Другая коммуникативная ось высказывания - данное/новое - создается в первую очередь именно лексическими средствами (см. выше).
Можно выделить два основных типа коммуникативных функций лексем - парадигматические и синтагматические (сочетае-мостные). В первом случае сама данная лексема выполняет определенную коммуникативную функцию, скажем, является ремой предложения. Таковы, например, глаголы продолжаться и прекращаться, которые "при любом положении во фразе, даже при начальном, тяготеют к реме" 6; ср.: Продолжается посадка в самолет, где подлежащее "выталкивается в тему". Такие собственно коммуникативные функции лексемы подлежат фиксации в специальной коммуникативной зоне ее словарной статьи. Во втором случае лексема придает определенную коммуникативную функцию (например, ту же функцию ремы) какой-то внешней по отношению к себе части высказывания. Такова лексема даже, см. пример выше. Лексикографически сочетаемостные коммуникативные функции должны фиксироваться не в зоне коммуникативных свойств лексемы, а в зоне ее синтактики, внутри которой предусматривается подзона коммуникативных сочетаемостных свойств лексемы.
Парадигматические коммуникативные функции лексем
Теоретически ничто как будто не противоречит тому, чтобы язык располагал лексемами, имеющими коммуникативные функции темы/ремы и данного/нового. Однако фактически в русском языке нам известны лишь лексемы, закрепляющиеся в функции темы и ремы. При этом мы не учитываем анафорических местоимений, за которыми закреплена функция данного, поскольку для них она является выводимой и, следовательно, непосредственного лексикографического интереса не представляет.
Отметим две особенности русских лексем, имеющих устойчивые парадигматические коммуникативные функции. Первая состоит в том, что коммуникативная специализация лексемы обычно сопровождается специализацией синтаксической: лексема закрепляется в определенной синтаксической конструкции. Вторая особенность состоит в том, что лексемы, выполняющие функцию ремы, имеют еще и семантическую специализацию. Они обозначают, как правило, чрезмерное отклонение чего-либо от нормы, а именно от нормы количества, интенсивности, размера и т.п.
В известной монографии В. А. Белошапковой7 описаны русские тема-рематические конструкции типа Кто бал недоволен (тема), так это Иван Иванович (рема); За что заплатили дорого (тема), так это за кружева (рема); Вот где я не мог бы работать (тема), так это в термичке (рема). Их первая (тематическая) часть открывается группой, содержащей относительное местоимение, а вторая (рематическая) - частицей так это (с вариантами это и так).
К сказанному следует добавить, что первое предложение, являющееся темой, в свою очередь распадается на тему и рему, причем функцию темы выполняет относительное местоимение. Лексикографически интересно то обстоятельство, что эту функцию может выполнять далеко не всякое относительное местоимение. Она свойственна словам кто, что, где, куда, когда, но, например, не словам почему, как, сколько, какой. Ср. сомнительность или невозможность предложений: ?Почему он не приехал, так это по болезни; *Сколько он заплатил, так это пять рублей; *Как он это сделал, так это хорошо; *В какой форме он отказался, так это в категорической. Следовательно, способность формировать тему является личным свойством отдельных лексем и должна поэтому фиксироваться в словаре.
Перейдем к функции ремы. Мы уже обратили внимание на то, что лексические единицы в этой функции обозначают, как правило, чрезмерное отклонение от нормы количества, интенсивности, размера. Это и понятно. Рема - естественное место для информации о свойстве, поражающем воображение своей грандиозностью или полнотой проявления. Добавим, что подавляющая часть таких лексических единиц обозначает отклонение в сторону большего полюса соответствующей шкалы, хотя это и не обязательно.
Характернейшая синтаксическая функция абсолютно ремати-ческих лексических единиц - функция предикатива. Рассмотрим наиболее интересные лексикографические типы.
Начнем с составных прилагательных, образуемых путем слияния форм на -ым с краткой формой на -о, -а, и от одной и той же основы, например: темным-темно, голым-голо, полным-полно, красным-красно, черным-черна и т. п. Ср.: Кругом было темным темно; Книг в доме полным-полно, а читать их некому; Ночь была черным-черна. Образование таких составных прилагательных, всегда выполняющих функцию ремы, лексически довольно жестко ограничено. Ср. невозможность *длинным-длинно, *тяжелым-тяжело, *умным-умно, *веселым-весело. Не случайно В.В. Виноградов считает этот тип сложных слов непродуктивным8. Следовательно, рематическая функция таких прилагательных, как и сама возможность их образования, должна фиксироваться в их словарных статьях.
Любопытно, что образованное аналогичным образом усилительное наречие давным-давно может выполнять не только функцию ремы, но и функцию темы; ср.: ...любили мы, конечно, друг друга давным-давно (рема) (М. Булгаков) - Когда-то давным-давно (тема) жил в этом селе один богатый мельник.
