В экономическом исследовании, считает Чупров, индуктивный метод сам по себе имеет лишь ограниченное значение, так как "приемы опытного исследования в чистом их виде могут применяться только к объяснению таких фактов, где каждое действие связано исключительно с какою-нибудь одной причиной. Но в области общественной жизни такие факты составляют редкое исключение" [4, с. 42-43]. Поэтому в экономике "человеческая мысль старается отыскать и исследовать простейшие элементы явлений и затем уже показать, как из этих простых элементов слагаются более сложные феномены. Это - тот прием, который заставляет физика, изучающего сложное движение тела под влиянием взаимодействия нескольких сил, исследовать сначала влияние каждой отдельной составляющей силы" [4, с. 45]. В нем и состоит дедуктивный метод. Метод анализа, формально трактуемый в современной науке как мысленное расчленение изучаемого явления на составные части, на наш взгляд, и состоит в выделении отдельных элементов сложного явления.
К таким элементам в экономике и относятся действия людей под влиянием отдельных причин. Законы этих действий устанавливаются исследователем путем самонаблюдения и наблюдения за другими людьми на основе изучения человеческих устремлений, где превалирует хозяйственный интерес, а также на основе изучения законов, выводимых другими науками. Законы других наук должны учитываться здесь потому, что, как уже отмечалось, люди в своих действиях используют эти законы или подчиняются им. Чупров пишет: "Во всех важнейших хозяйственных явлениях стоят как первые причины: во-первых, известные свойства человеческого организма; во-вторых, чувствования и привычки людей; в-третьих, условия внешней природы, среди которых приходится действовать человеку; и наконец, политические учреждения, юридический быт и другие стороны общественной обстановки в их влиянии на личность" [4, с. 47].
На следующей стадии дедуктивного процесса "дoлжно определить по законам причин, какое действие произведет данная их совокупность. Это - процесс вычисления: нужно вычислить, как видоизменяется каждая из причин при соединенном их действии…" [4, с. 45]. Он, на наш взгляд, и составляет содержание метода синтеза, т.е. метода воссоздания целостной картины. "Путь, по которому надлежит здесь следовать, состоит в том, что сначала объясняется влияние главных основных причин, производящих явления, а затем постепенно вводятся второстепенные факторы, и при этом изучается, какие осложнения вносит в сделанный вывод участие этих последних" [4, с. 49-50]. К главным основным причинам отнесены действия людей под влиянием экономического интереса, а также естественных и технических условий жизни.
Чупров указывает на гипотетический характер экономического закона. "…Все выводы, полученные таким путем, подобно заключениям физика, имеют только гипотетический характер. Большинство положений политической экономии имеют силу лишь при наличии тех условий, которые легли в основу вывода" [4, с. 53]. Кроме того, отмечает Чупров, ввиду чрезвычайной сложности хозяйственных явлений экономическая дедукция может указать лишь тенденцию в развитии этих явлений.
Завершающая стадия дедукции заключается в проверке. "…Цель ее состоит в решении вопроса, действительно ли исследование охватило все причины явления и верно определило их совокупное действие. Если вывод окажется согласным с результатом прямого наблюдения, то мы можем безопасно доверять ему; если же факты действительной жизни вполне или частью не подтверждают вывода, то следует показать, какими влияниями ослабляется или совершенно парализуется действие изученных факторов" [4, с. 56]. Для проверки дедуктивных выводов используется обобщение данных простых, статистических и исторических наблюдений, т.е. индуктивный метод.
После Чупрова отечественные экономисты также стремились уточнить содержание отдельных методов исследования. Кроме того, популярной становится идея о различии методов составных частей политической экономии (в широком смысле), а именно: теории, истории хозяйственного быта и экономической политики (науки об использовании экономических законов). Очевидно, здесь сказалось воздействие разгоревшегося в 80-х годах XIX в. знаменитого спора о методе науки между К. Менгером, основателем австрийской школы, и Г. Шмоллером, видным представителем исторической школы. Этот спор в целом сводился к вопросу о том, каким должен быть уровень абстрактности экономических законов, следует ли в них учитывать конкретные особенности места и времени. Дедуктивный метод, в зависимости от того, как решался этот вопрос, назывался историческим либо собственно дедуктивным (абстрактным).
