ФИЛОСОФИЯ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
Ранее философию Возрождения определяли как "Величайший прогрессивный переворот" (Ф.Энгельс), а время, в которое она развивалась эпохой, "которая нуждалась в титанах и которая породила титанов". [Горфункель А.Х. Философия эпохи Возрождения. - М., 1980. С.3]
В эпоху Возрождения религиозное отношение к природе и человеку начинает заменяться математически-механическим. Это было время так называемого "первоначального накопления" капитала, когда стали возникать первые зачатки капиталистического производства (в отдельных городах-портах Средиземноморья в XIV-XV вв.). Феодализм постепенно стал уступать место буржуазным отношениям. В это время в Европе создаются крупные монархии, складываются национальные государства и подрывается духовная диктатура папства, происходит воскрешение греческой древности и невиданный расцвет искусств. Все это происходит одновременно с великими географическими открытиями и успехами в области естественных наук. Однако Ренессанс не возникает одновременно в разных странах, в силу их различного развития. Его колыбелью является Италия, и лишь позднее он приобретает характер европейского масштаба.
Ренессансная философия противостоит всей системе схоластического знания, она строится в основном на ином понимании средневековых принципов и развивается независимо от схоластической традиции. Основной проблемой в области метафизики в это время становится вопрос о соотношении Бога и мира: создан ли мир Богом, или он существует от века? И если в средневековье Бог и природа, материя и форма резко противопоставляются, то в возрожденческой философии наблюдается их сближение, а в некоторых концепциях начинает преобладать пантеизм, где Бог лишается свободы, не творит мир из ничего, но является совечным миру и сливается с законом естественной необходимости. В результате этих процессов в философии Возрождения вырабатывается новая, пантеистическая в своей основе картина мира, приводящая как к отождествлению Бога и природы, так и к обожествлению самого человека.
Философию Возрождения отличает ее ярко выраженный антропоцентризм. Человек оказывается как объектом непосредственного философского внимания, так и центральным звеном всего космического бытия. Таким образом, он начинает мыслиться не как божественное, но космологическое существо. Средневековый антропоцентризм в рамках теоцентризма заменяется антропоцентризмом в границах космоса. Возрождение рассматривает человека не исходя из его отношений с Богом, а с точки зрения его земного предназначения. Признается бесконечность Вселенной, природа и человек понимаются как активные сущности.
В философии эпохи Возрождения можно выделить три основных течения мысли, весьма условно дав им преимущественные временные координаты:
Философия итальянского гуманизма. Возрожденческая культура возникает вне традиционных культурных центров средневековья. Становление гуманизма хронологически даже совпадает с расцветом поздней схоластики (сер. XIV в.), однако как зарождается, так и развивается вне схоластической традиции. Гуманисты отличались от схоластов не только характером философствования, но и обликом философа и его местом в обществе. В то время как кафедры университетов были заняты схоластами-теологами, гуманисты были учеными без степеней и званий, они были публицистами, поэтами, филологами, риторами, т.е. представителями совершенно иной среды. Новая философия приобретает и новую литературную форму. Если схоластический текст был догматичен и излагался в комментаторской манере, то гуманистический в литературно-риторическом, где излюбленным жанром является диалог, где представлены различные точки зрения и истина рождается в самой диалектике спора.
Иерархическому представлению о космосе средневековой схоластики противостоит в гуманистической философии представление о мире, в котором происходит взаимопроникновение земного, природного и божественного начал. Строгой системе логических дефиниций образное, пластическое, художественное мышление. Логической дедукции интуитивное постижение гармонии мира. Риторика, поэзия, мифология представляются наиболее адекватным языком выражения истины.
Неоценимой заслугой гуманистов является их поиск и открытие забытых античных текстов. Благодаря их филологической и переводческой деятельности в обиход новоевропейской философии были включены произведения Диогена Лаэртского, Лукреция, стоиков, Плутарха, весь Платон и т.д., а также произведения античных ученых (Архимеда). Гуманисты "очищали" произведения античных авторов от напластований "комментаторской" традиции схоластов, пытаясь выявить аутентичное, неискаженное содержание философских текстов, особенно Аристотеля.
Деятельность гуманистов привела не только к развитию естествознания, но и искусства живописи, скульптуры, архитектуры и т.д.; в связи с чем центр философского исследования переносился с проблем метафизики на иные, земные и более поверхностные интересы. Мир для гуманистов не юдоль печали и слез, а область человеческой деятельности. Бог понимается как творческое начало, проявляющееся в красоте и гармонии, уподобляться которому главная задача человека. Задача философии в этом плане не противопоставление в человеке божественного и природного, духовного и материального начал, а раскрытие их гармонического единства.
