Министерство образования Российской Федерации
Российская экономическая академия имени Г. В. Плеханова
Межотраслевой институт повышения квалификации и переподготовки руководящих кадров и специалистов
Финансово-экономический факультет
История экономики
Реферат по теме:
«Исторические предпосылки возникновения
теории Дж. Кейнса»
| Преподаватель: | |
| Александрова Л.С. | |
| Студент: | |
| Башашин Максим Владимирович | |
| Группа Ф 404 Э |
Москва
2005
Оглавление
Основные идеи теории Дж. М. Кейнса. 6
Приложение 2. Краткая биография Джона Мейнарда Кейнса. 11
10 стр.
Меркантилизм, монетаризм, кейнсианство, классическая школа.
Обосновать с экономической точки зрения возможность появления тои или иной теории.
Для жителей стран с современной рыночной экономикой, как небо от земли отличающейся от капитализма XIX столетия, имя английского экономиста Джона Мэйнарда Кейнса звучит примерно так же, как для "строителей коммунизма" имя К. Маркса. Но Маркс оказался плохим пророком: капитализм не погиб, запутавшись в собственных противоречиях, а социализм не стал ни законным, ни достойным его преемником. И если развитие капитализма пошло иными путями, то этим оно в немалой степени обязано Дж. М. Кейнсу. Именно его идеи способствовали основательной перестройке капитализма, превращению его, по сути дела, в смешанную систему, в которой действие рыночного механизма, заключенное в цивилизованные рамки законов и общепринятых правил, увязано с государственным регулированием экономики. Свою знаменитую книгу "Общая теория занятости, процента и денег" Кейнс завершил словами: "Хотя расширение функций правительства в связи с задачей координации склонности к потреблению и побуждения инвестировать показалось бы публицисту XIX века или современному американскому финансисту ужасающим покушением на основы индивидуализма, я, наоборот, защищаю его как единственно практически возможное средство избежать полного разрушения существующих экономических форм и как условие для успешного функционирования личной инициативы". Вот это пророчество оказалось верным [1].
В ХХ ст. западная экономическая теория рыночного развития выступила с неоклассическим направлением, которое продолжало определять специфику другого классического положения. Но, несмотря на это, пересмотр постулатов и предпосылок неоклассицизма начался гораздо раньше и с различных сторон.
Первым по времени следует назвать Викселля с его книгой «Процент и цены» (1898). Показав, какое влияние на хозяйственную жизнь оказывают деньги, Викселль нанес первый удар по количественной теории денег.
Следующие поколения пошли ещё дальше. У Парето уже можно найти многократные ссылки на «неполную» (несовершенную) конкуренцию. Эффект Пигу (см. Приложение 1) обнажил зияющий провал неоклассической концепции равновесия как таковой. Да и сама теория благосостояния неизбежно должна была прийти в столкновение с основными постулатами неоклассицизма.
В 1926 го. Дэнис Робертсон, ученик Пигу, выпустил книгу «Банковская политика и уровень цен». Он все принимал в неоклассической теории – и маржинализм, и измеримость полезности (кардинализм), и равнопредельную доходность, и анализ конкурентной цены по Маршаллу, и т.д. Вот только деньги… Их нужно рассматривать в движении, в динамике. И Робертсон находит связь между движением денег и экономическим циклом.
В 1930 г. вышел «Трактат о деньгах» Дж. М. Кейнса, другого ученика Пигу. Как и книга Робертсона, он написан под влиянием идей Викселля. Кейнс обосновал несостоятельность тезиса о том, что инвестиции равны сбережениям. Отсюда – далеко идущие выводы о влиянии данного несовпадения на цены и рыночное равновесие.
В конце 20-х гг. Гуннар Мюрдаль, ученик Касселя, защищает диссертацию о деньгах, позже ставшую основой книги «Денежное равновесие» (1932). Здесь уже мало что остается от количественной теории денег и явно обнаруживается взаимовлияние между рынками труда и капитала.
В 1925-1926 гг. Пьеро Сраффа опубликовал несколько статей. Одна из них называлась «Законы доходности в условиях конкуренции». Там было показано, что теория общего равновесия в условиях совершенной конкуренции противоречит сама себе. Сраффа пришел к выводу, что гораздо плодотворнее было бы отказаться от идеи свободной конкуренции и строить теорию равновесия на основе анализа монополий.
