Смекни!
smekni.com

Квалификация бандитизма по уголовному кодексу 1996 г. (стр. 11 из 17)

В практике следственных и судебных органов воз­никает немало вопросов, связанных с отграничением деяния, предусмотренного ст. 208 УК РФ "Организа­ции незаконного вооруженного формирования или участие в нем" от смежных составов преступлений. В этой связи обращает на себя внимание, прежде всего, терроризм (ст. 205 УК), являющийся многообъектным посягательством на общественную безопасность, нор­мальное функционирование органов власти, а также жизнь и здоровье граждан. Своим устрашающим воз­действием терроризм обращен либо к широкому, как правило, неопределенному кругу граждан, порой на­селению целых городов и административных районов, либо к конкретным должностным лицам и органам власти, наделенным правом принимать организацион­но-управленческие решения. Представляется, что терроризм как международное явление посягает на международный правопорядок. В соответствии с определением, данным в Федеральном законе "О бо­рьбе с терроризмом" от 25 июня 1998 г., террористи­ческая деятельность может осуществляться как на территории Российской Федерации, так и за ее пре­делами. Иными словами, террористическая деятель­ность рассматривается как родовое понятие, объеди­няющее в себе международную и внутригосударст­венную террористическую деятельность.

Организация незаконного вооруженного формиро­вания или участие в нем является однообъектным преступлением, посягающим на общественную безо­пасность субъекта Российской Федерации. Следует подчеркнуть, что для осуществления организацион­ных начал руководители указанных формирований обращаются к зарубежной помощи с целью поиска внешних покровителей, использования наемников, перемещения через границу, минуя запреты, оружия, боеприпасов, людей, наркотиков, валюты. В итоге не­редко незаконно вооруженные формирования "вы­рождаются" в уголовно-политические банды, а затем и в группировки террористов международного харак­тера.

Признаки объекта терроризма как материаль­но-формального состава преступления законодатель представил значительно полнее, чем в составе орга­низация незаконного вооруженного формирования или участие в нем. При квалификации последнего установление объекта обеспечивается путем опреде­ления противоправности совершенного деяния, т.е. данное преступление является оконченным с момента создания незаконного вооруженного формирования, когда оно приступает к выполнению своих основных задач. Терроризм считается оконченным при условии, если совершены взрывы (35% актов терроризма со­вершаются взрывом), поджоги или иные действия либо возникла угроза их совершения, и они создали реальную опасность гибели людей, причинения зна­чительного имущественного ущерба, наступления иных общественно опасных последствий. В то же время УК РФ не требует для признания терроризма оконченным преступлением реального наступления указанных последствий. Даже если в случае соверше­ния взрыва или поджога благодаря предпринятым мерам реальной опасности гибели людей, серьезного вреда имуществу и тому подобных последствий в действительности не возникло, терроризм как пре­ступление с материально-формальным составом дол­жен признаваться оконченным. Если участие в неза­конном вооруженном формировании выражается в совершении актов взрывов, поджогов или иных дей­ствий, создающих опасность гибели людей, причине­ния значительного имущественного ущерба, деяния виновных следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 205, 208 УК.

Специфическим признаком состава организации незаконного вооруженного формирования или учас­тия в нем, отличающего его от терроризма, можно считать количественный состав формирования. Акт терроризма возможен в исполнении одного лица. В количественном отношении организация незаконного вооруженного формирования может завершиться со­зданием формирований, насчитывающих от несколь­ких до десятков тысяч человек.

В законе не определяются количественные крите­рии группировки для признания ее формированием. Представляется, что именно с учетом данного обстоя­тельства законодатель и употребляет различные по объему понятия - объединение, отряд, дружина, иная группа. Сам процесс создания рассматриваемых формирований может протекать скрытно, но дейст­вуют они в целом открыто — от своего имени, от имени организации или лидера.

Отличительным признаком организации незакон­ного вооруженного формирования от терроризма яв­ляется его вооруженность. Какое конкретно количе­ство единиц оружия и какие его виды находятся на вооружении у формирования, для квалификации зна­чения не имеет. Для терроризма лишь применение огнестрельного оружия выступает в качестве консти­тутивного признака квалифицированного состава преступления (п. "в" ч. 2 ст. 205 УК).

Разграничение между рассматриваемыми деяниями следует проводить также и по субъективному при­знаку — содержанию цели. Для субъективной сторо­ны терроризма характерным является специальная цель, заключающаяся в одном из трех вариантов либо в их сочетании — нарушение общественной безопас­ности, устрашение населения, оказание воздействия на принятие решения органами власти. Относительно целей, с которыми создается вооруженное формиро­вание, в законе не содержится каких-либо указаний и, следовательно, они не являются конститутивными признаками преступления.

