Смекни!
smekni.com

Промышленное развитие Германии в 18 веке (стр. 1 из 4)

План.

1.Промышленное развитие Германии 18в.

а) «происходит замыкание цехов».

б) процесс складывания немецкой нации.

в) особенности развития немецкого языка и литературы.

г) немецкое мелкодержавие.

2. Общественный и политический строй Пруссии 18в.

а) социально-экономическое и политическое развитие.

б) борьба Пруссии и Австрии за гегемонию в Центральной Европе.

3.Господство крепостного права.

4 .Становление машинной индустрии. Экономическая отсталость до середины 19в.

5 .Промышленный переворот.

6. Прусский путь в сельском хозяйстве.

Промышленное развитие Германии XVIII в. происходило

замедленными темпами по сравнению с Англией, Голландией, Францией и даже с Швецией. Старые ремесленные центры Южной Германии—Аугсбург, Нюрнберг, Ульм, Инголыптадт, Мюнхен и др., захирели еще в XVII в. Суконная промышленность, которой они когда-то славились, в XVIII в. совершенно пала.. Нюрнберг потерял былое значение крупного центра оружейной промышленности. Вместе с тем в некото­рых частях Германии можно отметить и признаки промышленного прогресса. Так, например, в прирейнской Германии суконная и металлургическая промышленность несколько оживилась к началу XVIII в., хотя развитие этих отраслей тормозилось сильной конкуренцией Голландии, Англии и Франции. Капиталистические формы промышленности распространяются с конца XVII в., помимо прирейнской области, также в Бранденбурге и Саксонии. В шерстяной промышленности Берлина, в шел­ковой промышленности Крефельда возникают даже крупные централизованные мануфактуры с числом рабочих от 2 до 4 тыс.; по лишь к концу XVIII в. количество предприятий этого типа, преимущественно в текстильном производстве, выросло настолько, чтобы определять общий характер промышленности. В большинстве . же районов Германии господствующей формой промышленности на протяжении всего этого столетия оставалось цеховое ремесло.

В рассматриваемый период происходит так называемое замыкание цехов, число мастеров строго ограничивается, женатые подмастерья не принимаются на работу. заработная плата подмастерьев снижается, а длительность рабочего дня устанавливается в соответствии с интеросами мастеров. В ответ на это повсеместно образуются союзы подмастерьев, выступающие в защиту экономических интересов своих чле­нов. Главными средствами борьбы против мастеров и покровительствующих им город­ских властей были забастовки, бойкот и мас­совый уход подмастерьев из города.

Одним из следствий замыкания цехов явился также общий упадок ремесла. Пов­сюду раздавались жалобы на низкое качест­во и дороговизну ремесленных изделий. С другой стороны, ограниченные размеры про­изводства в цеховом ремесло не позволяли обеспечить оснащение больших армий.

Важнейшей предпосылкой для перест­ройки промышленности была все возрастав­шая конкуренция цеховому ремеслу со сто­роны мануфактурного производства, которое в ряде районов Германии делает в течение XVIII в. заметные успехи. Капиталисты-скупщики ремесленных изделий постепенно подчиняют себе экономически цеховых реме­сленников в городах и деревенских кустарей. Так, компания скупщиков в городе Кальвэ (Вюртемберг) уже в начало этого века экс­плуатировала мелкое домашнее и ремеслен­ное производство. В Северо-Западной Гер­мании, в Саксонии и Баварии рассеянная мануфактура начинает вытеснять старую ре­месленную промышленность. Однако пере­ход от домашней капиталистической про­мышленности к централизованной мануфак­туре встречал еще значительные затруднения. У немецких купцов часто но хватало для этого капиталов. Кроме того, сбыт готовой продукции затруднялся иностранной конкуренцией. Наконец,—и это самое главное—господство крепостничества задер­живало приток из деревни в централизованную мануфактуру наемных рабочих, без которых немыслимо было развитие капиталистических форм в промышленности.

В XVIII в. продолжался процесс складывания немецкой нации, но происходил он очень медленно. Страна остапалась политически раздробленной, а экономические связи между отдельными районами еще в первой половине XVIII в. были крайне неразвитыми. В дальнейшем, по мере оживления экономической жизни, стал создаваться единый национальный рынок, однако раздробленность Германии по-прежнему препятствовала этому.

