Смекни!
smekni.com

Е. М. Скитер Александр I: личность и политика (стр. 26 из 30)

К маю 1820 г. конституционный проект был полностью готов и отослан императору. В «Уставной грамоте» провозглашалось создание Государственного сейма (или Государственной думы), состоящего из Сената (его члены назначались императором) и По­сольской палаты (сюда должны были входить избранные «земские послы» и депутате окружных городских обществ). Государственный сейм созывался каждые 5 лет на 30 дней. Без рассмотрения и одоб­рения Сейма монарх не мог издавать законы, но законодательная ини­циатива принадлежала исключительно, императору, он мог отклонить любой закон, утвержденный Сеймом. Император являлся главой испол­нительной власти. Общее собрание Государственного совета становилось центром законодательной, исполнительной и судебной влас­тей. Часть судей должна была быть выборной. Министры подлежали суду в случае нарушения законов и «Грамоты». Сейм обсуждал и утверждал государственный бюджет» Объявлялись свобода слова, ве­роисповедания (однако православие оставалось господствующей ре­лигией, а политическое и гражданское равенство предусматривалось только для христиан), равенство всех перед законом, независимость суда, неприкосновенность личности, гарантировалось право частной собственности (подразумевалось, что крепостные не входят в число граждан. Вообще о крепостном праве в проекте ничего не было сказано. Сословная структура общества, таким образом, не менялась). Избирательные права предостав­лялись дворянам и горожанам, имевшим недвижимость, «именитым гражданам» (ученым, художникам, банкирам), купцам первых двух гильдий и цеховым мастерам.

«Грамота» предусматривала федеративное устройство страны, которая делилась на наместничества, где также создавались двух­палатные сеймы для рассмотрения местных узаконений, а иногда по предложению императора, и общественных. Эти сеймы избирают «земских послов» и депутатов (но эти лица должны быть утверждены императо­ром). Назначаемый монархом наместник управляет при содействии Правительственного совета (из членов, назначенных от министерств) и Общего собрания – часть его членов выбиралась в губерниях, входящих в состав наместничества. В развитие «Уставной грамоты» предстояло выработать «Органические статуты для каждого наместничества».

«Буржуазный характер «Уставной грамоты» 1820 г. несомненен, - пишет С.В. Мироненко, - как впрочем, и ее ярко выраженный патри­мониальный характер»[9]. В принципе ни один вопрос не мог быть решен минуя монарха. Право монарха на вме­шательство в формирование нижней палате наместнических и обще­государственного сеймов на практике означало нарушение принципа разделения властей и шаг назад по сравнению с польской конститу­цией. «Ограничивая самодержавный произвол, вводя его в определенные законные рамки, проект конституции 1820 г., все же сохра­нял доминирующее положение самодержца во всех областях государ­ственной жизни»[1]0. Осуществление проекта должно было, по мысли Александра I уничтожить тяготившую его зависимость императорс­кой власти от столичной вельможно-бюрократической среды, обеспе­чить единство империи полным слиянием с ней Финляндии и Польши, гарантировать быстрое осуществление на местах правительственной политики.

Незначительный объем предоставляемых населению политических прав, сохранение всей полноты власти, в руках государя и его наместников согласовали подобные проекты с сохранением всей полноты самодержавия, которым как личной властью Александр пока не собирался жертвовать. Как бы то ни было, «Уставная грамота», будь она введена в дейст­вие, означала бы новый этап в истории России. Александр одобрил текст «Уставной грамоты». Новосильцев составил проект манифес­та, возвещавший «любезным и верным подданным» императора о даро­вании конституции, с успокоительным заявлением, что она не вво­дит ничего существенно нового в государственный строй, а лишь упорядочивает и развивает присущие ему начала. Однако ни мани­фест, ни «Уставная грамота» не были обнародованы. Почему же Александр в очередной раз отказался от своих планов? Многие сов­ременники и исследователи указывают на то, что на Александра повлияли революционные события в Европе, развернувшиеся в 1820 г., бунт Семеновского полка и рост крестьянских волнений в России. Кроме того, как указывает С.Б. Мироненко, осуществлению намечен­ных реформ помешало мощное и вполне определенное сопротивление подавляющей части дворянства. К преобразованиям стремился очень узкий общественный слой. Среди правящей элиты переменам сочувствовали и к ним стремилась ничтожная по численности группа высших бюрократов, правда, возглавляемая царем. Единственное, что могло в этих условиях обеспечить проведение реформ, - насилие прави­тельства над своей собственной социальной опорой. Но именно этого страшился Александр [11]. Впрочем, Александр вовсе не отказался окончательно от своих планов. Летом 1820 г. Александр I говорил П.А. Вяземскому – одному из сотрудников Н.Н. Новосильцева, что «надеется привести непременно преобразования к желаемому окончанию, что и на эту пору один недос­таток в деньгах, потребных для подобного государственного оборо­та, замедляет приведение в действие мысль, для него священную; что он знает, сколько преобразование сие встретит затруднений,.. противоречия в людях, коих предубеждения... приписывают сим поли­тическим правилам многие бедственные события современные». Происходящие в Европе «беспорядки» - не следствие, а злоупотребление либераль­ными идеями и принципами.

