Н.А. Шматко
“Одна из функций понятия “габитус” состоит в указании на единство стиля, который объединяет практики и блага какого-либо единичного агента или класса агентов... Габитус - это порождающее и унифицирующее начало, которое сводит собственные внутренние и реляционные характеристики какой-либо позиции в единый стиль жизни, т. е. в единый ансамбль выбора людей, благ и практик.
Как и позиции, продуктом которых они являются, габитусы дифференцированы, но они также и дифференцируют. Отличающие и дистанцированные, они сами есть операторы различений: они приводят в действие различные принципы дифференциации или используют различным образом общие ее принципы.
Габитусы являются порождающими принципами практик - различительных и различающих: что ест рабочий и особенно его манера есть, спорт, которым он занимается и его манера им заниматься, политические мнения и его манера выражать их - различают систематическим образом потребление и соответствующие практики рабочего и хозяина промышленного предприятия; здесь же различные схемы классификации, основания классификации, принципы видения и деления, вкусы. Однако одно и то же поведение или одно и то же благо может казаться утонченным для одних, претенциозным или “вычурным” для других и вульгарным для третьих..
Но главное в том, что когда они воспринимаются через эти социальные категории перцепции, т. е. принципы видения и деления, то различия в практиках и имеющихся благах, а также выражаемые мнения становятся символическими различиями и образуют, по сути, своего рода язык. Различия, ассоциирующиеся с различными позициями, т. е. блага, практики и, особенно, манеры функционируют в любом обществе как основополагающие различия символической системы, как ансамбль фонем языка или совокупность различительных черт и дифференциальных расхождений, являющихся конститутивными для данной мифической системы, т. е. функционируют как знаки различия” [1, с. 23–24].
Теоретической основой социологии П. Бурдье является концепция “двойного структурирования”, суть которой кратко может быть выражена в тезисе: социальная действительность структурирована, во-первых, со стороны социальных отношений, объективированных в распределениях разнообразных ресурсов (капиталов) как материального, так и нематериального характера, и, во-вторых, со стороны представлений людей о данных отношениях и об окружающем мире, оказывающих обратное воздействие. Наряду с детерминацией со стороны объективных структур, П. Бурдье вводит в анализ детерминацию со стороны исторических агентов и уточняет, что эта “...диалектика структур и действий эквивалентна диалектике объективных и инкорпорированных структур, что совершается в любом практическом действии” [2, с. 70]. Социальные отношения, интериоризируясь в ходе практической деятельности, превращаются в “практические схемы” (схемы производства практик) - инкорпорированные структуры. Последние в свою очередь обусловливают экстериоризацию породивших их объективных структур, заключающуюся в воспроизводстве практик агентами.
Концепция двойного структурирования включает два ряда детерминаций, отражающих, с одной стороны, генезис, с другой - структуру социальной действительности.
К первому относится установление причинно-следственных связей: существуют объективные (независящие от воли и сознания людей) структуры, которые воздействуют на практики, восприятие и мышление индивидов, именно они являются “конечными причинами” практик и представлений индивидуальных и коллективных агентов. С другой стороны, агентам имманентно присуща активность, именно они - источник непрерывных воздействий на социальную действительность.
Итак, социальные структуры обусловливают практики и представления агентов, но агенты производят практики и тем самым воспроизводят и/или преобразуют структуры. Эти моменты генезиса социальной действительности для П. Бурдье, однако, отнюдь не равнозначны и не рядоположены. Он не ограничивается констатацией того, что они находятся в “диалектической связи”, но подчеркивает их иерархию. Обусловленность практик и представлений социальными структурами реализуется через их производство и воспроизводство агентами. В силу того, что они не могут осуществлять свои практики вне и независимо от “предпосланных” им объективных структур, являющихся необходимыми условиями и предпосылками любых практик (как в объективированной форме предметов и средств практик, так и в субъективированной - в виде диспозиций, знаний, навыков и т. д.), агенты могут действовать исключительно “внутри” уже существующих социальных отношений и, тем самым, лишь репродуцировать или трансформировать их. Говоря об активной роли агентов в воспроизводстве и производстве социальной действительности, П. Бурдье подчеркивает, что оно невозможно без инкорпорированных структур - практических схем (схем порождения практик - “принципов, предписывающих порядок действия”, и, в первую очередь, принципов классификации, принципов восприятия деления социальной действительности [3, с. 121]), являющихся продуктом интериоризации объективных социальных структур. Поэтому субъективное структурирование социальной действительности есть всегда подчиненный момент.