Замедленные темны складывания немецкой нации нашли свое отражение в особенностях развития немецкого языка и немецкой литературы. Несмотря на то что еще в XVI в. перевод библии на немецкий язык Лютером явился важной вехой в развитии общегерманского литературного языка (в основу которого был положен восточно-средне-немецкий диалект так называемых саксонских земель), в Германии и в XVII, и в XVIII в. продолжало существовать много провинциальных диалектов, на основе которых происходило дальнейшее развитие местной провинциальной литературы. В стране все больше ощущалась потребность в создании общенационального литератур­ного немецкого языка, о чем свидетельствовали различные словари и грамматики немецкого языка и его диалектов, а также специальные филологические жур­налы, издававшиеся в XVII и начале XVIII в. Тем не менее немецкая литература еще долго сохраняла как в своем языке, так и в своей идейно-тематической направ­ленности ярко выраженные провинциальные особенности и локальную ограничен­ность. Характерно, что даже в XVIII в. не редкостью были литературные произве­дения на латинском языке. На этом языке издавались ученые журналы, велась уче­ная переписка, читались лекции в университетах. Труды по естествознанию, фило­софии, праву выходили почти исключительно на латинском языке, в то время как во Франции и Англии в это время ученые почти всех отраслей знания широко поль­зовались уже своим национальным языком. Сам немецкий язык не имел достаточно унифицированной орфографии и был, кроме того, чрезмерно засорен иностранными словами—латинскими, испанскими, итальянскими и особенно французскими (что, впрочем, характерно и для многих других языков).

Немецкое дворянство, придворные круги многочисленных княжеских дворов предпочитали французский язык, как язык «высших образованных кругов». Еще в 1750 г. Вольтер писал во Францию из Потсдама, что он чувствует себя там, как дома: «Здесь все говорят только по-французски... немецкий язык можно услышать лишь в казарме...» Только во второй половине XVIII в. в результате дальнейшего развития капиталистического уклада процесс развития немецкого национального соз­нания заметно ускорился.

Немецкое мелкодержавие, выливавшееся в формы княжеского абсолютизма, представляло собой одну из самых гру­бых форм феодального произвола и деспотизма. Князья облагали своих подданных многочисленными и непосильными налогами для содер­жания дорогостоящих дворов, быт и обстановка которых были уменьшенной копией французского «большого двора» ЛюдовикаXIV. Немецкие властители проводили время в непрерывных придворных увеселениях, балах, охотах, всякого рода празднествах. Дворяне, паразитировавшие при этих княжеских дворах, заменили родную немецкую речь французским языком, переняли французские моды, этикет и манеры. Они третировали нарождавшуюся буржуазию и играли самую реакцион­ную роль в обществе, высасывая при помощи своего карликового «аппарата управ­ления» все соки из подвластного населения и тормозя экономическое развитие страны.

Французские субсидии немецким князьям продолжали выплачиваться и в XVIII в. Только за период 1750—1772 гг. французское правительство выплатило различным немецким князьям субсидий на сумму 137 млн. франков. За соответ­ствующие «услуги» Англия также выплатила большие суммы в виде субсидий не­мецким князьям.

Не довольствуясь этими позорными источниками доходов, немецкие князья пополняли их, торгуя кровью своих подданных. За определенную цену они постав­ляли пушечное мясо за границу, посылая своих солдат воевать за интересы ино-странных государств. Так, ландграф Госсенский во время войны американских колоний за независимость «предоставил», т. е. продал, Англии 17 тыс. солдат, за что он получил наличными 2800 тыс. ф. ст. Население ландграфства в результате этого сразу уменьшилось на 8%. Своими «верноподданными» торговали и другие князья— герцог Брауншвейгский, графы Ганау, Аншпах, Вальдек и т. д. Им также были заплачены большие суммы — в общей сложности около 33 млн. талеров. Немецкие солдаты из владений западных курфюршеств покупались систематически также фран­цузским правительством. Солдат, навербованных в Северо-Западной Германии, широко использовало в своих войсках и голландское правительство. В большом количестве немецких солдат покупала английская Ост-Индская компания, используя их для завоевания Индии.

Финансовая политика немецких князей носила мелочный и в то же время от­кровенно грабительский характер. Чтобы выжать из населения возможно больше денег, князья продолжали и в XVIII в. практиковать политику меркантилизма, получавшую в их владениях уродливые формы. Они издавали указы о запре­щении подданным покупать «иностранные» товары, под которыми разумелись изде­лия, поступавшие из соседних немецких же государств, или же по примеру крупных западноевропейских государств вводили княжеские монополии и всякого рода акцизы. Один князь запрещал своим подданным употребление кофе и конфисковы­вал в связи с этим кофейные мельницы; другой объявлял своей исключительной монополией торговлю солью, пивом, дровами, колесной мазью; третий системати­чески портил выпускаемую им, как «сувереном», местную монету; четвертый осво­бождал своих подданных от военной службы за громадный, разорительный выкуп. Невыносимый феодальный гнет и княжеский произвол вынуждали многих немцев покидать родину. Только за десятилетие 1756—1766 гг. из Германии выселилось в Америку и в Россию свыше 200 тыс. немецких крестьян.

В XVIII в. общественному и политическому строю Прус­сии были свойственны те же черты, которые наметились уже достаточно отчетливо во второй половине XVII в. В стране продолжало усиливаться крепостничество. Воз­раставший экспорт сельскохозяйственных продуктов побуждал помещиков непрерывно увеличивать тяготы крепостнической эксплуатации. Барщи­на становилась все тяжелее; часть беднейших крестьян в некоторых местах была переведена на положение