Смекни!
smekni.com

Рабочий класс как объект социологического анализа (стр. 1 из 4)

Беленький В.Х.

Статья В.В. Трушкова (Социс. 2002, № 2) чрезвычайно злободневна, хотя и не лишена существенных недостатков. Поэтому, прежде всего считаю не-обходимым выразить удовлетворение тем, что редакция опубликовала статью и пригласила читателей принять участие в ее обсуждении.

Несомненно, что автор имеет основания ставить вопрос: не исчез ли рабочий класс в России? Я полностью солидарен с отрицательным ответом на этот вопрос. Однако сами подходы к нему весьма многообразны. Представляется, что наиболее оптимальным является исторический подход [1], с позиций которого рабочий класс существовал до Октября, в советский период и существует сейчас, хотя он сам и условия его бытия претерпели качественные изменения. Проф. Трушков придерживается этой же точки зрения. Как я уже писал [2], официальная идеология отрицает наличие рабочего класса в России. Немало придерживающихся таких взглядов и среди социологов. Это, к примеру, С.Г.Кара-Мурза, О.И.Шкаратан, В.В.Радаев и др.[3]. Некоторые считают, что о классах в России говорить преждевременно [4]. Однако Хотя реставраторы капитализма и ставят нашу страну во многих отношениях на уровень развивающихся стран, все же, по данным Трушкова, в России 30 млн. рабочих, очень высокая концентрация производства, внушительная индустрия. Десятки миллионов рабочих – группа людей, находящихся в относительно тождественном социально-экономическом положении и отличающихся от других групп людей по своему социально-экономическому положению. Это и есть класс как объективная общность. Разумеется, этим миллионам можно отказать в праве называться классом, потому что они плохо организованы, несоз-нательны, несолидарны и т.п. Но это субъективистский подход, который для многих неприемлем.

Одна из лучших разработчиц социоструктурных проблем, З.Т.Голенкова, занимает более гибкую позицию. Суть ее в том, что рабочий класс в России и существует, и не существует. С одной стороны, проф.Голенкова неоднократно и совершенно верно отмечает, что «прежние социальные группы» - рабочий класс, крестьянство, интеллигенция – сохранились и реально, и в массовом сознании, что они составляют основу социальной структуры современного российского общества, хотя изменились их роль в обществе и количественные показатели [5]. Эта же мысль повторена З.Т.Голенковой и в докладе на социо-логическом конгрессе, но, с другой стороны, в нем содержится и такое поло-жение: «Традиционная для советского периода трехчленная модель ("2+1") в условиях трансформации общества «не работает» даже на уровне метасоцио-логии» [6].

В данном контексте важно другое: существуют ли в России рабочий класс, равно как крестьянство и интеллигенция ? Утвердительный ответ на этот вопрос не может не дать любой объективный, непредубежденный со-циолог. К такому выводу склоняют не только теоретические соображения, не только статистические данные, приведенные В.В.Трушковым, но и социоло-гические исследования в различных регионах страны. На социологическом конгрессе 2000 г. прозвучал содержательный, хотя и небесспорный доклад С.С.Балабанова и Т.Н.Балабановой о трансформации рабочего класса в регио-не. В марте 2002 г. защищена интересная кандидатская диссертация по социо-логии в Бурятском госуниверситете об изменении социальной структуры ра-бочих промышленности в процессе перехода российского общества к рынку. Диссертант, Е.А. Кряжев, исходит из того, что рабочий класс был и остается основной производительной силой общества.

Есть все основания считать этот тезис непреложным и фундаментальным во всей проблематике, связанной с рабочим классом. Но сразу же возникает вопрос о положении и состоянии рабочего класса. И тотчас мы сталкиваемся с потоком негативных характеристик происходящих с ним изменений – как объективных, так и субъективных. Так, например, В.В. Трушков отмечает:

1) сокращение численности рабочего класса и его доли среди занятого насе-ления; 2) рост безработицы; 3) разрушение рабочего класса и его деградация (рост численности неквалифицированных и сокращение численности квали-фицированных рабочих, снижение эффективности и рост интенсивности тру-да); 4) деформация мировидения рабочих; 5) отсутствие классовой солидарно-сти и сознания своих особых классовых интересов; 6) переход рабочих в ряды мелкой буржуазии.

В публикации С.С. и Т.Н. Балабановых картина более конкретна: 1)уменьшение удельного веса рабочих среди занятого населения; 2) собствен-никами средств производства считают себя 4% рабочих (что отражает процесс пролетаризации – В.Б.); 3) рабочий класс отчужден от власти и управления; 4)переход многих рабочих из сферы производства в сферу обслуживания; 5)деградация преобладает над развитием (3/4 рабочих не повышают квалифи-кацию); 6) рабочему классу присуща нисходящая социальная мобильность; 7)2/3 рабочих живут в страхе потерять работу [7].