Второй аспект двойного структурирования социальной действительности - структурный: во-первых, социальные отношения неравномерно распределены в пространстве и во времени, во-вторых, агенты неравномерно распределены между социальными отношениями - не все агенты (индивидуальные или коллективные) и не в одно и то же время принимают участие в одних и тех же социальных отношениях, в-третьих, неравномерно распределены между ними и объективации социальных отношений, которые П. Бурдье называет капиталами, в-четвертых, инкорпорированные социальные отношения (диспозиции, социальные представления, практические схемы) также распределены крайне неравномерно: агенты, исходя из своих практических схем (интериоризированных социальных отношений), по-разному структурируют социальную действительность. Вместе с тем, структура субъективного структурирования, проявляющаяся через распределение его различных видов между агентами, подобна структуре объективного структурирования, ибо решающую роль в субъективном структурировании играют интериоризированные объективные структуры: практические схемы адаптируются к позиции агента уже хотя бы в силу того, что их содержание обусловлено предшествующей символической борьбой и поэтому, пусть в превращенной форме, отражает конфигурацию символических сил.
Габитус как структурирующая структура
Итак, объективные структуры являются условиями и предпосылками осуществления субъективных практик (восприятия, представления, мышления, коммуникации, действия) и “системно детерминируют” непосредственные социальные взаимодействия. Однако для того чтобы эти практики реализовывались, социальные структуры должны быть интериоризированы, эффективно усвоены, присвоены и даже инкорпорированы агентами, которые активно “конструируют” свое восприятие, выражение и оценивание социальной реальности, свои коммуникации и т. п. Отношения интериоризируются в форме социально структурированных ансамблей практических схем (схем производства практик агентом) или инкорпорированных структур - “габитусов” (габитус - от лат. habitus - свойство, состояние, положение), предрасположенных функционировать как структурирующие структуры, порождающие практики и представления.
“Габитус как структурирующая структура (которая организует практики и их восприятие) есть также и структурированная структура: принцип деления на логические классы, организующий восприятие социального мира, сам является продуктом инкорпорации деления на социальные классы. ...Наиболее основополагающие оппозиции структуры состояний (высокий/низкий, богатый/бедный и т. п.) стремятся навязать себя в качестве фундаментальных принципов структурирования практик и восприятия этих практик. ...Стили жизни также являются систематическими продуктами габитусов, которые, будучи восприняты в взаимосвязях в соответствии со схемами габитуса, становятся системами социально квалифицированных знаков (например, “утонченный”, “вульгарный” и т. п.). Диалектика состояний и габитусов лежит в основе алхимии, трансформирующей распределение капитала как итога отношения сил - в систему воспринимаемых различий, отличающих свойств, т. е. в распределение символического капитала, т. е. легитимного капитала, непризнанного в своей объективной истине” [4, p. 191–192].
Определяя габитус через систему диспозиций восприятия, оценивания и действия, П.Бурдье употребляет термин “диспозиция” в смысле, близком к пониманию его у Г. Олпорта: предрасположенность агента к поведенческому акту, действию, поступку и их последовательности, или осознанная готовность к оцениванию ситуации и к поведению, обусловленному предшествующим опытом. Однако в основе формирования габитуса лежат не только потребности, как в случае диспозиций, но и “характерологические структуры определенного класса условий существования, т. е. экономическая и социальная необходимость и семейные связи, или точнее, чисто семейные проявления этой необходимости...” [5, с. 50].
В понятии “габитус” важно не то, что он может быть представлен в качестве системы диспозиций (в таком случае “габитус” ничего не прибавлял бы к социологическому знанию), а то, что он выполняет роль “посредника” между “социальными отношениями” и “агентом”. П. Бурдье не дает дефиницию “габитусу” через систему диспозиций, но просто соотносит его с нею, чтобы продемонстрировать место “габитуса” в ряду имеющихся социологических понятий. Габитус определяется своим происхождением - тем, что он есть интериоризированный ансамбль социальных отношений, а также своим положением в системе производства практик - тем, что он является одновременно результатом интериоризации (объективных) социальных отношений и необходимым субъективным условием практик агентов, отсюда следует, что габитус делает возможным экстериоризацию интериоризированного, т. е. служит порождающим механизмом практик. Таким образом, сущность габитуса заключается в том, что он, во-первых, продукт интериоризации объективных социальных структур и, во-вторых, - необходимое индивидуальное условие их экстериоризации. Габитус - необходимая инстанция, опосредующая включение агента в социальные отношения и порождающая практики на основе двуединого процесса интериоризации/экстериоризации.