Ольга Арнольд
Война полов ведется традиционным оружием
Станислав Ежи Лец
...В какой-то речи, посвященной нравственному здоровью нации, наш президент произнес сакраментальную фразу, смысл которой сводится к тому, что надо бороться с засильем "секса и насилия" на телеэкранах. Секс и насилие... неразлучная парочка. Ну почему наши люди, даже президент, интеллектуальный уровень которого намного превышает таковой большинства наших прежних правителей, до сих пор путают эти совершенно различные понятия?
Давайте сначала о насилии. Действительно, телевидение показывает много западных фильмов, в том числе боевиков с массовыми убийствами и потоками крови — сейчас, правда, меньше, чем раньше. На крупнейшие кинофестивали самые модные режиссеры привозят фильмы, настолько переполненные жестокостью и насилием, что зрители не выдерживают и уходят из залов задолго до конца. Впрочем, отечественная кинопродукция на эту тему бывает не лучше: наша "чернуха" отличается к тому же особым натурализмом, мучения и насильственная смерть в ней не картинно красивы, а по-настоящему отвратительны, что еще больше действует на некоторых зрителей, потому что мерзость в извращенном сознании бывает особо притягательной. Да и информационный образ мира, который мы до бесконечности можем наблюдать в новостях, не утешителен: повсюду взрывы и стихийные бедствия, террористы терроризируют мирное население, журналисты ничтоже сумняшися крутят видеозаписи пыток и расстрелов...
Действует ли все это на неокрепшие души? Да, конечно, действует. Действует на тех, у кого не заложены родителями и воспитанием основы нравственности; если вместо них чистый лист, то такие милые мальчики, наглядевшись, вполне могут принять за аксиому, что в убийстве ничего страшного нет, а есть очень занимательное ощущение своей власти и своего могущества, а вид крови может пробудить в эмоционально тупом, неразвитом зрителе извращенное чувство удовлетворения. Кстати говоря, так в принципе могут формироваться серийные убийцы на сексуальной почве (Чикатило, например, заявлял, что первый оргазм он испытал, наблюдая за муками умирающей и истекающей кровью собаки). Но вряд ли парень из нормальной семьи с любящими мамой и папой станет сатанистом или пойдет убивать, насмотревшись боевиков. В прессе было сообщение о подростке, обожавшем такие фильмы; один из них, в котором убивали с особой жестокостью, он вроде бы смотрел семьдесят раз — после чего погубил несколько человек. Судя по всему, этот малолетний убийца с детства страдал каким-то психическим отклонением — трудно себе представить, что в здравом уме можно столько раз смотреть одно и то же. Однако это крайность, в другом случае этот юный маньяк начал бы с мучительства собак и кошек (впрочем, не знаю, может, он этим и занимался).
На людей тревожного типа этот поток отрицательной информации может подействовать совершенно по-другому. Дети и подростки, насмотревшись на страшные сцены, страдают от кошмаров, которые влияют на их дальнейшее развитие, а взрослые с высоким невротическим потенциалом могут впасть в депрессию или уйти в глубокий невроз. Недаром многие психотерапевты требуют от своих пациентов, чтобы они не смотрели телевизор во время самого терапевтического процесса и некоторое время после его окончания.
В любом случае, переизбыток ничем не сдерживаемой агрессивности на телеэкранах безусловно вреден, однако почему-то никто не включает кровавые боевики, если там нет "пикантных" сцен, в категорию "фильмов для взрослых", которые можно показывать только после одиннадцати вечера. Зато "порнуха" вызывает поток критики со стороны блюстителей нравственности среди телезрителей как простых, так и привелегированных, например, заседающих в думах разного уровня. К ним мы еще вернемся, а сейчас давайте попытаемся понять, что же такое "секс" на экране — порнография или эротика?
Часто — ни то, ни другое. Фильмы, в которых демонстрируются сцены изнасилования, и особенно массового изнасилования, к порнографии и тем более эротике обычно никакого отношения не имеют, потому что в сексуальном насилии очень много от насилия и очень мало — от секса. Показ фильмов со сценами сексуального насилия действительно может привести к увеличению числа преступлений на сексуальной почве, потому что потенциальные агрессоры идентифицируют себя с брутальными киногероями и как бы "заражаются" вирусом насилия. Сексуальное насилие — это выражение агрессии и доминирования; во все века солдаты победившей армии насиловали женщин побежденного противника, а потом нередко их убивали. Герой романа Гарольда Робинса "Авантюристы" "гуманист" Дакс, живший в суровой стране (где-то в Латинской Америке) и в суровые времена (период бесконечных переворотов и гражданских войн), наткнувшись на труп замученной то ли партизанами, то ли повстанцами женщины, рассуждает так: ну победили, ну захватили в плен, ну изнасиловали бы и убили, как это принято — зачем же еще пытать?