Другим преступлением, разграничение с которым состава, предусмотренного ст. 208 УК, необходимо провести по ряду объективных и субъективных при­знаков, является бандитизм (ст. 209 УК). В постанов­лении Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. "О практике применения судами законодате­льства об ответственности за бандитизм" указано, что "под бандой следует понимать организованную устойчивую вооруженную группу из двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения напа­дений на граждан или организации". Из анализа уго­ловно-правовых норм явствует, что банда по своей сути является организованной группой, закрепленной в ч. 3 ст. 35 УК, располагающей такими дополнительными признаками, как вооруженность и специальная цель. Полагаю, раскрыть понятие бандитизма следует посредством исследования "организованности" и од­ного из наиболее важных ее составляющих — оце­ночного признака "устойчивость". По моему мнению, о его наличии могут свидетельствовать: нацеленность на неоднократное совершение преступлений; тщате­льное распределение ролей при совершении преступ­лений; формирование ситуации "затягивающей во­ронки", т.е. структуры, в которую можно войти, но нельзя выйти; наличие "общака" — специального де­нежного фонда для нужд такой группы; поддержание круговой поруки. Эти признаки и относят банду к особому виду организованной преступной группы.

Именно устойчивая совместная деятельность уча­стников вооруженной группы служит основанием для признания ее бандой. Для организации незаконного вооруженного формирования устойчивость не явля­ется конститутивным признаком. Считаю, рассматри­ваемые составы преступлений следует отличать по характеру вооруженности. В соответствии с назван­ным постановлением Пленума Верховного Суда РФ "банда признается вооруженной при наличии оружия хотя бы у одного из ее членов и осведомленности об этом других членов банды". В незаконном вооружен­ном формировании признак вооруженности присущ всему формированию (объединению, отряду, дружине или иной группе) в соответствии со штатным распи­санием и установленными для него нормами. При от­сутствии оружия у формирования последнее теряет свое предназначение.

Важным признаком банды, отличающим ее от пре­ступления "организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем", является цель ее создания — нападение на граждан или организации. Организация незаконного вооруженного формирова­ния преследует иные цели: политические, социаль­но-бытовые (например, "защитить" город или насе­ленный пункт от криминальных посягательств), наци­оналистические и т.д.

Неоднозначна проблема создания вооруженных формирований, не предусмотренных федеральными законами, в районах, граничащих с Чечней. Так, в результате вооруженных столкновений федеральных войск в августе 1999 г. с незаконными вооруженными формированиями "ваххабитов", проникшими с тер­ритории Чечни в Дагестан, в ряды ополченцев по всей Республике Дагестан вступило, по некоторым оценкам, около 3 тыс. человек. Госсовет Дагестана разрешил ношение оружия, которое должно было быть зарегистрировано в МВД Республики. Полагаю, необходимость создания и функционирования таких вооруженных частей и от­рядов в отсутствии надлежащей правовой базы (хотя фактически и в условиях крайней необходимости, необходимой обороны) вызывает большие сомнения и опасения. Думается, следует исходить из аксиомы, что вопросы обеспечения обороны и безопасности, в том числе и в регионах с острой социальной и межэтни­ческой напряженностью, путем создания там негосу­дарственных вооруженных формирований (военизированных организаций различной организационной формы: отрядов самообороны, ополчения, дружин и проч.) могут быть положительно разрешены только в рамках Конституции РФ и только на уровне федера­льного законодательства.

В тех случаях, когда члены незаконного вооружен­ного формирования принимают непосредственное участие в нападении на военные арсеналы, дежурные части органов внутренних дел с целью захвата ору­жия, их действия должны квалифицироваться как бандитизм по ст. 209 УК, поскольку названные дейст­вия не охватываются составом организации незакон­ного вооруженного формирования. Преступление, предусмотренное ст. 208 УК, здесь перерастает в бан­дитизм, и, на мой взгляд, дополнительной квалифика­ции по этой статье УК уже не требуется. Необходимо отграничивать вооруженный мятеж (ст. 279 УК) от преступления, предусмотренного ст. 208 УК. В общеупотребимом смысле мятеж — это стихийное восстание, вооруженное выступление про­тив власти. Организация вооруженного мятежа озна­чает создание условий для массового вооруженного выступления против власти в целях свержения или насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации либо нарушения ее террито­риальной целостности.