Милюкова С.Ф., Доктор юридических наук, профессор
Современное состояние преступности в России характеризуется крайне неблагоприятными показателями и тенденциями. Наиболее наглядное из них - бурный рост регистрируемой части преступных проявлений. Так, в 2005 г. общее число выявленных преступлений составило 3 млн. 555 тыс., увеличившись по сравнению с предыдущим годом сразу на 22,8%. В отдельных регионах этот показатель был еще более внушительным - в Рязанской области он составил 49,3%, Республике Татарстан - 45,2%, Тамбовской области 42, 1%, Санкт–Петербурге - 41,1%.
Лишь в трех регионах России отмечен спад регистрации преступлении. Среди них Республика Карелия (-0,5%). Как показали позднейшие события в этом субъекте Федерации, снижение числа выявленных преступлений в современных условиях - очень тревожный симптом, свидетельствующий о бездействии силовых структур (прежде всего милиции) по выявлению и пресечению фактов общественно опасного поведения, что неизбежно приводит к еще большему обострению криминальной обстановки, массовым эксцессам и самосудам в отношении известных населению представителей криминалитета.
Подобная пассивность правоохранительных органов отечественными правоведами и криминологами отмечалась неоднократно[1]. Особенно нетерпима она в отношении агрессивных, вооруженных преступников террористической и экстремистской направленности[2].
Нерешительность сотрудников милиции и других силовых ведомств в пресечении общественно опасных посягательств и задержании лиц, их совершивших, объясняется многими факторами социально-экономического, военно-политического, служебно-педагогического и нравственно-психологического толка, рассмотрение которых выходит за рамки настоящей статьи.
Но, наряду с этими обстоятельствами, негативное влияние на эффективную деятельность правоохранительных структур, несомненно, оказывает недостаточное знание сотрудниками содержания законодательных и иных нормативных актов, регламентирующих порядок и пределы применения огнестрельного оружия, физической силы и специальных средств. Отмеченная некомпетентность усугубляется противоречиями и прочими несовершенствами нормативного механизма этих актов, что приводит к необоснованному привлечению к ответственности и даже осуждению должностных лиц, правомерно применивших табельное оружие.
Правовую основу применения оружия сотрудниками правоохранительных органов составляет главным образом законодательство о необходимой обороне (ст. 37 УК). Другие основания его применения опираются на уголовно-правовые нормы, регламентирующие институты задержания лица, совершившего преступление, крайней необходимости, обоснованного риска и исполнения обязательного приказа (ст. 38–39, 41–42 УК). Наряду с этим законодательством, специально регулирующим служебную деятельность правоохранительных органов, в частности внутренних дел, предусмотрен ряд конкретных условий, при наличии которых сотрудники имеют право применять оружие (см., например, федеральные законы: от 18 апреля 1991 г. № 1026-I «О милиции», от 6 февраля 1997 г. № 27-ФЗ «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» и др.
Учитывая серьезность последствий применения оружия, Закон РФ «О милиции» (ст. 15) и ведомственные нормативные акты (уставы и инструкции) устанавливают перечень условий, при наличии которых его использование признается правомерным.
Сотрудники милиции имеют право применять огнестрельное оружие в следующих случаях:
1) для защиты граждан от нападения, опасного для их жизни или здоровья;
2) для отражения нападения на сотрудника милиции, когда его жизнь или здоровье подвергается опасности, а также для пресечения попытки завладения его оружием;
3) для освобождения заложников;
4) для задержания лица, застигнутого при совершении тяжкого преступления против жизни, здоровья и собственности и пытающегося скрыться, а также лица, оказывающего вооруженное сопротивление;
5) для отражения группового или вооруженного нападения на жилища граждан, помещения государственных органов, общественных объединений, предприятий, учреждений и организаций;
6) для пресечения побега из-под стражи: лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления; лиц, в отношении которых мерой пресечения избрано заключение под стражу; лиц, осужденных к лишению свободы; а также для пресечения попыток насильственного освобождения этих лиц.
Запрещается применять огнестрельное оружие в отношении женщин, лиц с явными признаками инвалидности и несовершеннолетних, когда возраст очевиден или известен сотруднику милиции, кроме случаев оказания ими вооруженного сопротивления, совершения вооруженного либо группового нападения, угрожающего жизни людей.
Сотрудникам милиции также запрещается применять оружие при значительном скоплении людей (на многолюдных улицах, площадях, в местах массового отдыха граждан и в других общественных местах), когда от этого могут пострадать посторонние лица.
