Министерство науки и образования Украины
Харьковский национальный университет радиоэлектроники
Кафедра Философии
Контрольная работа
на тему: Философия абсурда Льва Шестова
Харьков 2011
Шестов Лев (настоящие имя и фамилия Лев Исаакович Шварцман) (1866-1938), российский философ и писатель. Родился в Киеве в семье коммерсанта 31 января 1866. В 1884 поступил на математический факультет Московского университета, через год перешел на юридический факультет. Был исключен из университета за участие в политических выступлениях студентов. Завершил образование на юридическом факультете Киевского университета (1889). В дальнейшем Шестов ушел в мир литературной критики и философской эссеистики, и выбор этот оказался окончательным. Он участвовал в Религиозно-философских собраниях в Петербурге, поддерживал отношения с ведущими представителями российского религиозно-философского движения начала века – с Д.С.Мережковским, С.Н.Булгаковым, В.В.Розановым, М.О.Гершензоном и др. Особенно близкие отношения связывали его с Н.А.Бердяевым. С 1895 преимущественно жил за границей (в Швейцарии и Франции). В своей философии, насыщенной парадоксами и афоризмами, Шестов восставал против диктата разума (общезначимых истин) и гнета общеобязательных нравственных норм над суверенной личностью. Традиционной философии он противопоставил «философию трагедии» (в центре которой — абсурдность человеческого существования), а философскому умозрению — откровение, которое даруется всемогущим Богом. Шестов предвосхитил основные идеи экзистенциализма. Основные сочинения: «Апофеоз беспочвенности» (1905), «Умозрение и откровение» (опубликовано в 1964).
Шестов - философ в том же смысле, в каком философами являются Достоевский и Шекспир. Почти все его произведения - это литературные экскурсы в философию. Сам он при этом не пытается вырабатывать какую-либо свою философскую концепцию, не отстаивает какую-либо философскую систему, а старается отстраненно и непредвзято рассматривать чужие философские построения. Девиз произведений Шестова взят из произведения английского философа Вильяма Шекспира: "Нет в мире виноватых! нет! я знаю. Я заступлюсь за всех". Основное в его творчестве - борьба с рационализмом: "человечество помешалось на идее разумного понимания". "Нужно помнить, что истины наука нам дать не может, ибо она по своей природе не хочет и не может искать истины". "Все наводит на мысль, что либо в самом мироздании не все благополучно, либо наши подходы к истине поражены в самом корне каким-то пороком". "Задача философии - научить нас жить в неизвестности".
"Для человека всё возможно!". Такое восклицание вырывалось из уст многих людей. Обычно так говорят, указывая на то, что кто-то сумел победить неизлечимую болезнь, кто-то сумел продержаться без пищи и воды несколько недель в открытом океане, кто-то сохранил доброжелательность и ясность мысли в концлагере. Но даже искренне восхищаясь силой духа и волей к жизни подобных людей мы где-то на периферии сознания понимаем, что наше восклицание лишь красивая метафора, что человеческие возможности ограничены со всех сторон, что человек не свободен в подавляющем большинстве смыслов слова "свобода". Главных смыслов три - физический, метафизический и политический. О свободе в физическом смысле, говорят, имея чаще всего в виду отсутствие физических ограничений для движения тел. Например - свободное падение камня, птиц из клетки выпускают на свободу. Кроме простого движения существует много других процессов, которые определяются естественными законами. Как существо материальное, человек подчиняется всем естественным законам; никто не свободен подпрыгнуть на пять метров, любого человека ждет старение и смерть. Метафизическая свобода характеризует внеприродную сущность человека. С некоторыми оговорками это тоже самое, что и свобода воли. Метафизическая свобода означает способность человека сознательно ставить перед собой любые цели и действовать ради их достижения. Об этой свободе философы спорили испокон веков, в большинстве своём частично её признавая, но и указывая на социальные, культурные, а иногда и трансцендентные её ограничители. И наконец, политическая свобода означает, во-первых, независимость от государственного принуждения и во-вторых - обладание правами человека, которые обеспечивает то же государство. Человек в одиночку может только косвенно повлиять на расширение своей политической свободы. Если человек не хочет считаться с политическими ограничителями свободы, то ему придётся столкнуться с физическими - стенами тюрьмы.
Русский философ Лев Шестов(1866 – 1938) за свою жизнь написал много книг и статей, затронул массу философских и литературных тем. Но конечный результат, сухой остаток его жизни и творчества, можно выразить в короткой фразе: "Для человека всё возможно". Провозгласил Шестов эту свою истину далеко не сразу, его взгляды претерпели сложную эволюцию. И провозгласил он её не совсем в открытой форме, так что из его текстов можно на первый взгляд понять, что это Богу всё возможно.