Неоклассическая теория эволюционировала и ветвилась, переходя от первозданного варианта к модификациям. На глазах изменялся ее облик. Маржинализм от центра сместился в сторону, его место заняли проблемы денег, равновесия, трех раздельных рынков [2].
Возможно, так бы постепенно все и шло, если бы в науку не вмешались явные экзогенные факторы…
Что же произошло? Почему ситуация кардинально изменилась?
В первую очередь, в связи с победой Октябрьской революции 1917 г. в России. После второй мировой войны, подобные революции в ряде стран восточной Европы, в Китае, и других странах Азии и на Кубе, марксизм тоталитарного направления стал единым, безальтернативно господствующим течением в странах командно-административной системы, оставшись одним из течений в других странах мира. Вместе с этим, в странах с рыночной экономикой, получил дальнейшее развитие марксизм социал-демократического направления. В странах командно-административной системы, условия, как выяснилось, мешали развития творческого марксизма. Напротив, практика первого периода существования командно-административной системы, доказала значительную роль активного вмешательства государства в экономические процессы. Лишь со временем, когда с одной стороны были созданы экстремальные задачи восстановления народного хозяйства, которое пострадало от войн, а с другой – было сделано фактическое огосударствление всей экономики, роль государства в экономической жизни была доведена до абсурда.
Во-вторых, уже в 30-тые годы, небывалой остроты достигли кризисные процессы в экономике и экономической теории Запада. До наступления Великой американской депрессии ученые всячески подчеркивали способность экономической системы приспосабливаться к изменению условий и всячески амортизировать всякого рода потрясения. Разумеется, они признавали, что время от времени деловые циклы прерывают периоды процветания. Однако практически единодушно считалось, что эти эпизоды носят временный характер, причем восстановление экономики наступает автоматически. Крах рынка ценных бумаг 1929 года и последовавшая за ним Великая депрессия привели экономику в столь плачевное состояние, что, казалось, надежд на восстановление просто нет.
В наибольшей степени кризис поразил США, где национальный доход упал вдвое. Но и в Европе было не намного легче. Самое ужасное обнаружилось дальше: равновесие не хотело восстанавливаться. Годы шли, а депрессия не проходила. Сохранялся высокий уровень безработицы. Резко упали цены, а за ними и зарплата. Реальный объем производства сокращался. Росла безработица. Вскоре почти четверть трудоспособного населения США оказалась за бортом жизни. И все это продолжалось не месяцы, а целые годы. Экономика достигла низшей точки своего падения лишь к 1933 году. Вернутся же к уровню 1929 года по объему реального выпуска продукции она смогла лишь через 10 лет! Что же произошло?
Ничего подобного существовавшая теория не предусматривала. И объяснить здесь она ничего не смогла. Тем более не была она в состоянии предложить выход из ситуации. Так экономический кризис стал кризисом неоклассической теории. Особенно досталось теории денег (считалось, что она на основе этой теории национальные органы проводили финансовую политику). Как ненужный балласт количественная теория денег была немедленно и без колебаний выброшена за борт. За нею последовала неоклассическая теория общего равновесия (справедливая только в предложении полной занятости), а с этим – и разные «мелочи» вроде трех раздельных рынков, зависимости зарплаты от цен и пр. Обесценились также и наработанные к тому времени концепции экономического цикла. Существовала острая потребность в новой рыночной теории, которая бы четко смогла объяснить существование таких явлений, как массовая безработица, долгое падение производства, существование неиспользованных производственных мощностей при относительной ограниченности народного потребления, и показала возможные пути выхода из кризисного положения без уничтожения рыночных основ хозяйствования.
В третьих, определенные новые теоретико-методологичные подходы к анализу рыночного предпринимательского хозяйствования основав институционализм[1], который возник в США в конце ХIХ в. и заменил в 20 годы ХХ в. (Т. Веблен, У. Митчелл). Эти подходы легли в основу рассмотрения влияния «институции», под которым разумеется какое-либо стойкое объединение людей для достижения определенных целей (семья, партия, профсоюз, церковь, трест), на общество, в том числе экономику. При этом политическая власть рассматривалась как выражение скоординированной деятельности разных прослоек и групп общества. Взгляды институционалистов служили критическому расхищению ортодоксии другой классической ситуации и положили определенные возможности нового подхода к анализу рыночной экономики на новом этапе ее развития. Определенные взгляды институционалистов были генетически и логически связаны с теорией бюрократии, авторитета и власти, разработанной немецким ученным М. Вебером (1864-1920).