Примерно такие же правила и ограничения предусмотрены законодательством, регламентирующим служебную деятельность внутренних войск МВД РФ и уголовно-исполнительной системы. Разумеется, в нем нашла отражение и специфика указанной деятельности.
Так, Федеральным законом «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» (ст. 28) военнослужащим внутренних войск (помимо уже рассмотренных случаев) предоставлено право применять оружие еще и для остановки транспортного средства путем его повреждения, если водитель в условиях правового режима чрезвычайного положения отказывается остановиться, несмотря на законные требования сотрудников милиции или военнослужащих; для отражения группового или вооруженного нападения (в том числе с использованием транспортных средств) на военные городки, воинские эшелоны, транспортные колонны, охраняемые объекты, специальные грузы, сооружения на коммуникациях, жилые помещения граждан, помещения, занимаемые органами государственной власти, предприятиями, учреждениями и организациями, общественными объединениями; для подавления сопротивления вооруженных лиц, отказывающихся выполнить законные требования о прекращении противоправных действий и сдаче имеющихся у них оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, специальных средств и военной техники. Кроме того, в этом Законе конкретизированы случаи, когда оружие применяется без предупреждения (при отражении нападения с использованием оружия, боевой и специальной техники, транспортных средств, летательных аппаратов, морских и речных судов, при побеге из-под охраны с оружием либо на транспортных средствах, летательных аппаратах, морских и речных судах, а также при побеге в условиях ограниченной видимости и при побеге из транспортных средств, с морских или речных судов во время движения).
Сотрудники уголовно-исполнительной системы в соответствии с Законом РФ от 21 июля 1993 г. № 5473-I «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» (ст. 31), могут применять огнестрельное оружие без предупреждения;
1) при отражении нападения с использованием оружия или транспортных средств;
2) при побеге осужденных и заключенных из мест лишения свободы, предварительного заключения или из-под стражи с оружием, при помощи транспортных средств либо из транспортного средства во время движения;
3) при попытке осужденного или заключенного, а также иного лица приблизиться к сотруднику уголовно-исполнительной системы с обнаженным огнестрельным или холодным оружием либо с предметами, с помощью которых может быть нанесено телесное повреждение, сократив при этом указанное сотрудником уголовно-исполнительной системы расстояние, а также при попытке прикоснуться к его огнестрельному оружию.
Неправомерное применение оружия является грубым нарушением законности. Виновные в этом сотрудники правоохранительных органов могут нести уголовную или дисциплинарную ответственность в зависимости от того, образуют ли совершенные неправомерные действия состав преступления (см., например, ст.ст. 105, 107–109, 111–116, 118, 285, 286, 293 УК) либо дисциплинарного проступка. Военнослужащие в таких случаях могут также отвечать по ст.ст. 333, 334, 335, 343, 349 УК.
Следует, однако, иметь в виду, что в теории и в правоприменительной практике сложилось ошибочное мнение о том, что в случаях нарушений сотрудниками милиции и других служб правоохранительных органов правил применения оружия всегда наступает правовая ответственность. Между тем такая ответственность в силу закона (ст. 39 УК) может и не наступать, если сотрудник нарушает правила применения оружия в состоянии крайней необходимости, когда причиняемый им вред в таком состоянии является менее значительным по сравнению с предотвращаемым вредом и не нарушены другие условия правомерности акта крайней необходимости.
Так, возможны случаи, когда работник милиции правомерно защищается от преступного посягательства на его жизнь и здоровье (ст. 37 УК), т. е. действует в состоянии правомерной обороны, но нарушает при этом правила применения оружия (например, в нарушение Закона РФ «О милиции» применяет оружие в многолюдном общественном месте, когда от этого могут пострадать посторонние лица). В ряде таких случаев нарушение правил применения оружия может быть оправдано состоянием крайней необходимости (ст. 39 УК), поскольку для предотвращения более тяжкого вреда (угрожающего жизни работника милиции) причиняется вред иным правоохраняемым интересам (порядку несения службы и применения оружия), причем вред, как правило, меньший по сравнению с предотвращаемым вредом.
Неправильную позицию по данному вопросу занял Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 16 августа 1984 г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» (п. 4). Речь шла о требовании, чтобы работники правоохранительных органов в таких случаях действовали в строгом соответствии с положениями ведомственных нормативных актов, предусматривающих основания и порядок применения силы и оружия[3]. Логически это означает, что в ситуации, приведенной выше, правоприменителю предписывается усматривать превышение пределов необходимой обороны, что противоречит и закону, и здравому смыслу.