Насилуют, кстати, не только женщин. В животном мире, во всяком случае среди млекопитающих, побежденный самец часто принимает позу умиротворения — позу готовой к спариванию самки, а победитель его "опускает". Все то же самое, что происходит в стае волков или сообществе обезьян, нередко случается и в чисто мужских человеческих коллективах — среди заключенных или солдат; подобное поведение — это способ поставить "опущенного" на последнее место в иерархии, сделать его изгоем, а не получить сексуальное удовлетворение. Так что только грубые порнографические произведения со сценами насилия могут повредить нравственному здоровью населения — лишь к ним применимо выражение известной феминистки Глории Стайнем: "Порнография — это инструкция, насилие — практика". Женщины, которые смотрят подобные фильмы, обычно идентифицируют себя с жертвой насилия — и потому предпочитают их не смотреть, удовольствия они от этого не получают, скорее наоборот. Но есть и исключения; например, многие известные авторы любовных романов включают в свои произведения сцены изнасилования, что отнюдь не сказывается отрицательно на успехе их книг. Почему так происходит? Да потому, что в этих произведениях в роли насильника обычно выступает "волшебный принц"; с этим персонажем героиню, которая быстро забывает оскорбление и даже получает от него своеобразный "кайф", связывают сложные отношения, которые потом перерастают в любовь и страсть и приводят к браку. Дело в том, что в своих сексуальных фантазиях многие женщины представляют себя жертвой изнасилования, а в роли насильника обычно выступает мужчина "ее мечты" — причем мечты неосуществимой, с которым вступить в плотские отношения абсолютно невозможно. Такие фантазии помогают женщине избавиться от чувства вины, которое возникает в связи с социальной неприемлемостью этой чувственной страсти к "запретному" мужчине, которой она стыдится. Так как в фантазиях об изнасиловании все перевернуто с ног на голову и собственные стремления женщины приписываются объекту ее желаний, а она оказывается пассивной жертвой, то она в собственных глазах остается "чистенькой".
Истерички часто путают реальность и плоды своего собственного воображения, поэтому мужчин-психотерапевтов, имевших неосторожность работать с такими пациентками в отсутствие третьего лица, нередко обвиняют в изнасиловании — дело в том, что на психотерапевта в процессе терапевтического общения обращаются любовные устремления женщины, и, не имея возможности осуществить их на практике, больная воплощает их в своих сексуальных фантазиях, естественно принимающих форму изнасилования. Такой случай произошел, например, с Кашпировским. Это, конечно, касается не только психотерапевтов, любой мужчина, имевший несчастье привлечь чересчур пристальное внимание такой экзальтированной дамочки, может пострадать. Джон Фаулз в своем романе "Женщина французского лейтенанта" приводит реально случившуюся во Франции в XIX веке историю, когда благодаря наветам истеричной девушки был приговорен к тюремному заключению молодой офицер — якобы неоднократно ее насиловавший, причем воображаемые эпизоды "изнасилования" по времени совпадали с ее предменструальным синдромом.
Но и абсолютно здоровые в психическом отношении женщины отнюдь не чужды подобных фантазий, просто они отдают себе отчет, что это всего лишь грезы. Многие представительницы слабого пола мечтают о первобытном дикаре, который "потащит ее за собой насильно в пещеру"; иной раз просто удивляешься, каким образом разумная девушка из нескольких претендентов на ее руку выбирает самого неподходящего, брак с которым делает ее несчастной, что можно было предсказать заранее. Обычно в таких случаях выясняется, что будущий супруг повел на нее настоящую атаку, быстро сделал ее, несмотря на робкое сопротивление, своей любовницей и чуть ли не силком притащил в ЗАГС — словом, вел себя наступательно-агрессивно, в том числе и в сексуальном плане, что расценивалось женщиной "как настоящее мужское поведение".
Так что насилие, и в частности насилие сексуальное, в глазах женщины и в глазах мужчины — это совершенно разные вещи. Но даже если где-то в тайниках души женщина и мечтает об обаятельном принце, который возьмет ее силой, то эти мечты рассыпаются в прах, как только она становится жертвой настоящего изнасилования, чуть ли не неодушевленным предметом, благодаря которому мужчина доказывает свое превосходство. Это всегда больно и унизительно, и от психической травмы, нанесенной насильником, некоторые не могут избавиться до конца жизни. Так что смакование сексуального насилия на экране — это грех, который берут на душу кинематографисты и телевизионщики, не задумывающиеся о результатах своих действий.
С сексом и насилием связано еще одно понятие — садомазохизм. Садизм и мазохизм редко существуют в отрыве друг от друга, во всяком случае, в сексуальном аспекте; если один из партнеров получает сексуальное наслаждение от причинения партнеру боли и унижения, то другой — от самой этой боли и несвободы ("таинственная близость жестокости и сладострастия" — так об этом писал Леопольд Захер-Мазох); впрочем, обычно партнеры периодически меняются местами, становясь по очереди то рабом, то господином. Пока они не причиняют друг другу вреда, садомазохизм нельзя рассматривать как извращение, ничего страшного в нем нет, это всего лишь сексуальная игра. В этой игре есть свои правила; так, у партнеров есть специальные сигнальные слова, произнося которые, они тут же эту игру прекращают. Кроме того, запрещается использовать "орудия пыток", которые могут привести даже к незначительным увечьям и, вообще, необходимо соблюдать меры предосторожности.