Смекни!
smekni.com

Интенционалистские теории языка (П.Грайс, Дж.Серль) (стр. 1 из 6)

Блинов А.К.

Интенционализм — одно из крупных направлений в современной аналитической философии языка. Основная претензия интенционализма — доказать, что концептуально первичным и ключевым для философии языка является понятие намерения подразумевания ( meaning intention ), так что в его терминах можно определить другое центральное понятие философии языка — понятие значения ( meaning ) языковых выражений.

В одном из вариантов интенционализма, принадлежащем Джона Серлю (см. ниже в связи с феноменологией), намерение подразумевания рассматривается, кроме того, и в качестве фактора, наделяющего физические сущности, которые опосредуют общение между людьми, — звуки речи, следы чернил на бумаге, и т. д., — семантическими свойствами: смыслом (осмысленностью), значением или, как выражается Серль, интенциональностью.

Основную проблему здесь можно сформулировать так:

Правда ли, что звуки речи и другие физические сущности, используемые людьми для опосредования общения, наделены такими семантическими свойствами, как осмысленность или интенциональность (т. е. направленность на некие объекты или положения вещей в мире)?

Или:

Правда ли, что намерение подразумевания человека, совершающего речевой акт, обладает такой чудесной силой, что способно наделить произносимые им звуки или производимые им чернильные закорючки на листе бумаги смыслом (осмысленностью) и интенциональностью?

Или:

Правда ли, что интенционализм не способен осуществить заявленные им претензии в отсутствии утверждения об интенциональности физических медиаторов общения?

Правда ли, что интенциональность (осмысленность) звуков и следов чернил на бумаге является необходимым условием успешного общения между рациональными субъектами?

Иными словами, правда ли, что не обладай акустические колебания и следы чернил, продуцируемые людьми, свойством интенциональности, успешное общение между рациональными субъектами было бы невозможно?

Возникающие здесь идеи, позволяющие усомниться в возможности ответов на эти вопросы, таковы:

Коллективная и согласованная ошибочная вера всех участников общения в интенциональность (или осмысленность) физических медиаторов общения с успехом заменяет само отсутствующее свойство интенциональности (осмысленности). Иными словами, для успеха общения, например, с помощью звуков важно не столько то, осмысленны ли (интенциональны ли) произносимые людьми звуки на самом деле, сколько то, верят ли участники общения в то, что эти звуки имеют смысл, и если верят, то согласованны ли их ответы на вопрос о том, какой именно смысл эти звуки имеют.

Одно достаточное — а, возможно, и достаточное, и необходимое — условие бездефектной рациональности участников общения, использующих физические медиаторы, состоит в том, что эти участники притворно и согласованно (в игровом порядке) полагают, что физические медиаторы их общения наделены интенциональностью.

В реальных процессах обыденного языкового общения только что сформулированное (в п.2) достаточное условие не выполняется, но зато реальные процессы обыденного языкового общения отягощены целым рядом дефектов рациональности их участников.

Ближе всего участники обыденного языкового общения к бездефектной рациональности тогда, когда они опираются в своих речевых действиях и интерпретациях речевых действий партнера на представление о языковом общении как манипулировании неким языковым автоматом, "встроенным" в сознание — или подсознание? — носителя языка.

1. Интенционализм Пола Грайса

Узкий интенционализм в современной аналитической философии языка начался со статьи " Meaning " британского философа Пола Грайса, написанной в 1948 году.

Название статьи должно быть переведено на русский язык вовсе не как "Значение" (в смысле значения языковых выражений), как можно было бы подумать, а как "Подразумевание" — то, что подразумевает (имеет в виду) человек, инициирующий акт языкового или какого-либо иного общения.

Фундаментальный замысел Грайса состоит в том, что именно понятие подразумевания ( meaning ) должно пролить свет на центральное понятие философии языка — понятие значения ( meaning ) языкового выражения.[29]

Этот замысел естественным образом разбивается на две части: (1) сначала мы должны проанализировать само понятие подразумевания, ибо мы, по-видимому, не вправе считать это понятие ни вполне ясным с философской точки зрения, ни базовым, не поддающимся дальнейшему анализу; (2) затем нам останется дать анализ понятия значения в терминах уже проясненного (проанализированного) понятия подразумевания.

Грайсова статья " Meaning " посвящена выполнению первой половины замысла.

Факты истории английского языка таковы: исторически исходным значением слова "meaning" было, конечно, "подразумевание": 'What does he mean by doing those gestures?' ('Что он хочет сказать (подразумевает, имеет в виду под) этими жестами?').

Из этой исходной конструкции, в порядке самой обыденной и поэтому почти не замечаемой метонимии (замены слова другим словом, имеющим причинную связь с первым), родилась следующая парафраза: 'What do his gestures mean?', т.е. буквально: 'Что хотят сказать (подразумевают, имеют в виду) его жесты?', но "на самом деле": 'Что значат его жесты?'

