Г.Д. Воскобойник [11, с.14] формулирует определение когнитивного диссонанса в переводческой деятельности: когнитивный диссонанс – это осознание ограничений в выборе средств ПЯ, необходимых для выполнения одной из двух ключевых интенций переводческой деятельности (либо «соответствовать структуре», либо «соответствовать цели») по совокупным параметрам дискурсов ИЯ и ПЯ.
1.2.4. Уровни когнитивного диссонанса в деятельности переводчика
Г.Д.Воскобойник [10] выделяет разновидности когнитивного диссонанса. Это аксиологический диссонанс, информационно-психологический, личное отношение переводчика к человеку, к идее, самооценка переводчиком собственной профессиональной деятельности, диссонанс вероятностных ожиданий – это несовпадение тезаурусов, ‘’экстренный’ когнитивный диссонанс .
Все диссонантные отношения имеют различную силу и интенсивность. Фактор, определяющий степень диссонанса – это характеристики тех элементов, между которыми возникает диссонантные отношения. Чем более значимы элементы для индивида, тем больше степень диссонантного отношения между ними. (Л. Фестингер, 2000).
Г.Д. Воскобойник [11, с.16-27] рассматривает разновидности когнитивного диссонанса как диалектическое взаимодействие трех сторон вербальной коммуникации: системы (языка), текста (речи), речевой деятельности (дискурс). Он выделяет несколько уровней когнитивного диссонанса.
1-ый уровень когнитивного диссонанса.
Если текст ИЯ принадлежит персональному дискурсу, то есть ориентирует на следование интенции «соответствовать цели», то при переводе поэтического текста на первом уровне когнитивного диссонанса текст перевода далек от оригинала. Зато передается настроение (дух), тональность (атмосфера) эмоциональность целого. На первом уровне переводческой компетенции диссонансы возникают в когнитивном пространстве «дискурс ИЯ – дискурс ПЯ». Обладание анализом дискурса в целях профессиональной переводческой работы – диалектический познавательный процесс, следующий законам расширения первоначального контекста интерпретации. Представление о целостности на уровне концептуальной метафоры «текст есть живой организм», не сопряженное с проработкой его отдельных частей, чревато ошибками интерпретации. Переводчик еще не готов к аналитической работе. Интенция «соответствовать цели» ориентирует переводчика на завершенность интерпретации, ибо цель такого персонального дискурса как поэтический текст воплощается в единообразной субстанции уже в силу единичности уникальности автора. Такова типичная ситуация когнитивного диссонанса первого уровня. Она же обуславливает вольный характер перевода, ибо не обязывает «наивного» переводчика ничем, кроме того, что осознавать «дух» и «атмосферу».
2-ой уровень когнитивного диссонанса.
Здесь возникает попытка переводчика соотнести часть и целое. На этом уровне переводчики могут принять решение, например, проконсультироваться у автора оригинального текста. Это разновидность работы с дискурсом, не текстом, ибо в результате расширяется контекст интерпретации содержания. Есть и более сложный и трудоемкий путь к выравниванию когнитивного диссонанса, к которому вынужден прибегать переводчик, если автор не доступен. Высокопрофессиональный переводчик связал бы текст с реалиями, а чтение специальной литературы позволило бы узнать об этих реалиях.
Самое знаменательное различие между первым и вторым уровнем когнитивного диссонанса заключается в том, что у переводчика нет наивного понимания концептуальной метафоры «Текст есть живой организм».
Г.Д.Воскобойник отмечает, что итоги работы с персональным дискурсом показывают, насколько более сложным представляется последний переводчикам, достигшим второго уровня. Центральным вопросом для переводчиков этого уровня является вопрос о завершенном смысле текста. Они ищут завершенность на пути соотношения части и целого. Эта работа над текстом включает элементы анализа, свидетельствующие об альтернативном включении интенции «соответствовать структуре».
Диссонанс второго уровня формируется преимущественно в когнитивном пространстве «(дискурс (текст)) ИЯ – (дискурс (текст)) ПЯ».
Однако при переводе персонального дискурса обращаются к концептам духа и атмосферы на более высоком, более осознанном уровне когнитивного диссонанса.
3-ий уровень когнитивного диссонанса.
Характерно формирование диссонансов в полном когнитивном пространстве. Для переводчиков персонального дискурса действительна формула «дискурс (текст((система))) ИЯ – (дискурс(текст((система))) ПЯ.
В смысле диалектической многосложности работа высокопрофессионального переводчика над персональным дискурсом – особенно над поэтическим текстом – прослеживается намного труднее.
