ММВБ сформировалась как очень надежная и высокотехнологичная биржа, ориентированная прежде всего на крупные финансовые институты. Ее огромный потенциал как ведущей срочной площадки страны остается пока нераскрытым, в основном из-за недостатка в числе участников торгов мелких спекулянтов, что приводит к большим проблемам с ликвидностью.
Для координации работы срочных бирж и крупных операторов, связанной с наращиванием оборотов новых инструментов и выработкой рекомендаций инвесторам (по применению схем увязки этих инструментов с базовыми активами), представляется полезным обсудить вопрос о создании в России саморегулирующейся организации срочного рынка, подобной НАУФОР. Соединенными усилиями участники срочного рынка смогут способствовать его укреплению и совершенствованию.
2. Проблема форвардных контрактов в России.
Августовский кризис 1998 г. в числе других проблем обнажил проблему срочного рынка на доллар США. Существовавший в течение трех лет внебиржевой рынок срочных контрактов был наиболее емким рынком, с такими участниками как крупные и мелкие российские банки, а также иностранные инвесторы.
Российский рынок срочных контрактов, известный как рынок форвардных контрактов (ФК) на индекс доллара США, единодушно признан российскими и иностранными банкирами самым неорганизованным и опасным из нарождающихся финансовых рынков. Впрочем, это не помешало всем российским банкам участвовать в этой масштабной авантюре, сравнимой разве что с «пирамидой ГКО».
Первые упоминания в прессе об этих сделках в России относятся к первой половине 1996 года, когда иностранные инвесторы впервые появились на российском рынке ГКО/ОФЗ, хотя отдельные сделки заключались между российскими банками и в 1995 году. Ситуация тогда была не самая благоприятная - накануне президентских выборов серьезные иностранные деньги в Россию не шли. В отечественные государственные бумаги вкладывались лишь очень рискованные спекулянты, не брезговавшие, впрочем, возможностью застраховаться от неожиданных колебаний обменного курса с помощью форвардных сделок с российскими банками.
После президентских выборов объемы и количество заключенных ФК стали стремительно расти. Оно и понятно: в отсутствие серьезных политических рисков покупка сверхдоходных российских ГКО становилась все привлекательнее. Нерезиденты по достоинству оценили преимущества российского финансового рынка - количество ФК увеличивалось пропорционально притоку иностранного капитала. По оценкам экспертов, к концу 1997 года объем рынка срочных контрактов составлял $50 - 70 млрд.
В условиях фактической привязки курса рубля к доллару риски неисполнения контрактов не имели большого значения - недостающее количество рублей или валюты можно было без особых проблем приобрести на рынке «спот». Так что торговать форвардами могли позволить себе даже небольшие банки. Но сделки они заключали исключительно ради спекуляции.
Отсутствие законодательных ограничений и государственного регулирования снизило издержки вхождения на рынок форвардов до нуля. Еще одно важное преимущество - риски, связанные с форвардными сделками, не учитывались в банковских балансах и, следовательно, не ухудшали качество банковской отчетности.
Дополнительные риски возникали и ввиду неопределенности юридического статуса срочных контрактов. Дело в том, что срочные контракты были разных видов: фьючерсные сделки и, так называемые, расчетные и поставочные форвардные контракты. Фьючерсы на поставку валюты заключались главным образом на ММВБ, в меньшем объеме - на других валютных биржах. Однако этот вид контрактов составлял менее 1% от общего объема срочных контрактов. Хеджирование при помощи фьючерсов - юридически безопасная, но довольно дорогая операция, требующая дополнительного отвлечения средств для резервирования депозитной. Поэтому нерезиденты предпочитали заключать поставочные форварда - ФК на поставку валюты. Собственно, это и были контракты по хеджированию валютных рисков. Юридически поставочные форварда так же безопасны (хотя и не гарантированы залоговым механизмом), как фьючерсы и подпадают под регулирование российского ГК. Для снижения риска поставочные форвардные сделки иностранцы заключали главным образом с крупнейшими российскими банками, которые активно работали не только в России, но и на рынке еврозаймов: «ОНЭКСИМ», «МЕНАТЕП», «СБС-Агро», «НРБ», «Российский кредит». По оценкам экспертов, поставочные ФК составляют примерно 10% от умершего российского рынка срочных контрактов.
Основная же масса - почти 90% - срочных контрактов приходится на расчетные форварда, которые не заканчиваются поставкой валюты - погашается лишь разница между ценой контракта и текущим курсом. Это сугубо спекулятивный инструмент, которым и торговали мелкие и средние банки. Заключая ФК, они частично «выходили», скажем, из государственных бумаг и покупали по возможности подешевле валюту (не случайно курс американской валюты на протяжении долгого времени неуклонно падал к 15-му числу каждого месяца - дате погашения большей части форвардов). Затем расплачивались с контрагентами, а полученные рубли обращали в ту же валюту или вновь размещали в ГКО/ОФЗ. Доходность по государственным ценным бумагам традиционно превышала доходность от спекулятивных операций с валютой, поэтому свою - пусть и небольшую - маржу с этих операций банки имели.
Основными покупателями этой форвардной розницы выступали крупные банки-посредники - главным образом «Инкомбанк», «Автобанк» и «МДМ». Они перепродавали ФК основным маркетмейкерам рынка, которые и заключали поставочные форварда с нерезидентами.
