Смекни!
smekni.com

Накорякова к. М. Литературное редактирование. М.: Издательство икар, 2004. – 432 с (стр. 25 из 78)

Роль указаний на время при построении повествования поясним другим примером:

В тот день сменный машинист-обходчик котло-турбинного цеха Ульяновской ТЭЦ-2 А. Гусенков заметил отблески пламени. Не теряя ни секунды, оповестил об опасности начальника смены станции В. Анищенко. Через минуту сигнал тревоги был принят на пульте военизированной пожарной охраны.

Заголовок заметки «Решили минуты» не оставляет сомнений в стремительном характере событий, и это подкреплено в тексте такими указаниями на время, как не теряя ни секунды, через минуту. На фоне их начало заметки – «В тот день ... заметил отблески пламени» – явно неудачно.

Проявление личности рассказчика, степень его участия в событиях, о которых он повествует, форма выражения авторской позиции – существенные черты, определяющие различие газетных жанров.

С промежутком в несколько дней в двух разных газетах были опубликованы материалы об одном и том же событии. Одна газета напечатала заметку «Врачи спешат на помощь». Другая – репортаж с места событий «Точность была снайперской». Приводим их текст с небольшими сокращениями:

Врачи спешат на помощь

В студёном Беринговом море случилась беда: на борту плавучей базы ... тяжело заболела лаборантка В. Снегилева. Требовалась срочная операция. И тогда моряки послали телеграмму в Чукотскую санитарную авиацию.

Экипаж вертолёта, которым руководил Михаил Кащенко, вылетел из посёлка Беринговский.

Полёт и посадка предстояли сложные. Площадка плавбазы на кормовой палубе и так мала, а судно вдобавок качало в штормившем море. Чтобы посадить машину, требовались большая точность и мастерство. И вот машина на палубе. Но вывозить больную было рискованно. Вертолётчики вернулись в посёлок Беринговский, где их ожидали врачи. И снова полёт над неспокойным морем.

Операцию делали на борту плавбазы. Вовремя оказанная хирургическая помощь спасла больной жизнь.

Точность была снайперской

...Радиограмма с плавбазы взывала о помощи: на борту тяжелобольная, требуется вме­шательство квалифицированного хирурга. Плавбаза, находившаяся в Беринговом море, не могла подойти близко к берегу: мешал ледовый припай.

Михаил Кащенко решает сделать пробный вылет. И вот вертолёт поднялся из посёлка Беринговский, полетел над ледяными торосами. Спустя некоторое время машина повисла над плавбазой, качавшейся на волнах. Все понимали: посадка в этом случае связана с боль­шим риском. Но ведь на плавбазе умирает человек. Пилот долго выбирает удобный момент, чтобы посадить машину. Это совсем не просто. Наконец, такой момент выбран, и колеса «МИ-4» коснулись палубы. Вертолёт посажен со снайперской точностью. Бортовой винт машины повис над водой. Одна из лопастей ведущего винта остановилась в метре от трубы судна.

Больная – лаборантка большого морозильного рыболовного траулера «Сулак» В. Снегилева находилась в тяжёлом состоянии, и брать ее в вертолёт без врача было рискованно. Тогда «МИ-4» вернулся в Беринговский, взял на борт врача с необходимыми для операции инструментами.

Экипажу вертолёта предстояло повторить посадку на палубу плавбазы... И он её по­вторил с такой же точностью, хотя стоило это авиаторам огромного напряжения сил. На борту плавучей базы началась операция. Два экипажа – плавбазы и вертолёта – с волнением ждали её результата. Наконец, все с облегчением вздохнули: жизнь женщины спасена!

Тон заметки спокоен, события перечисляются в той последовательности, в которой они происходили в действительности. В репортаже уже первая фраза свидетельствует о том, что автор стремится не только перечислить события, но и рассказать, как они происходили. О трагичности ситуации, взволнованности автора свидетельствует эмоционально окрашенный глагол взывала, синтаксический строй фразы с бессоюзной связью и неполным предложением эллиптической структуры, характерной для монологической речи (радиограмма ... взывала о помощи; на борту тяжелобольная...) Репортаж включает большее количество узлов повествования, сообщает подробности, которых нет в заметке. Достаточно сравнить, как рассказано в этих материалах о посадке вертолёта на палубу плавбазы, чтобы убедиться: автор репортажа хочет показать читателю, что он пишет не с чужих слов. И не только степень подробности различает эти два повествования. Настоящее время, в котором ведётся рассказ в репортаже, подчёркивает напряжённость ситуации: Пилот долго выбирает удобный момент, чтобы посадить машину. Это совсем не просто. Наконец, такой момент выбран, и колеса «МИ-4» коснулись палубы. Темп рассказа подкрепляет впечатление достоверности, позволяет предположить, что автор заметки был на месте происшествия, что всё происходило у него на глазах.

