А отсюда становится понятным, что человек как существо живет не только по законам материальным, но и по законам духовным. И поэтому десять заповедей Божьих носят не просто универсальный, но абсолютно абсолютный характер, еще более абсолютный, чем всемирный закон тяготения. Чти отца и мать твою и благо тебе будет, и долголетен будешь на земле. Закон противоречит здравому смыслу, по крайней мере экономическим законам жизни, но он носит абсолютный характер. И каждый из десяти законов абсолютен.
Но это – заповеди элементарного человеческого существования в мире. Заповеди спасения, заповеди подлинного человеческого бытия – это Новый Завет. Это жизнь в Церкви Христовой. Поэтому жизнь в Церкви Христовой – это не прихоть и не блажь, а абсолютное условие человеческого бытия в этом мире и абсолютное условие спасения человека.
Другая, и не менее реальная, сторона противоречия состоит в том, что без воспитания человек не становится человеком. Вне воспитания так же нет человека, как нет физического существования вне питания. То есть человек, говоря языком Гегеля, рождается человеком «в себе», но не «в себе и для себя», или, пользуясь выражением Митрополита Филарета (Варфоломеева), рождается в пространстве «уже», «но еще». Чтобы человек потенциальный стал человеком реальным, необходимо его человеческое формирование, необходимо воспитание. Почему человеку столь же необходимо воспитание, как и факт рождения его человеком в подлинном смысле этого слова?
Ответ в понимании устроения человека, в понимании его наследственности. Если животное генетически наследует свой образ жизни, свое поведение (хотя чем выше животное в своем развитии, тем большее значение имеет его прижизненный опыт), то человек генетически воспроизводит свой организм, но не наследует свою деятельность, не наследует свой образ жизни. В силу этого человек открыт к любой деятельности, а значит открыт для универсального освоения мира. То есть универсальность наследственности человека состоит в том, что она открыта к освоению любого образа жизни. И эту универсальность несет в человеке его духовность.
Где же пространство и каковы механизмы освоения человеком человеческого бытия, овладения человеческим образом жизни, а значит, развитием человека? В самом общем виде на этот вопрос можно ответить так: это достигается благодаря культуре. Культура, говоря образно, несет в себе генетический код человеческого образа жизни, поведения, деятельности. Как и каким образом это проявляется? Человек рождается в определенной культурной среде. Культура несет в себе способ жизни человека в мире, механизмы взаимодействия человека с миром, механизмы человеческого освоения мира. К.Д. Ушинский пишет о языке: «Поколения народа проходят одно за другим, но результаты жизни каждого поколения остаются в языке – в наследие потомкам. В сокровищницу родного слова складывает одно поколение за другим плоды глубоких сердечных движений, плоды исторических событий, верования, воззрения, следы прожитого горя и прожитой радости, – словом, весь след своей духовной жизни народ бережно сохраняет в народном слове. Язык есть самая живая, самая обильная и прочная связь, соединяющая отжившие, живущие и будущие поколения народа в одно великое, историческое живое целое. Он не только выражает собой жизненность народа, но есть именно самая эта жизнь. Когда исчезает народный язык – народа нет более!» [532: 557] Но это относится буквально к любому явлению человеческой культуры. И поскольку культура несет в себе механизмы человеческого понимания и постижения мира, то она содержит в себе и механизмы развития человека, формирования всех способов его деятельности. Т.е. культура есть не только способ, средство и среда человеческого бытия, она несет в себе всеобщие, родовые константы человеческого бытия. Поэтому благодаря культуре человек действует «по-человечески» в мире. Посредством культуры и через культуру человек не только мыслит, говорит, действует, трудится, создает тот или иной предмет, но в этом процессе он «делает», «творит» свой собственный образ жизни, поведения, свою человеческую жизнь, и вместе с тем он развивает себя как человека.
Итак, человек формируется как человек во взаимодействии с миром и Богом в процессе освоения и через освоение человеческой культуры. При этом культура – это гигантский, колоссальный организм, и колоссальное средство, и колоссальное пространство, имеющее в себе огромное поле информации и о мире, и о человеке, и о человеческой деятельности. Самые элементарные топор, плуг, коса несут в себе знание и о земле, и о пространстве человеческого тела. Так, в топоре сконцентрирована информация о мире дерева и о человеческом теле, т.е. о деятельности человека рубящего.