Природное начало оправдывается и в нравственном отношении. Если природа - это "госпожа и учительница мира", то и нравственность строить следует из того, что требует природа человека. Однако идя этим путем, гуманисты зачастую доходили до эстетики порнографии и преступности, а сама данная эпоха славится не только гуманизмом в его истинном смысле слова (человечность), но и, согласно новым исследованиям, небывалой в истории поножовщиной, кровью и разнузданностью, что свидетельствует о внутреннем антиномизме и противоречивости возрожденческого гуманизма. Сбросив с себя принципы средневековой метафизики и основывавшейся на ней нравственности, человек приблизился не только к своей сущности (гуманизму), но и к звериным инстинктам. Антиаскетизм гуманизма приводит его не только к античной мере, но и к разнузданности и безнравственности. Подвижничество и жертвенность сменяются учением о самосохранении, страдание во имя спасения культом наслаждения и пользы. Таков оборотный идеал европейского гуманизма.
Родоначальником культуры Возрождения признается Данте Алигьери (1265-1321), его называют еще "последним поэтом средневековья и первым поэтом нового времени". В своих литературных и поэтических произведениях он заложил основы нового гуманистического учения о человеке. Он выступал против феодальных привилегий и светской власти церкви. Следует отметить тот факт, что толчком к созданию нового мировоззрения послужили не умудренные рассуждения философа-профессионала или теолога, вышедшего из средневекового монастыря или университета, где давали схоластическое образование, но творчество свободного поэта. Данте был всесторонне развитым человеком, знакомым не только с теологией католицизма, но и с наследием античности и арабской мысли.
Многообразное знание Данте отразилось в его известнейшем произведении "Божественная комедия". В нем, на первый взгляд, описывается чисто средневековое мировоззрение: геоцентрическая космология, поглощаемая теологией (на вершине мира христианская Троица, превосходящая даже последнее, "девятое небо" неподвижного перводвигателя). Однако здесь же обнаруживается "крайнее перенапряжение " средневековых мыслительных схем. Признавая христианские догматы, Данте, тем не менее, идет своим путем. Природу он именует "искусством Бога" и отказывается противопоставлять ее Богу.
В человеке, как и в мире, соединяется природное и божественное начало, а поэтому Данте воспевает как божественный мир, так и творение Бога человека, делая, однако, акцент уже не на Боге, но на его творении. Человек для него есть среднее звено между тленным и нетленным, он причастен "обеим природам", а не только одной, божественной. Отсюда и двоякое предназначение человека (что неприемлемо для средневековья). Высшее блаженство, являющееся целью человеческого существования, не требует отказа от земных ценностей и интересов.
Вот как Данте говорит о самостоятельности земного предназначения человека:
О братья! так сказал я, на закат
Пришедшие дорогой многотрудной!
Тот малый срок, пока еще не спят
Земные чувства, их остаток скудный
Отдайте постиженью новизны,
Чтоб, солнцу вслед, увидеть мир безлюдный!
Подумайте о том, чьи вы сыны!
Вы созданы не для животной доли,
Но к доблести и знанью рождены".
("Божественная комедия")
Данте отвергал как слепой провиденциализм , так и детерминизмастрологов, считая человека как бы "вторым воплощенным богом". Он отстаивал идеал земного совершенства, призывал к героическому деянию и благородству (образ Улисса в Одиссее смелого и хитрого первооткрывателя).
Начало гуманизма связано также с деятельностью другого величайшего поэта рассматриваемой эпохи Франческо Петрарки (1304-1374), которого называют "первым гуманистом" или "отцом гуманизма". Если Данте воспринял схоластическую премудрость, то Петрарка отверг ее с порога: она для него воплощение глупости и бессмыслицы: "Теперь насчитывают не одного, не двух, не семь мудрецов, но в каждом городе их, как скотов, целые стада. И неудивительно, что их так много, потому что их делают так легко"(на университетских кафедрах). Схоласты, в свою очередь, считали Петрарку недоучкой, он же превосходил их всех в знании античной литературы, поэзии, истории, мифологии и даже философии. Именно античная культура стала базой для строительства новой гуманистической мысли. Петрарка собрал уникальную личную библиотеку античных авторов. Его высокая филологическая культура помогала идентичному прочтению античных текстов, что способствовало развитию нового стиля философствования. Филология в гуманизме, поэтому, играла мировоззренческую, т.е. философскую роль. Петрарка отвергал культ авторитета, но признавал значение философии Аристотеля, высмеивая лишь "глупых аристотеликов" (теологов), их схоластический и надуманный способ ведения споров. Он, видя, что средневековые университеты приходят в упадок, а их преподаватели лишены истинной набожности, понимал, что такое отношение лишь вредит доброму имени теологии, которую она снискала в эпоху патристики. Он принимал христианство, но в его не схоластической, а собственной интерпретации.