§ 2. Консервативный курс

Речь Александра I при открытии второго польского сейма 1 (13) сентября 1820г. уже сильно отличалась от сказанной два с полови­ной года назад. Полыхали революции в южноевропейских странах – Испании, Неаполе, Пьемонте. Но Александр не отказывался от сво­ей идеи о согласовании либеральных учреждений с полнотой монар­хической власти на общей консервативной задаче охраны «порядка». Он сказал полякам: «Еще несколько шагов, направленных благоразу­мием и умеренностью, ознаменованных доверенностью и правотой, и вы достигните цели моих и ваших надежд».

Однако на сейме Александр столкнулся с резкой оппозицией, выступавшей против правительственных законопроектов. Основные причины недовольства заключались, впрочем, не в тех нарушениях конституции, которые исходили от Александра, а в «неисполнившихся надеж­дах польского общества на восстановление Польши, в границах 1772 г.», - пишет А.А. Корнилов 12. При закрытии сейма Александр сказал: «Вы задержали развитие дела восстановления вашей отчиз­ны, на вас ляжет тяжелая ответственность за это». Он дал великому князю Константину carte blanch для сохранения покорности и порядка в Польше. Теперь в Александр склонялся к тому, чтобы приостановить и ограничить развитие конституционных начал в Польше и отложить намерение дать им применение в общероссийском масштабе.

На конгрессе Священного союза осенью 1820 г. в Троппау Александр говорил о необходимости «принять серьезные и действенные меры против пожара, охватившего весь юг Европы и от которого огонь уже разбросан во всех землях». В Троппау Александр получил известие о восстании лейб-гвардии Семеновского полка 16-18 октября 1820 г. Это событие Александр счел одним из деяний международного союза тайных обществ, направленного против международного союза законных властей. Александр в эти годы подолгу находился за границей. Он считал, что Семеновское дело и спровоцировано для того, чтобы заставить его вернуться в Россию и отвлечь от главного – укрепления Священного союза. «Либеральные помыслы его и молодые сочувствия, - писал об Александре I П.А. Вяземский. – болезненно были затронуты и потрясены грубою и беспощадною действительностью. Заграничные революционные движения, домашний бунт Семеновского полка,.. строптивые замашки Варшавского сейма,.. догадки и более чем догадки о том, что в России замышлялось что-то недоброе, все эти признаки… не могли не отразиться сильно на впечатлительном уме Александра… Здесь боялся он не за себя, а мог бояться за Россию… В такое время нужны предохранительные меры и карантины»[13].

Работа над проектом русской конституции продолжалась, хотя и не очень интенсивно. Вместе с тем две проблемы, и ранее стоящие перед Александром, - обеспечение надежности войска и создание системы народного просвещения, воспитание граждан в соответствии с «видами правительства», приобретают для него особую важность.

Следствие не обнаружило, что возмущение Семеновского полка было инспирировано тайным обществом, но по распоряжению Александра было усилено наблюдение за настроениями в армии и гвардии. Там была введена тайная полиция.

С начала с 1818 года распространялись слухи о возникновении в России тайных антиправительственных обществ. В конце 1820 г. к императору поступил донос на заговорщиков (декабристов) от корнета А.Н. Ронова. В мае 1821 г. из доносов Александр узнал о существовании тайного общества – Союза благоденствия (члены, которого, кстати, не веря уже в реальность стремления императора к реформам, избрали к этому времени своей целью военную революцию). Генерал И.В. Васильчиков, представивший Александру I докладную записку с перечнем участников тайного общества, передавал слова, сказанные ему императором: «Вы знаете, что я разделял и поощрял эти иллюзии и заблуждения; не мне применять строгие меры». Александр ограничился тем, что одни участники тайного общества были разжалованы, другие сосланы, и те, и другие отданы под негласный надзор правительства. А.Е. Пресняков полагал, что этот заговор казался Александру не опасным – заговором идей, а не борьбы и дела. Несмотря на то, что Васильчиков неоднократно пытался убедить царя в серьезности происходящего в России и необходимости сосредоточиться на ее внутренних проблемах, Александр считал более важным делом укрепление Священного союза.