Содержание
Введение……………………………………………………………………………3
1.Социальные утопии как предпосылки социологии…………………………….5
2.Учение социалистов - утопистов о личности и обществе. Прогрессивность и ограниченность их идей……………………………………………………………9
2.1. Сен-Симон……………………………………………….......................12
2.2. Шарль Фурье…………………………………………………………...12
2.3. Роберт Оуен……………………………………………………………13
3. Современная утопия…………………………………………………………..15
Заключение……………………………………………………………………….20
Список литературы………………………………………………………………21
Введение
Тема данной контрольной работы «Социальные утопии как предпосылки социологии».
Целью работы является рассмотреть следующие вопросы:
- учение социолистов-утопистов о личности и обществе;
-современная утопия.
Утопия (от греч. u – нет и topos – место, т. е. место, которого нет; по другой версии, от ей – благо и topos – место, т. е. благословенная страна), изображение идеального общественного строя, лишённое научного обоснования. Термин «Утопия» ведёт происхождение от названия книги Т. Мора (1516). Понятие «Утопия» стало нарицательным для обозначения различных описаний вымышленной страны, призванной служить образцом общественного строя, а также в расширительном смысле всех сочинений и трактатов, содержащих нереальные планы социальных преобразований.
Хотя возраст утопического жанра обычно отсчитывают с даты публикации «Утопии» Томаса Мора (1516), идея об обобществлении благ как средстве борьбы с экономическими неурядицами гораздо старше. Важным предшественником было «Государство» Платона (примерно 360 г. до н.э.), где общей была лишь собственность правящих «хранителей», что преследовало цель предотвратить возможность конфликта между частными и общественными интересами. В конце II в.н.э. Плутарх написал свое жизнеописание мифического спартанского законодателя Ликурга, который покончил с жадностью, роскошью и неравенством, разделив поровну земли, заменив золото и серебро в обороте железом и введя различные законы, регулирующие потребление населением предметов роскоши. Хотя Платоновский коммунизм рано подвергся критике со стороны Аристотеля, идея об общественной собственности на блага как идеале сохранилась в раннехристианскую эпоху. Древнейший образ мифического Золотого века, где текут реки из молока и меда, появлявшийся у Гесиода (750 г. до н.э.), Овидия и в рассказах об «Островах Блаженных», вдохновленных стоиками, в христианскую эпоху превратился в образ рая, Эдемского сада, и было повсеместно признано, что возникновение частной собственности могло быть только результатом грехопадения и изгнания Адама и Евы из рая. В какой-то мере общественная собственность существовала у иуда-истской секты ессеев, среди последователей раннего христианства, как и в последующих монашеских движениях, и позднее велись серьезные споры о том, хотели ли апостолы сохранить ее для себя или распространить на всех людей. Правда, уже ранняя христианская церковь оправдывала частную собственность тем, что она обеспечивала мир, порядок и экономическую эффективность. Однако благотворительность, и особенно помощь бедным в пору нужды, считалась неотъемлемым долгом, сопутствующим частной собственности на Земле, которая была сотворена Богом так, чтобы прокормить всех.
В истории человечества Утопия как одна из своеобразных форм общественного сознания воплощала в себе такие черты, как осмысливание социального идеала, критику существующего строя, стремление бежать от мрачной действительности, а также попытки предвосхитить будущее общества. Первоначально Утопия тесно переплетается с легендами о «золотом веке», об «островах блаженных». В античности и в эпоху Возрождения Утопия приобрела преимущественно форму описания совершенных государств, якобы существующих где-то на земле либо существовавших в прошлом; в 17–18 вв. получили распространение различные утопические трактаты и проекты социальных и политических реформ. С середины 19 в. Утопия всё больше превращается в специфический жанр полемической литературы, посвященной проблеме социального идеала и моральных ценностей.
1.Социальные утопии как предпосылки социологии
Утопия разнообразны по социальному содержанию и литературной форме – это различные течения утопического социализма, а также рабовладельческая утопия Платона и Ксенофонта; феодально-теократическая Утопия Иоахима Флорского, «Христианополис» (1619) И. В. Андре и др.; буржуазная и мелкобуржуазная Утопия – «Республика Океания» (1656) Дж. Гаррингтона, «Взгляд назад» (1888) Э. Беллами, «Фрейландия» (1890) Т. Герцки, а также многочисленные технократические, анархические. Многие утопические сочинения предлагали решение отдельных проблем: трактаты о «вечном мире» (Эразм Роттердамский, Э. Крюсе, Ш. Сен-Пьер, И. Кант, И. Бентам и др.), педагогические Утопия (Я. А. Коменский, Ж. Ж. Руссо и др.), научно-технические (Ф. Бэкон).
Утопия ярко представлена также в истории общественной мысли древнего и средневекового Китая (утопические сочинения Мо-цзы, Лао-цзы, Шан Яна и др.), народов Ближнего и Среднего Востока (аль-Фараби, Ибн Баджа, Ибн Туфайль, Низами и др.), в литературе России 18–20 вв. – «Путешествие в землю Офирскую» (1786) М. М. Щербатова, сочинения декабристов и революционных демократов, романы А. А. Богданова и др.
По мере развития общественных наук, особенно после возникновения марксизма, Утопия в значительной мере утрачивает свою познавательную и прогностическую роль.