Внешне такая схема работы выглядела вполне устойчивой и создавала впечатление «размазанности рисков» - и потери минимальны, и прибыли неплохие. Однако, когда в августе прошлого года ЦБ отказался от поддержки рубля, система ФК рассыпалась в одно мгновение. Из-за кризиса ликвидности и замораживания рынка ГКО мелкие и средние банки отказалась рассчитываться с банками-посредниками, а те, в свою очередь, не смогли рассчитаться с маркетмейкерами. Общий объем «зависших» в форвардных сделках средств оценивается примерно в $10 млрд. Последними в этой цепочке оказались нерезиденты.
В сентябре 1998 г. американский инвестиционный банк «Lehman Brothers» подал иск к двум российским банкам за долги по форвардным контрактам - ОНЭКСИМбанку и Инкомбанку. Их задолженность оценивается примерно в $1,9 млрд. и $1,884 млрд. соответственно (по состоянию на 1 октября 1998 года). Напомним, что иск к ОНЭКСИМбанку был предъявлен на $5 млн. Эту сумму банк задолжал «Lehman Brothers» по форвардной сделке, заключенной 14 августа 1998 года со сроком исполнения 18 августа того же года. Но массовыми арестами движимого и недвижимого имущества банка иск Lehman не закончился. Единственное, чего добился истец, это замораживания корреспондентских счетов ОНЭКСИМбанка и Инкомбанка, на которых находилось $26 млн. и $87 млн. соответственно. На иск «Lehman Brothers» российские банки ответили встречным иском о взыскании 32,1 млн. руб. Хотя московский арбитражный суд иск ОНЭКСИМбанка отклонил, объясняя свое решение тем, что спор двух банков неподведомственен этой судебной инстанции, сразу после обращения ОНЭКСИМбанка в суд был наложен арест на ценные бумаги «Lehman Brothers», хранящиеся на счетах «депо» в ОНЭКСИМбанке и других российских банках. Возникла «патовая» ситуация. От дальнейших конфронтационных шагов «Lehman Brothers» отказался, решив перевести диалог в более конструктивное русло переговоров в рамках комитета кредиторов ОНЭКСИМбанка.
С тех пор арестовать счета российских банков за рубежом никто не пытался. Однако в начале апреля 1999 г. были отмечены новые попытки надавить на российские банки через суды. В апреле 1999 г. стало известно о том, что с аналогичным иском к своему российскому должнику, Национальному резервном банку, обратилась дочерняя компания французского банка «Credit Agricole - Indosuez International Finance BV». Сумма иска составила $111 млн. В случае с Национальным резервным банком ситуация стала развиваться по несколько иному сценарию. НРБ решил занять по отношению к иностранцам «жесткую позицию», основываясь на спорности обоюдных претензий с юридической точки зрения. Действительно: если форвардная сделка заключалась с условием поставки валюты (deliverable), то виновной в неисполнении можно считать каждую из двух сторон. Российский банк не перевел иностранному контрагенту валюту, а тот, в свою очередь, не перевел рубли.
Для подобной позиции у крупных российских банков есть все основания. Ведь надавить на своих российских контрагентов по форвардным сделкам они не смогут: либо у них отозвана лицензия, либо у банков просто не хватит активов. Характерно, например, что практически не слышно о претензиях к Инкомбанку - появление в лондонском арбитражном суде иска к Инкомбанку не вызвало никакого ажиотажа. Действительно, что взять с банка, у которого отозвана лицензия, хотя его задолженность составляет почти пятую часть общей задолженности российских банков по форвардам. О небольших банках говорить вообще не приходится. Заставить их платить теперь можно только неформальными методами воздействия на руководителей таких банков.
Интересна в этой ситуации позиция Банка России. Александр Лебедев (руководитель НРБ) признался журналистам, что в создании «фактически неразрешимой» проблемы урегулирования задолженности по форвардам виноваты денежные власти: «Сначала ЦБ не сумел договориться с иностранцами по проблеме форвардов, объединив ее с реструктуризацией ГКО-ОФЗ, а потом помог некоторым банкам расплатиться». Судя по всему, в рамках многочисленных консультаций руководства ЦБ с иностранцами - держателями пакетов государственных ценных бумаг им мягко намекнули, что размер квоты репатриированной выручки от продажи ему, государству, ГКО/ОФЗ будет напрямую зависеть от того, по какому курсу иностранец согласится расплачиваться по форвардам с российскими контрагентами. Согласится, например, по 7,15 - квота увеличится. Договориться же с иностранцами за все коммерческие банки Банк России не мог. Поэтому и попросил иностранцев «быть повнимательнее» лишь к части их контрагентов. Предполагается, что это прежде всего государственные, то есть подконтрольные самому ЦБ, кредитные организации: Внешторгбанк (размер его обязательств по форвардным контрактам перед иностранцами составлял на 1 октября 1998 года $608 млн.) и Сбербанк России ($325 млн.). Вероятнее всего, в список этот попали еще один-два банка, по тем или иным причинам близких нынешнему руководству Банка России. Итак, ЦБ предлагает иностранцам рассчитываться с россиянами по 7,15 руб. за доллар. Как известно, ряд российских банков заявили в августе прошлого года, что складывающийся на бирже курс является «несправедливым», поскольку именно «7,15» - верхняя граница валютного коридора, установленная ЦБ на август 1998-го.