Необходимо рассматривать поэтический текст в 3-х аспектах: смысловом (что сказано), стилистическом (как сказано) прагматическом (какую реакцию вызывает сказанное у читателя). Не трудно увидеть близость этих трех аспектов с тремя сторонами дискурса у М.А.К. Хэллидея. Поэтому дискурс- начало и конец переводческой деятельности, связанной интенцией «соответствовать цели». (Воскобойник Г.Д, 2002).
Рассмотрим центральное понятие в теории – эстетическую информацию, которая по определению С.Ф. Гончаренко, «есть сложный информационный комплекс, складывающейся из пяти составляющих: собственно эстетической, катартической, гедонистической, аксиологической, суггестивной информации. Первая из них это оценка и переживание реципиентом соответствия содержания форме и наоборот. В ее наивной разновидности эта информация характеризует первый уровень когнитивного диссонанса. Катартическая и гедонистическая разновидности информации характеризуют взаимодействие двух аспектов – дискурса и текста, ибо речь идет о напряженном противоречии «между разными уровнями художественной структуры текста», то есть о соотнесении части и целого, и о наслаждении получаемом «от приобщения к таинству поэтического кода и от виртуозного мастерства автора». [15, с.110]
О том, как срабатывает когнитивный диссонанс на уровне системы, можно заключить из еще одного наблюдения С.Ф. Гончаренко: «поэтический контекст в отличие от прозаического устроен таким образом, что отнюдь не снимает, как в прозе, словарную полисемантичность каждой вокабулы, а напротив - усиливает ее, так что всякое слово в стихе одновременно означает все, что за ним закреплено в лексиконе и сверх того еще массу окказиональных смысловых обертонов». [там же – с.111].
Г.Д. Воскобойник [11, с.27] отмечает, что попытки «разнесения» единого поэтического произведения по этапам возникновения и выравнивания переводческого когнитивного диссонанса – чисто научное предприятие. Возможно, в переводе поэзии когнитивный диссонанс – вечное и неизбежное обстоятельство. Может ли переводчик поэзии добиться столь полного выравнивания когнитивного диссонанса, что и сам не сможет указать на различия между оригиналом и переводом по духу, по чувству, по мироощущению?
1.3. Поэтический дискурс как разновидность персонального дискурса
I.3.1. Особенности поэтического дискурса
Поэзия объясняется терминами, которые сами требуют объяснения, а часто и вовсе необъяснимы. Поэзия представляет сущность предметов, их идеи не отвлеченно, а конкретно, то есть в образе посредством слова. (А.А. Потебня, 1990) .
Образы, их структура и взаимодействие несут львиную долю информации поэтического текста. Потому изменение образного строя текста при переводе должно приводить к изменению информационного содержания текста, его смысла. (А.Ю. Патрикеев, 1989).
Общая формула поэзии есть «А(образ)<Х(значение)», то есть между образом и значением всегда существует такого рода неравенство, что А<Х.
Установление равенства между А и Х уничтожило бы поэтичность, то есть превратило бы образ в научный факт. В поэзии образ неподвижен, значение изменчиво, определимо лишь в каждом конкретном случае. (А.А.Потебня, 1990).
Поэзия характеризуется стройным ритмом, выраженным в законах стихотворения – в метрических единицах и в их разнообразных соединениях. Ритмическая структура образует «скелет» поэтического смысла, это «плоть и кровь» стихотворения. «Плоть и кровь» поэтического произведения – это специфическое мировидение, тот особый угол зрения на действительность, который избирает поэт. (О.А. Алякринский, 1984).
Интонации стиха присущ оттенок музыкальности. Она связана со смыслом и выразительной силой слова. Музыка стиха рождается в соединении звучания и смысла, в слитности звуков и выражаемой мысли. Поэтическая музыка опирается на ритмический строй, а ритм зависит не от синтаксиса, а, наоборот, он сам воздействует на синтаксический строй посредством метра.
В поэтическом переводе важно сохранить существенное и заменить несущественное. Существенное – характерные черты эпохи, национальная и социальная специфика, творческая индивидуальность автора и достижение аналогичного оригиналу художественного впечатления в целом. (Гиви Ганчечиладзе, 1980).
Информация, передаваемая с помощью поэтического текста, может быть расчленена на две категории: смысловая информация – это содержащиеся в тексте сведения, позволяющие установить его соотнесенность с некоторыми сегментами реальности, с некоторой внеязыковой ситуацией, то есть как система денотатов. Смысловую информацию материализует в тексте система вербальных сигналов, ориентированных на то, чтобы вызвать в сознании Реципиента соотнесенность этого текста с внеязыковой ситуацией.