А. Исаев в "Началах политической экономии" (1896 г.) утверждает, что для исторического исследования и для экономической политики нужен конкретно-дедуктивный метод, а для теоретического исследования - дедуктивный. Выводимые дедуктивно экономические законы, по Исаеву, складываются под влиянием одной силы - самолюбия, что и дает положения, не охватывающие действительность во всей полноте, но всегда истинные независимо от времени и места. Отсюда и взгляды Исаева по поводу необходимости проверки выводов науки на практике. "Теория политической экономии, построенная дедуктивно, дает точные, но гипотетически верные положения. Эти положения не должны быть проверяемы на фактах или отношениях действительной жизни, ибо такое сравнение никогда не может дать в результате полное сходство вследствие влияния в каждом отдельном случае сил, которые не послужили посылками для теории" [5, с. 33].
Для теории, считает Исаев, не нужна индуктивная проверка. Но она необходима для познания истории хозяйственного быта и определения экономической политики: "…Установив законы хозяйственных явлений с помощью важнейших посылок, экономист удостоверяется относительно характера второстепенных причин, физических или духовных, политических или общественных, которые имеют влияние на поведение людей в их стремлении к богатству" [5, с. 35]. Индуктивный метод в теории имеет значение прежде всего для формирования понятий (построения типов явлений). По Исаеву, "для построения типов нет иного пути, кроме индуктивной методы… И экономист, определяя деньги как орудие обмена и мерило ценности, сводит к этим немногим словам результаты миллионов наблюдений над деньгами" [5, с. 29-30].
В. Железнов в своих "Очерках политической экономии" (7-е изд., 1912 г.) отмечает, критикуя позицию Менгера в методологическом споре, что "разница между историческим и абстрактным методом заключается не в том, что с помощью первого мы познаем "всю" действительность, а с помощью второго "часть" этой действительности, а в особой точке зрения, с которой мы подходим к ее изучению" [6, с. 80-81].
Интерес к индивидуальному явлению вовсе не означает, что "при историческом изучении мы охватываем все индивидуальные черты явления; в каждом отдельном случае они всегда бесконечны и неисчерпаемы; мы отбираем из них и здесь только некоторые, именно те, которым мы приписываем известное значение, которые представляют для нас интерес с точки зрения каких-либо признаваемых нами всеобщих ценностей ("культурных ценностей" - государства, экономической организации, искусства, религии и т.п.)" [6, с. 81].
А. Мануилов в "Политической экономии" (1914 г.) уточняет границы проведения опытов в экономике. "При известных условиях и в социальной жизни возможно ставить опыты с точностью, достаточной для обеспечения научного значения выводов. Например, введение на фабрике сокращенного рабочего времени, при сохранении того же состава рабочих и всех прочих условий работы, представляет опыт, могущий привести исследователя к научным выводам. Этим способом было выяснено влияние продолжительности рабочего дня на продуктивность (успешность) труда" [7, c. 97-98].
Мануилов также отмечает, что "одно и то же положение часто может быть установлено дедуктивным и индуктивным путем. Например, то, что соперничество между продавцами товара вообще приводит к понижению цены, может быть выведено из цепи силлогизмов; но то же суждение может явиться и результатом суммирования данных опыта" [7, с. 109].
Интересно, что в первых учебниках "пролетарской" политической экономии метод экономической науки еще трактовался как метод индукции и дедукции, например, в выдержавшем много изданий начальном курсе политэкономии (в вопросах и ответах) А. Богданова. "Какими способами политическая экономия обрабатывает свой материал? / - Посредством двух общих приемов, или методов, которые применяются также и во всех других науках: посредством индукции и дедукции" [8, с. 27]. Но уже здесь экономическая дедукция трактуется формально, как вывод от общего к частному.
В последующие годы метод науки превращается в знакомое многим по учебникам марксистско-ленинской политэкономии перечисление методов исследования (диалектический метод, научная абстракция, анализ и синтез, индукция и дедукция, единство исторического и логического подходов и т.д.), в котором дедукция утрачивает центральное положение и рассматривается как заурядный формальный прием. Метод науки теряет практическое значение.
Основная причина такой трансформации, как представляется, состоит в том, что в марксистско-ленинской политэкономии "экономическое" доказательство выводов уступило место "философскому" доказательству. Методом получения выводов стала зачастую искусственная подгонка хозяйственных явлений под категории философских законов с нужным следствием. Так, на основании философского закона соответствия формы содержанию в науке делался вывод о том, что развитие производительных сил неизбежно потребует общественной собственности на средства производства. Для его доказательства необходимо было лишь объявить рост масштабов производства и взаимозависимости между отдельными частями экономики усилением общественного характера производительных сил, а отношения собственности назвать формой, в которой происходит это развитие.