Появились и новые угрозы, синтезирующие опасности генерируемого главным образом бюрократией «демократического» цезаризма и партийного «авангардизма», чреватые даже в условиях всеобщего и равного избирательного права и свободных выборов вытеснением из активной политической жизни народа и его превращением в объект манипулирования партийной верхушкой. Возрастает опасность партийного эгоизма в содержании законодательства о выборах и попыток, вопреки объективным закономерностям эволюционного развития политической системы, декретировать такую избирательную систему, которая адекватна только развитой плюралистической демократии, а в условиях ее становления может поставить под сомнение субъективно-правовую природу пассивного избирательного права граждан, а также их равенство перед законом в зависимости от принадлежности и той или иной политической партии [3].
Науке конституционного права необходимо ясное осознание этих опасностей, без чего невозможна выработка государственно-правовых способов их блокирования, как и понимание того, что в них «повинен» не политический плюрализм, составляющий содержательную характеристику демократии в современной России и вектор ее политического развития. Именно поэтому речь может и должна идти не об отказе от политического плюрализма, ибо в этом случае мы вновь окажемся в заколдованном круге унаследованных от прошлого монистических представлений и соответствующих им учреждений, но, напротив, его последовательном утверждении и должных гарантиях функционирования всей системы плюралистической демократии в соответствии с установленной Конституцией и адекватной потребностям и объективным закономерностям устойчивого функционирования социума моделью.
Литература и примечания
2. См.: Авакьян С.А. Политический плюрализм и общественные объединения в Российской Федерации: конституционно-правовые основы. М., 1996; Эбзеев Б.С. Конституция. Демократия. Конституционный Суд. М., 1996; Юдин Ю.А. Политические партии и право в современном государстве. М., 1998; Лапаева В.В. Право и многопартийность в современной России. М., 1999; Заславский С.Е. Политические партии России: проблемы правовой институционализации. М., 2003; Волобуева А.Н. Политические партии в системе публичной власти в современной России. Курск, 2005 и др.
3. Верно, что эта опасность усугубляется тем, что сегодня по воле федерального законодателя политическая партия является единственным субъектом права выдвижения федерального списка кандидатов в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации и играет доминирующую роль во всем избирательном процессе. См.: Научно-практический комментарий к Федеральному закону «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» / Отв. ред. А.А.Вешняков. М., 2007. С. 57-62. Но из такого признания не следует упрощенного ответа на имплицитно присутствующий в самой постановке проблемы вопрос. Напротив, в связи с решением законодателя перед наукой конституционного права остро встает отнюдь не надуманный вопрос о характере избирательного права вообще: есть ли это право избирателя либо речь должна идти о функции, поручаемой избирателю как сочлену государства последним, либо, наконец, возможно совместить эти два различных представления? Ответ на этот вопрос, тщательно продуманный и конституционно обоснованный, может повлечь серьезные последствия для законодателя, особенно в контексте установления пределов его дискреции, а также для правоприменителя, оценивающего конституционность законодательных актов и проверяющего соблюдение законодателем конституционных параметров своей деятельности.
Литература
1. См., например: Эбзеев Б., Карапетян Л. Будущее за беспартийностью // Независимая газета. 14 февраля 1994 г.; Борисов Э., Карапетян Л. Издержки партстроительства // Независимая газета. 13 апреля 2000 г.; Эбзеев Б.С., Карапетян Л.М. Конституционные основы политического плюрализма в Российской Федерации // Свободная мысль. 2000. № 12.