Федеральное агентство по образованию
высшего профессионального образования
«ЮЖНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»
Сериков Г.В.
МЕТОДИЧЕСКИЕ УКАЗАНИЯ
к спецкурсу «Этнопсихология»
Ростов-на-Дону
2007
Учебно-методический комплекс разработан кандидатом психологических наук, старшим преподавателем кафедры социальной психологии Сериковым Геннадием Витальевичем
Рецензент канд. психол. наук Д.В. Воронцов
Компьютерный набор и верстка ст. лаборанта Н.В. Лакосиной
Печатается в соответствии с решением методической комиссии кафедры социальной психологии ЮФУ, протокол № 4 от 18 апреля 2007.
Задача данного методического пособия – формирование компетенций: знаний, умений, навыков, во-первых, связанных с умением сопоставлять психологические теорий прошлого и современной ситуации в психологии на основе анализа исторических предпосылок ее развития, во-вторых, связанных с использованием основных методологических и концептуально значимых понятий психологической науки на различных этапах ее становления.
Представленный текст будет полезен при изучении темы «Этническая напряженность и этнические конфликты». (Теории конфликтного взаимодействия). При воспроизведении частей книги внесены сокращения, а также изменения, касающиеся орфографии и пунктуации.
Работа Уильяма Мак-Дауголла «Основные проблемы социальной психологии», впервые появившаяся в 1908г, безусловно, принадлежит к истории социальной психологии. В ней автор, основываясь на эволюционном подходе Ч. Дарвина, пытается применить понятие «инстинкт» к анализу социального поведения. У. Мак-Дауголла интересует анализ биологических истоков тех или иных форм социальной жизни человека, их представленность на ранних этапах развития общества и их дальнейшее усложнение. Среди ряда других инстинктов социального поведения постулируется существование так называемого «инстинкта драчливости», эволюцию которого и преобразование в иные формы социального взаимодействия У. Мак-Дауголл и раскрывает в XI главе своей книги. Интерес представляет, также представленный здесь отрывок из «Введения» к книге, в котором У. Мак-Дауголл подчеркивает значение психологии для всех социальных наук, касается сложившихся в психологической науке того времени (и уже переставших удовлетворять исследователей) объяснений причин, мотивов социального поведения людей, и формулирует, в чем состоит, на его взгляд, самая важная проблема социальной психологии.
(…) «Первостепенное значение для социальных наук представляет та часть социальной психологии, которая имеет дело с источниками человеческой деятельности – импульсами и мотивами, поддерживающими деятельность духа и тела и регулирующими поведение. Как раз эта-то часть психологии и оставалась наиболее отсталой; в ней до сих пор царит наибольшая неясность, неопределенность и туманность. Мало значения для социальных наук имеют ответы на такие проблемы, как точная классификация состояний сознания, анализ отдельных элементов и законы их слияния. То же можно сказать про целый ряд проблем, возникающих по поводу отношения духа к телу, психических и физических процессов, об исследовании пути, каким мы приходим к восприятию отношений времени и пространства, сходства и различия; то же самое относится к классификации и описанию интеллектуальных процессов возникновения идей, концепций, также к процессам сравнения и отвлечения и их взаимных отношений. Для социальных наук значение имеют не эти процессы сами по себе, а только их результаты или продукты – знание или система обусловленных ими идей и верований и пути, по которым эти идей и верования регулируют поведение и определяют социальные институты и взаимные отношения людей в обществе. Отчетливое определение должны получить сами духовные силы – источники энергии, которые устанавливают конечные цели и управляют всей человеческой деятельностью, причем среди этих сил интеллектуальные процессы являются служебными – орудиями или средствами – и прежде чем социальные науки получат прочную психологическую основу, необходимо точно изучить историю этих духовных сил у расы и индивида. Между тем психологи занимались разработкой других отраслей психологии и здесь добились таких успехов, что могли выработать устойчивую и в общем приемлемую доктрину; но они незаслуженно пренебрегли наиболее важными в социальном отношении проблемами.