Биографическое повествование. Газеты часто рассказывают читателям об их знаменитых земляках, печатая воспоминания о них. Рассказ о жизни человека всегда сочетает в себе несколько повествовательных планов: повествование о фактах биографии героя и фактах окружавшей его действительности, оценку этих фактов автором жизнеописания. Возможности биографического повествования в условиях газеты ограничены. Оно не может претендовать на ту полноту наблюдений, научность в подходе к материалу, глубину обобщений, которая присуща лучшим образцам научно-художественных биографий, но тем большее значение приобретает строгость построения повествования и соразмерность его частей, умение представить жизнь героя «в потоке времени». Рассмотрим одну из газетных публикаций. Текст с небольшими сокращениями приводится в том виде, в каком он был опубликован.

Задумав рассказать о своем земляке музыканте Владимире Нагорном, мастере игры на балалайке, автор начинает издалека:

Ещё свежи были в памяти смены властей в Таганроге – белых и красных и наоборот, а с ним и голод, и первая оккупация немцами, но когда жизнь стала налаживаться, летними вечерами в переулках городской окраины Собачеевки слышались звуки струнных инструментов – балалайки, мандолины или гитары. А при клубе железнодорожников, что находился вблизи вокзала на улице Фрунзе (тогда Троцкого), открыли библиотеку и кружок струнных инструментов. Вот и я осенью 1923 года, будучи учеником четвёртого класса школы № 6 (потом № 15), имея старенькую мандолину и ог­ромное желание научиться играть, вступил в этот кружок. Здесь и встретился с Владимиром Нагорным, соучеником из той же школы, только из старшего класса...

Интонация автора естественна, каждая деталь, подсказанная памятью, дорога рассказчику и способна передать живые черты времени, но им надо найти место в рассказе, включить в основную линию повествования – в рассказ о Владимире Нагорном. Для повествования существенно, когда, где происходили события, их суть. Ответ на эти вопросы прост. В 1923 году в Таганроге в кружке струнных инструментов, открытом при клубе железнодорожников, автор, тогда ещё школьник, познакомился с Владимиром Нагорным. Однако эти сведения из текста читателю извлечь непросто. Они тонут в подробностях, не имеющих прямого отношения к предмету повествования (названия улицы, упоминание о библиотеке, номер школы, в которой учился автор). Редактор должен помочь автору построить рассказ и внести необходимую лек-сико-стилистическую правку. Но к деталям, передающим «дух эпохи», следует отнестись бережно. Отказываясь от них, текст легко «засушить».

Другая опасность, которую редактору следует иметь в виду, готовя к печати воспоминания о прошлом, – подмена рассказа о герое рассказом автора о себе. И в этой публикации автор на­стойчиво сообщает читателю подробности своей биографии, причём забывает следить за последовательностью событий и точностью их передачи: «Через некоторое время мы были переведены в здание бывшей Мариинской женской гимназии, уже под названием школа № 6, где мы с Владимиром продолжали учиться», – пишет он. Школа переведена под названием «школа № 6» или женская гимназия стала так называться – неясно. И более того – непонятно, зачем автор упоминает об этом.

Первая дата, включённая в повествование, – 1923 год, затем память возвращает пишущего в 1918 год, а в конце воспоминаний указана дата 1914 год. Временные сдвиги в повествовании воз­можны, но такой приём должен быть оправдан. Этого в данном случае не произошло. Некоторые же даты вообще не нужны:

Когда (Нагорному) исполнилось восемь [заметим, что годы жизни героя автором не указаны. – К.Н.], в 1916 году его определили в четырёхклассное железнодорожное училище, куда приняли и меня в 1919 году, но это ещё при белых, до освобождения города от деникинских войск, то есть до января 1920 г.

Типичный недостаток построения биографического повествования – несоразмерность его частей. Рассказ о детстве и юности героя, закономерно начинающий повествование, не в меру подробен. Главные же события излагаются скороговоркой: