного человека, ответственного за обеспечение своей семьи, превращается в человека гражданского, который предъявляет претензии к власти - почему я не хозяин в доме, который зовется моей страной - возникает модернизационная общественная волна. Это те, кто сегодня делает Google, Odnoklassniki, кто заработает свои миллионы и, может быть, попадет в первую десятку Forbs не потому, что принадлежат к государственным монополиям, а потому, что заработали это своим интеллектом, соединили свободу и профессионализм в своей жизни.
При каких условиях будущая модернизация может быть успешной? Если поколение 60-х, 70-х, 80-х передаст опыт и научит не повторять ошибок. Чтобы предъявить претензии на власть и взять ее, нужна, конечно, сила. Первая составляющая силы - это экономическая обеспеченность, независимая от власти. Вторая - нужны союзники в лице народа, общества. Либералы 90-х гг. не взяли людей в союзники. Мало того, они вообще по снобистски их отринули, поэтому не получили поддержки для реформ. Либералы остались без союзников, поэтому проиграли, и авторитаризм, возникший далее, был фатально закономерен. С исторической точки зрения я - абсолютный оптимист по поводу судьбы либерализма в России, но, исходя из взгляда на современное общество, я - пессимист.
Сегодня главный тренд в развитии России - это потребительский бум. Он связан не только с тем, что Россия получила много денег и, наконец, власть чуть-чуть поделилась с обществом (конечно, несправедливо, но не будем это обсуждать). Сегодня каждый россиянин встраивается в модель потребления, но очень по-русски. Почему не по-европейски? Потому что слишком хорошо помнят 90-ые, как много они потеряли и как им тогда было тяжело. Поколение, которое пережило эпоху катастроф, положительно отреагировало на так называемую стабильность. И как реакция - потребительский бум, приведший к тому, что человек совсем ушел в свои частные интересы, его устраивает все до тех пор, пока он может двигаться по карьерным ступенькам, надеясь, что он купит, наконец-то, машину, дом и т.д.
В конечном счете, сегодняшнее общество потребления не терпит никаких политических изменений, так как любые изменения ассоциируются с нестабильностью доходов. Поэтому общественная ткань «разъехалась» на два поколения. Одно поколение - поколение путинской стабильности, к нему относится большинство молодых, недавно начавших самостоятельную жизнь! Они получили образование и начали работать, не помня даже, что такое дефолт и не очень-то разбираясь, когда был расстрелян Белый дом. Их устраивает все, потому что они живут в обществе НАДЕЖДЫ. И другое, уходящее, поколение - поколение исторических катастроф. Поколение, которое пережило Советский Союз, приспосабливалось при Ельцине, которое не испытало даже на короткое время стабильности и которое сегодня тоже разделилось. Одни с ностальгией вспоминают демократические времена, потому что ценности свободы для них выше, чем ценности потребления, и другие — с ностальгией вспоминающие СССР. И те, и другие живут рефлексией по поводу Ельцина и Советского Союза.
Что происходит с интеллигенцией? Недавно один интересный скандальный галерист, когда выставил очередную скандальную экспозицию, сильно бодрящую Кремль, обронил фразу: «Сейчас не время действовать. Сейчас время высказываться». И здесь я с ним полностью согласна. Когда потребительский бум формирует непробиваемый тренд личного успеха, развернуть его какими-то идеями (социальной справедливости, либеральными, демократическими) почти невозможно. Есть исключения, но про них А.Г.Левинсон сказал: «Не пробиваются даже через опросы». Вот мы здесь выступаем, но нас нет, мы не пробиваемся.