Своим возрождением в 20 в. Утопия во многом обязана Г. Уэллсу, который не только написал множество утопических произведений, но и считал создание и критику социальных Утопия одной из основных задач социологии. Ж. Сорель противопоставлял Утопия как рационализированное ложное сознание социальному мифу как стихийному выражению общественных потребностей: Исследование Утопия занимает большое место в социологии знания К. Манхейма, стремившегося обосновать отличие Утопия, которая выполняет функции социальной критики, от идеологии, которая, по его мнению, выполняет апологетические функции. Согласно Л. Мэмфорду, основное назначение Утопия состоит в том, чтобы направить общественное развитие в русло «уготованного будущего», заставляя массы примириться с ним как якобы с неизбежностью, продиктованной «технологическим императивом». Буржуазные социологи, долгое время третировавшие Утопия как химерические проекты преобразования общества, к числу которых они бездоказательно относили и марксизм, резко меняют своё пренебрежительное отношение к ней после победы социалистической революции в России. Эта переоценка значения Утопия в целом в общественном развитии была лаконично сформулирована Н. Бердяевым: «Утопии выглядят гораздо более осуществимыми, чем в это верили прежде. И ныне перед нами стоит вопрос, терзающий нас совсем иначе: как избежать их окончательного осуществления?». (О. Хаксли приводит это высказывание в качестве эпиграфа к своей книге – см. «Brave New world», L., 1958, p. 5.) Эта установка, воплотившая в себе волюнтаристскую идею «исторического произвола», стала лейтмотивом в оценке Утопия современными социологами-немарксистами; среди них явно возобладало отрицательное отношение к Утопия: её характеризуют как насилие над действительностью, над человеческой природой, как обоснование и идеализацию тоталитарного строя.
Эта тенденция проявилась в широком распространении т. н. антиутопии, назначение которой состоит в том, чтобы изобразить социальные идеалы своего противника в заведомо пугающем или карикатурном виде, предположив их воплощение в жизнь. Хотя подобный приём, близкий к социальной сатире, встречался и прежде, например в творчестве Свифта, Вольтера, С. Батлера, он стал ведущим в жанре Утопия лишь в 20 в. Наиболее известными сочинениями такого рода являются романы «Мы» Е. Замятина, «Отважный новый мир» О. Хаксли и «1984 год» Дж. Оруэлла, в которых воплотились не только враждебность к социализму, но и смятение перед лицом грядущих социальных последствий научно-технического прогресса, стремление отстоять буржуазный индивидуализм от рационализированной технократической цивилизации. Одновременно в ряде антиутопий проявляются законная тревога за судьбу личности в «массовом обществе» протест против манипуляции сознанием и поведением личности в условиях государственно-монополистического капитализма.
В 60–70-е гг. 20 в., в связи с глубоким идейным кризисом буржуазного сознания, Утопия привлекает к себе возрастающее внимание общественных деятелей, идеологов и социологов на капиталистическом Западе. С одной стороны, раздаются призывы создать привлекательную для широких масс либерально-демократическую Утопия в качестве альтернативы марксизму, научному коммунизму с прямой целью идеализировать государственно-монополистический капитализм или морально обосновать программу его обновления посредством «реформации сверху», противопоставляемой социалистической революции (Ф. Хайек, Ф. Л. Полак, Утопия Мур). С др. стороны, многие мелкобуржуазные радикалы, идеологи движения «новых левых», не видя практических путей к достижению социальной справедливости, намеренно становятся на позиции воинствующего утопизма (Ч. Р. Миллс, Г. Маркузе, П. Гудмен, А. Турен, Х. М. Энценсбергер и др.). Для современной буржуазной Утопия характерно переплетение утопических и антиутопических тенденций, которое выражается в том, что провозглашаемый в ней социальный идеал, как правило, оказывается отталкивающим для широких масс населения, ибо сопровождается отказом от традиционных гуманистических и демократических ценностей («Второй Уолден» Б. Ф. Скиннера)
Марксистская социология рассматривает Утопия как одну из форм неадекватного отражения социальной действительности; однако в прошлом Утопия выполняла важные идеологические, воспитательные и познавательные функции в жизни общества и некоторые из них сохраняет. В соответствии с этим значение Утопия определяется её классовым содержанием и социальным назначением. Утопия является выражением интересов определенных классов и социальных слоев, как правило, не находящихся у власти (см. В. И. Ленин, Две утопии, в кн.: Полн. собр. соч., 5 изд., т. 22, с. 117–21). Утопия также имеет много общего с социальным мифом по идейному содержанию, с социальной сатирой – по литературной форме, с научной фантастикой – по познавательной функции. Вместе с тем Утопия обладает целым рядом особенностей: в первую очередь убеждением в возможности разрешения всех противоречий общества однократным применением какой-либо универсальной схемы, рассматриваемой как панацея от любого социального зла. Для Утопия поэтому характерны антиисторизм, намеренный отрыв от реальности, обычно нигилистическое отношение к действительности, стремление конструировать вещи и отношения по принципу «всё должно быть наоборот», склонность к формализму, пренебрежение к переходу от реального к идеальному, идеалистическое понимание истории, обнаруживающее себя в преувеличении роли воспитания и законодательства, а также упование на поддержку со стороны выдающихся личностей, обладателей власти, филантропов и т.п. Антиутопия, разделяя органические недостатки утопического сознания, вместе с тем является её своеобразным антиподом в том смысле, что представляет собой отречение от передового социального идеала и призывает к примирению с существующим строем во избежание худшего будущего.