Другой лексикографически интересный класс рематических единиц - субстантивные, адвербиальные и отглагольные слова и обороты со значением необычно большого количества или интенсивности чего-либо. К этому классу относятся следующие группы лексических единиц:
1) предикативные существительные и субстантивные фраземы бездна, гибель, куча, масса, непочатый край, пропасть, прорва, тьма-тьмущая, уйма;
2) предикативные наречия и наречные фраземы без счета, без числа, видимо-невидимо, до черта, как собак нерезаных, по горло, с гулькин нос;
3) предикативные отглагольные фраземы и застывшие глагольные обороты типа девать некуда, (хоть) завались, залейся, кот наплакал, куры не клюют, нет числа, (хоть) пруд пруди, раз два и обчелся, хоть отбавляй; синтаксически все они эквивалентны только что упомянутым наречиям.
Интересную подгруппу таких лексических единиц образуют фраземы дохнуть негде, иголку негде воткнуть, шагу негде ступить, яблоку негде упасть и т.п., имеющие значение сверхвысокой степени концентрации кого-/чего-либо. Общим семантическим свойством рассматриваемых фразем является указание на то, что сверхвысокая степень концентрации рассматривается как следствие большого количества кого-/чего-либо (а, например, не как следствие того, что мал объем). Приведем несколько типичных примеров: Работы было по горло; Уж этого добра хоть отбавляй; Гостей набежало полным-полно (видимо-невидимо, тьма-тьмущая. - Ю.А.), а еды в доме - с гулькин нос; У нас, и правда, девать было некуда этой самой мадеры. Да все мы, холопы, потаскали. Вино барское, а мы ее дуром, заместо квасу (И. Бунин);
Э, да у вас, гражданин, червонцев-то куры не клюют. Ты бы со мной поделился! А? (М. Булгаков).
Заключим этот обзор рематических предикативов "именительным предикативным с тавтологическим творительным усиления для выражения одного понятия"9. Он был замечен еще А.А. Шахматовым10 и подробно описан Н.Ю. Шведовой 11. Он образуется повторением в твор. падеже некоторых существительных со значением весьма положительной или (чаще) весьма отрицательной оценки, ср.: балбес-балбесом, болван-болваном, дурак-дураком, молодец-молодцом, орел-орлом, пень-пнем, свинья-свиньей, туча-тучей и т. п.
Подчеркнем возрастающую лексикализованность и, следова-тельно, "лексикографичность" рассматриваемой конструкции.. По данным Н.Ю. Шведовой, "исходное функционирование таких сочетаний... не знало лексических ограничений: сочетания с творительным усиления могли образовывать слова любого значения"12, ср.: сорт-сортом, образец-образцом. В современном же языке возможность такой конструкции должна отмечаться полексемно, потому что даже для лексем со значением отрицательной или положительной оценки она не всегда допустима; ср. сомнительность ?негодяй-негодяем, ?гений-гением.
Творительный усиления в синтаксической функции предикатива всегда рематичен. Ср. следующие примеры, заимствованные из упомянутых выше работ: А как засел в него дурак, / То идол стал болван-болваном (Крылов); Вот и с отцом и с матерью живет, а сирота-сиротой (А. Н. Островский); Мужичище бык-быком, а рожа у него ровно нарошно придумана (П. Бажов).
До сих пор мы рассматривали рематические предикативы. Отметим еще одну рематическую конструкцию с усилительным количественным значением, в которой рематический элемент - существительное мн. числа в твор. падеже - выполняет функцию обстоятельства времени. Семантика таких обстоятельств была описана М.В. Всеволодовой13, разграничившей случаи типа Днем ведет научные измерения, а вечерами читает ("разделительное время, не полностью занятое действием") и случаи типа Часами просиживала она у рояля ("разделительное время, полностью за-нятое действием"). Добавим к этой характеристике, что обстоятельства первого типа обозначают простую локализацию действия во времени (вечерами='в вечернее время') и могут находиться как в реме, так и в теме высказывания, ср.: Я читаю вечерами (рема) - Вечерами (тема) я читаю. Обстоятельства второго типа - это действительно обстоятельства длительности. Однако от обычных обстоятельств длительности (читать час) они отличаются тем, что содержат следующий оценочный компонент (значение усилительности): 'говорящий считает период, занятый действием, чрезвычайно долгим'. Ср. в дополнение к приведенным примерам: Пропадал там сутками (целыми ночами); Неделями (месяцами; годами) не навещал родных; Веками люди бились над загадками Вселенной. Усилительный компонент делает их ремой высказывания14. Сказанного, однако, недостаточно для оправдания лексикографического интереса к рассматриваемой конструкции. Для этого необходимо, во-первых, обнаружить существительные, которые в указанной грамматической форме и синтаксической функции абсолютно рематичны. Во-вторых, необходимо показать, что их абсолютная рематичность невыводима из их семантики (т.е. из значения 'отрезок времени').