Следующий, также вполне обыденный и безобидный, шаг: 'What is the meaning of his gestures?' — 'Каково значение его жестов?'

И наконец: 'What is the meaning of that word?' — теперь уже буквально:'Каково значение этого слова?', но если оживить уже умершую здесь метонимию:'Что хочет сказать (подразумевает, имеет в виду) это слово?'

Мы не собираюсь утверждать, что эта историческая цепочка парафраз действительно была одним из резонов для Грайса, когда он выдвигал свой замысел.

Однако если бы Грайс на самом деле имел в виду подобный резон, то в этом не было бы ничего неправомерного. В самом деле, почему бы, вообще говоря, этимологическая история терминов не могла бы послужить резоном для выдвижения гипотезы о связи соответствующих понятий? Если слово, выражающее понятие значения, исторически сводится к слову, выражающему понятие подразумевания, то почему бы это не могло быть поводом для предположения, что понятие значения концептуально сводится к понятию подразумевания (т.е. что первое может быть проанализировано в терминах второго)? Это может быть поводом для выдвижения гипотезы, но, конечно, не аргументом в пользу гипотезы (или против нее).

1.1. Первая часть замысла: Анализ-толкование понятия подразумевания

Итак, проблема анализа (толкования) понятия подразумевания ставится так: [Хотя стоит отметить, что именно в связи с обсуждением идей Грайса Джон Серль в своей статье "Подразумевание, общение и репрезентация" (в посвященном Грайсу сборнике Philosophical Grounds of Rationality : Intentions , Categories , Ends , ed . by R . Grandy and R . Warner . Clarendon Press , Oxford , pp .209-226) делает следующую ремарку: "Хорошо известно, что [английский] глагол ' mean ' ('подразумевать', 'значить') и соответствующее существительное ' meaning ' ('значение', 'подразумевание') суть источники путаницы [...]. Заметьте, кстати, что ' mean ' нельзя вполне точно перевести ни на французский, ни на немецкий язык. Ни один из следующих глаголов: ' meinen ' [нем.:'подразумевать'], ' bedeuten ' [нем.: 'значить'], ' voiloir dire ' [фр.: 'хотеть сказать', в перен. смысле 'означать'], ' signifier ' [фр.: 'значить, означать'], — ни один из этих глаголов не является точным эквивалентом английского ' mean '."]

Итак, предположим, что человек S подразумевает (имеет в виду; хочет сказать; намеревается сообщить) нечто, произнося x[30] . Что это значит? Как это можно растолковать (прояснить)?

1-я попытка анализа-толкования . Ограничимся пока что для простоты только информационными или дескриптивными (или, говоря терминами грамматики, повествовательными, или изъявительными) подразумеваниями, оставив в стороне императивные и прочие.

Предположим, что некий человек, S , обращаясь к сыщику, произносит: "Преступник, которого Вы разыскиваете, — Иванов." Каково было намерение S , когда он произносил это? По-видимому, S намеревался внушить сыщику некую мысль — т.е. намеревался сделать так, чтобы сыщик стал полагать (думать, считать) нечто. А что подразумевал S , произнося то, что он произнес? По-видимому, ту самую мысль, которую он намеревался внушить сыщику, а именно: что преступник, которого тот разыскивает, — Иванов.

Не можем ли мы извлечь из этого примера общий анализ (толкование, прояснение) понятия подразумевания? Например, так:

G1 S подразумевает (имеет в виду; хочет сказать; намеревается сообщить) нечто, произнося x , если S намеревается своим произнесением х сделать так, чтобы его реципиент (т.е. тот, к кому обращено действие S ) начал полагать нечто. В таком случае содержание полагания, которое S намеревается внушить реципиенту, и есть то, что подразумевает (имееет в виду, хочет сказать) S , произнося х.

Контрпример :

На самом деле, G 1 не годится — вот почему:

Предположим, что S подложил близ места преступления принадлежащий Иванову платок с целью внушить сыщику мысль, что преступление совершил Иванов. Этот случай подходит под толкование G 1: S намеревался своим подкладыванием платка сделать так, чтобы сыщик начал полагать нечто. Но ясно, что мы не готовы сказать, что, подкладывая платок, S подразумевал (в рассматриваемом нами смысле подразумевания), что преступление совершил Иванов.

Намерения внушить мысль недостаточно, чтобы мы имели дело с подразумеванием (имением в виду).

Не всякий случай внушения мысли есть случай общения (коммуникации) между людьми.

2-я попытка анализа-толкования : Чего же не хватает намерению внушить мысль, чтобы стать намерением подразумевать нечто (намерением совершить акт коммуникации)?

Почему, например, мы не готовы сказать, что, подкладывая платок, S подразумевал (в рассматриваемом нами смысле подразумевания; или: намеревался сообщить сыщику), что преступление совершил Иванов?