Человек, овладевая миром культуры, в котором концентрируются колоссальный человеческий опыт, знания о мире и т.д., осваивает образ человеческой жизни. То есть культура от поля до языка, есть колоссальное опосредованное звено между человеком и миром, несущее в себе генетическую матрицу социального бытия человека, человеческого образа существования, человеческого способа жизнедеятельности. Овладевая образом человеческой жизни, человек одновременно формирует себя как человек, т.е. существо, живущее по принципиально иным законам, нежели все живое. Здесь уместен следующий пример. Живое изначально есть живое, но оно может развивать себя как живое только взаимодействуя с миром, только ассимилируя внешний мир. И человек становится человеком, по-человечески осваивая мир. А это возможно через овладение сложнейшим миром культуры, который несет в себе человеческий способ освоения мира. То есть человек не только общается с помощью языка, но и формирует себя как существо говорящее, человек не только трудится, но и формирует себя как существо трудящееся, человек не только мыслит, но и формирует себя как существо мыслящее.
При этом принципиально важно подчеркнуть, что культура есть опосредствующее звено, несущее великую информацию о мире, связывающее человека с реальным миром, но она не есть самодостаточный, абсолютный объект сам по себе. Соха имеет смысл только в том случае, если с ее помощью пашут поле. Как только происходит уход человека в «чистую» культуру, сразу же начинает угасать и культура, потому что она теряет свое прямое предназначение – служить связующим звеном между человеком и миром, Богом. Язык, потерявший свою связь с Богом, угасает.
По большому счету, культура – не цель, и она не может быть самоцелью; культура – это средство, связывающее человека с миром и Богом. И когда она перестает быть этим средством, превращаясь в самоцель, – она вырождается, подобно искусству ради искусства.
Итак, человек отличается от всего живого не только своим устроением, предметом и характером своей деятельности, но и средствами деятельности, каковыми и является мир культуры, в которой аккумулирован опыт практического, душевного и духовного познания мира и практического бытия человека в этом мире.
Следовательно, становится понятным, почему человек одновременно и не формирует себя в воспитании, поскольку он изначально есть человек, и формирует – поскольку в своей деятельности он развивает себя как существо человеческое. При этом деятельность человека сама в себе имеет сложнейшую структуру, состоит из многих видов от труда до молитвы, и каждый вид деятельности несет в себе ту или иную сторону другой деятельности.
Какое же в этом процессе отводится место воспитанию? И нужно ли вообще воспитание? Чтобы понять, какую роль играет воспитание в процессе формирования человека, мы вновь должны проконстатировать основные положения:
1. Человек рождается как человек, как универсальное существо, открытое к любому образу жизни.
2. Человек в процессе своей жизнедеятельности должен освоить человеческий образ жизни, сформировав себя как человека через освоение человеческой культуры.
Чтобы освоить человеческий образ жизни, человек потенциальный должен стать человеком реальным: мыслящим, говорящим, трудящимся и т.д. А это ему и не дано генетически. Каким же способом человек формирует свой образ жизни? Через воспитание.
Как уже говорилось, культура человечества несет в себе механизмы развития человека. А благодаря им становится возможным и создание особых, специальных механизмов, способов формирования человека, т.е. культура несет в себе педагогическое начало, благодаря чему и становится возможным формирование человека в самом широком смысле этого слова. Поэтому воспитание и есть не что иное, как способ освоения человеческого образа жизни, человеческого способа бытия.
Отсюда очевидно, что воспитание несет в себе матрицу развития человека, являясь своеобразным «генетическим кодом» развития человека, вынесенным вовне. При этом воспитание, которое вобрало в себя колоссальный опыт воспитания сотен предшествующих поколений, является частью человеческой культуры, несущей в себе все ее характеристики. Благодаря этому становится возможным процесс, расшифровывающий «геном» человеческой культуры и позволяющий человеку формироваться и развиваться как человеку.
Воспитание начинается буквально с первых дней жизни ребенка. При этом сами механизмы воспитания могут не осознаваться – и чаще всего не осознаются – как специальные педагогические приемы, нередко они осуществляются на бессознательном, не рефлексируемом человеком уровне, особенно в первые годы жизни ребенка, когда идет наиболее интенсивное развитие человека, хотя повседневный язык и фиксирует факт воспитания, «научения»: ребенок научился стоять, ходить, говорить и т.д.
Вместе с тем воспитание чаще всего не выделяется как специально организованная деятельность, как особая сфера жизнедеятельности человека и общества. Специально организованное воспитание в жизни человека начинается через несколько лет после рождения.