Е.А. Кряжев характеризует ухудшение социальной ситуации рабочего класса еще полнее и глубже, причем нередко подчеркивает совпадение тен-денций, присущих Бурятии, с общероссийскими: 1)рабочий класс превратился в пролетариат ; 2) сокращение доли рабочих среди заня-тых; 3) снижение социального статуса рабочего класса; 4) усиление социаль-ной дифференциации рабочего класса; 5) тенденция к старению рабочего класса; 6) усиливается чувство неудовлетворенностью трудом; 7) резко ухуд-шилось социальное самочувствие рабочих; 8) части рабочих присущи эгои-стические настроения, проявления деморализации; 9) снижаются организо-ванность и политическая активность рабочего класса; 10) он размыт, дезори-ентирован, его нельзя считать единым социальным образованием и т.д.

Из всего этого следует прежде всего вывод о том, что редакция журнала

«Социологические исследования» права, ставя вопрос о необходимости сопо-

ставления и, я бы добавил, взаимодополнения данных социальной статистики

и социологических исследований. Ясно также, что рабочий класс России на¬ходится в бедственном положении. Он не является классом-ге¬гемоном, да и сопротивляемость, способность отстаивать свои интересы у него слабы. На это в разное время обращали внимание А.Кива, В.Милитарев, М.Денисов и другие авторы. С этой точки зрения особый интерес вызывают приводимые В.В.Трушковым данные о забастовочном движении в России, хотя они и яв-ляют собой пример некачественного анализа. Возьмем лишь один показатель – число бастовавших на одно предприятие. Приведены сведения за 10 лет (1990 - 1999): 383, 135, 57, 455, 302, 55, 80, 52, 48, 33 /9. Среднее число участ-ников стачек за десятилетие составило 160 человек, а за 1995-1999гг.- 53 че-ловека. А теперь обратимся к ленинскому анализу стачечного движения в России. В 1910 г. Ленин писал:

«Среднее число участников стачки было:

За 10 лет (1895 – 1904) 244 рабочих

1905 год 205 рабочих

1906 181 «

1907 207 «

1908 197 рабочих. [10].

Ленин пояснил, что уменьшение размера стачек (по числу участников) в 1905г. объяснялось вовлечением в борьбу массы мелких заведений, которые понизили средние числа участников. Дал он и ряд других пояснений. Как бы то ни было, но самый малый показатель среднего числа стачечников и после 1908 г. не опускался ниже 188 в 1909г., а со следующего года он начал быстро расти [11].

Чем же объяснить мизерные размеры этого показателя в 90-х гг. ХХ в.?

Может быть, в современной России снизилась концентрация производства и стали преобладать маленькие предприятия? Известно, что в процессе прива-тизации попытка разгрома крупной индустрии имела место, но до конца не была доведена, и проф. Трушков показывает в конце своей статьи, что кон-центрация рабочих на крупных предприятиях сейчас намного выше, чем до революции. У нас остается один выход – признать, что в России в основном бастуют не рабочие ! И это несомненно так. Да и сам Трушков отчасти это понимает. В забастовках у него участвуют не рабочие, а «трудящиеся» и «ра-ботники». Он пишет: «В 2000 г. бастовало…только 48 предприятий и органи-заций, из них 47 – учительских коллективов. Все аналитики сходятся на том, что вновь возникла вера в «хорошего царя», одно из самых ярко выраженных проявлений отсутствия классовой оценки» [12]. Таким образом, в статье о ра-бочем классе приводится статистика забастовок за десятилетие, которая обна-руживает, что забастовки в 1995-2000 гг., собственно говоря, не были в ос-новном рабочими забастовками, но их идеологические результаты без малей-шего социологического подтверждения экстраполированы на рабочий класс. Как говорится, комментарии излишни.

От внимания аналитиков не должно ускользать следующее обстоятельст-во: чем меньше забастовок, тем они крупнее по числу участников. В 1997 г. было 17007 забастовок, а среднее число их участников составило аж 52 чело-века. В 1993 г. было 264 забастовки, однако среднее количество их участников составило 455 человек. Можно предположить, что это были в основном именно рабочие забастовки, потому что в школах и больницах по 455 человек все же редко работают. Но В.В.Трушков делает совсем другое предположе-ние: спад числа забастовок в 1993 г. «связан скорее всего со страхом, посеян-ным прежде всего расстрелом Дома Советов России».

Все эти факты и размышления ставят нас перед необходимостью обра-титься к вопросу о причинах негативных явлений в рабочей среде. В этом от-ношении в трех рассматриваемых публикациях есть немало общего. Это об-щее прежде всего усматривается в том, что основным фактором всего отрица-тельного в рабочем классе признается или прямо (Е.А. Кряжев), или не вполне явно (С.С. и Т.Н. Балабановы) курс на капитализацию России. По словам Кряжева, «…курс на капитализацию страны у большинства рабочих широкой поддержки не получил. Предпочтительное направление в развитии страны многие респонденты связывают с социализмом…» [13]. Подобные наблюде-ния описаны и Балабановыми. Во всех трех публикациях абсолютное и отно-сительное уменьшение рабочего класса в России связывается не с научно-техническим и технологическим прогрессом, а с разрушительными, кризис-ными процессами в промышленности и строительстве. Однако В.В.Трушков, а отчасти и Е.А. Кряжев не ограничиваются этим. Они справедливо полагают, что слабости, присущие рабочему классу и рабочему движению в наши дни, в значительной степени коренятся в особенностях советского строя. Но разви-тие этой правильной мысли проф.Трушковым вызывает большие сомнения.