Основу философии Льва Шестова в начале его творческого пути составляло ощущение трагизма человеческого существования. Еще в первой своей книге "Шекспир и его критик Брандес" он говорит о фатальной роли случая в человеческой жизни. По его собственным словам тогда он еще стоял "на точке зрения морали", и держался мнения, что случайности и страдания способствуют нравственному рождению и росту. Но вскоре он разочаровался в каком бы то ни было позитивном смысле страданий. В течение последующих пятнадцати лет Шестов пишет книги и статьи, основным фоном которых при всём литературном мастерстве будет чувство отчаяния и безвыходности. Человек по своей природе существо ограниченное по своим силам и возможностям, а потому трагическое, и выхода никакого нет. Но основная тема его первых книг - не описание человека и его трагедии, а критика всех тех культурных и социальных фетишей, которые призваны дезавуировать трагизм человеческого существования.
Первую атаку Шестов начинает против нравственного идеализма, а именно добра в том его виде, когда оно перестало быть нравственной категорией, а стало неким идолом, который требует себе служения. Его книга "Добро в учении гр. Толстого и Ницше" увидела свет в 1899 году. Шестов в ней стремиться показать, что служение добру как идеалу не приносит ни счастья ни душевного покоя ни самому человеку, который сделал это своим жизненным кредо, ни окружающим его людям. Эти заключения делаются путём сравнения жизненного и творческого пути Толстого и Ницше. Обозревая первый период творчества Толстого, Шестов обращается к образу Левина в "Анне Карениной". Левин, когда стремился делать добро человечеству, России, всей деревне, то "мысли об этом были приятны, но самая деятельность всегда была нескладная и сходила на нет. "Когда же Левин стал более и более ограничиваться жизнью для себя "он увидел, что дело спорится гораздо лучше, и что, хотя он и не ищет добра, а ищет своего счастия, то тем не менее, или, вернее, именно поэтому его жизнь не только не бессмысленна, как была прежде, но имеет несомненный смысл добра". "Добру нужно зло как объект мщения, а добрым людям - злые люди, которых можно призвать к суду, хотя бы к воображаемому суду совести". Вера в добро "Ведет обязательно к стремлению уничтожать, душить, давить других людей во имя какого-либо принципа, который выставляется обязательным, хотя сам по себе он в большей или меньшей мере чужд и не нужен ни его защитнику, ни людям". Причина имморализма Ницше и есть, по Шестову, неприятие служения добру как идеалу, добру как добру самому по себе. "Ницше был и остался до конца своей жизни нравственным человеком в полном смысле этого слова". "Ни пьянства, ни разврата, ни дуэлей у него не было. Он служил "добру". И добро сыграло над ним коварную шутку. Пока он был молод, силён, здоров, пока он мог обойтись и без утешения добра, и добро приносило ему свои дары. Когда же всё у него было отнято, когда он остался один, и добро, как неверный друг покинуло его". "Ницше был первым из философов, который осмелился прямо и открыто протестовать против исключительной требовательности добра, желавшего, чтоб, вопреки всему бесконечному разнообразию действительной жизни, люди признавали его "началом и концом всего", как говорит гр. Толстой".
Через много лет Шестов провозгласит, что для человека всё возможно. Но в этот период жизни весь пафос его обличений добра, а в следующих книгах - разума, имеет в своей основе открывшуюся ему истину о том, что для человека ничего не возможно. "Мир - сам по себе, человек - сам по себе, как случайно выброшенная на поверхность океана щепка. Мечтать о том, что океан или кто-нибудь еще более могучий, чем океан, станет думать о судьбе этой щепки - нелепо". Добро и разум не дают никакой опоры. Некоторую опору он увидел в формуле Ницше - amor fati, любовь к судьбе, по-своему переосмыслив её. "В жизни есть зло - стало быть, нельзя его отрицать, проклинать, отрицания и проклятия бессильны. Самое страстное негодующее слово не может и мухи убить. Нужно выбирать между ролью нравственного обличителя, имеющего против себя весь мир, всю жизнь, и любовью к судьбе, т. е. жизни, какой она является на самом деле, какой она была от века, какой она будет всегда". "Любовь к судьбе, т. е. жизни" есть не что иное, как покорность судьбе. Под знаком такого настроения будут написаны следующие две книги Шестова.
Шестов подтверждает приверженность принципу "amor fati" ,не видит способа преодолеть трагизм никаким способом. Он пишет о Достоевском "Из каторги он вынес убеждение, что задача человека не в том, чтоб плакать над Макаром Девушкиным и мечтать о таком будущем, когда никто никого уже не будет обижать, а все устроятся спокойно радостно и приятно, а в том, чтобы уметь принять действительность со всеми её ужасами". И далее "Трагедии из жизни не изгонят никакие общественные переустройства, и, по-видимому, настало время не отрицать страдания, как некую фиктивную действительность, от которой можно, как крестом от чёрта, избавиться магическим словом "её не должно быть", а принять их, признать, быть может, наконец, понять".