(…) Психологи, стараясь дать определение своей науки и отграничить ее от других наук, должны были стать на слишком узкую точку зрения по отношению к ее объему, методу и приложению. Большинство из них определяло ее, как науку о сознательных процессах, и считало ее единственным методом интроспекцию, так как интроспективный анализ и описание состояний сознания было делом психологии и не применялось никакой другой наукой. Защита интроспекции, как единственного метода психологии, вызвала преобладание узкого и тормозящего научный процесс воззрения на границы психологии, ибо эмоциональная жизнь и игра мотивов, составляющие часть нашей душевной жизни, всего менее поддаются интроспективному анализу и описанию; сравнительно с ним содержание эмоциональной и волевой сознательности представляет мало разнообразия, крайне туманно и не поддается интроспекции.
(…) Вместо того, чтобы доказывать, насколько необходимо для всякой социальной науки оправдать правильной теорией мотивов человеческое поведение, я подведу итоги того, что сделано в этом отношении за XIX столетие. В течение прошлого века большая часть писателей по социальным наукам, делилась на две категории. Одни сводили все мотивы к стремлению получить удовольствие и избегнуть страдания; другие, отказываясь от этой гедонистической теории, пытались объяснить поведение какой-то туманной интуитивной способностью, носившей разные названия – сознания (conscience), моральной способности, нравственного инстинкта или морального чувства.
Но еще до конца столетия обе эти теории были признаны неудовлетворительными, хотя взамен их не было предложено никакой другой доктрины, и, чтоб восполнить пробел, большинство психологов предложили одно только слово «воля» или отделывались фразой вроде «стремление идей к реализации». С другой стороны, в «Происхождении человека» (1871) Дарвин впервые дал истинную теорию мотивов, управляющих человеческим поведением, и указал, как нам действовать, чтобы с помощью, главным образом, сравнительного и естественноисторического метода, получить ясное представление об этих мотивах.
(…) Интроспективное описание потока сознания не есть главная задача психологии, а только вступление к ее работе. Такое описание, такая «чистая психология» не может составить науки или, по крайней мере, достигнуть уровня объяснительной науки и сама по себе не может представлять большой ценности для социальных наук. Основой их должна служить сравнительная или физиологическая психология, широко опирающаяся на объективные методы, на наблюдения поведения людей и животных при возможных условиях здоровья и болезней. Она должна широко охватывать объем и функции этого поведения и представлять собой эволюционную естественную историю человеческого духа. Прежде всего, она должна дать полный и точный анализ этих наиболее существенных элементов нашей духовной организации, врожденных стремлений к мысли и действию, составляющих природный базис человеческого духа.
(…) Психологи не должны больше довольствоваться бесплодной и узкой концепцией своей науки, как науки о сознательных процессах, но должны смело поддерживать притязания психологии на право считаться положительной наукой о человеческом духе во всех его формах и способах проявления или, вернее, положительной наукой о человеческом поведении.
Интроспективное описание потока сознания не есть главная задача психологии, а только вступление к ее работе. Такое описание, такая «чистая психология» не может составить науки или, по крайней мере, достигнуть уровня объяснительной науки и сама по себе не может представлять большой ценности для социальных наук. Основой их должна служить сравнительная или физиологическая психология, широко опирающаяся на объективные методы, на аблюдения поведения людей животных при всевозможных условиях здоровья и болезней. Она должна широко охватывать объем и функции этого поведения и представлять собой эволюционную естественную историю человеческого духа.
К счастью, эта более благородная концепция психологии начинает брать вверх. Человеческую душу перестают считать tabula rasa или волшебным зеркалом, назначение которых – получать пассивные образы из внешнего мира и давать слабое отражение его объектов – ряд движущихся туманных форм, которые то появляются, то исчезают. Нас не удовлетворяет теперь локковская концепция души с двумя только принципами ее внутренней деятельности – ассоциацией и репродукцией идей, и стремлением получить удовольствие и избежать страдания. Нашли, что прежнее построение психологических теорий напоминает представление «Гамлета» без самого датского принца или описание паровых машин без знания действия огня или других источников горения. На каждом шагу мы слышим, что статическая, описательная, чисто аналитическая психология должна уступить место динамической, волюнтаристской точке зрения на человеческий дух.
Вторым важным шагом психологии на пути к ее жизненно-плодотворному значению было признание огромной роли окружающей социальной обстановки в деле формирования духовного склада человека, а также того факта, что индивидуальный, в узком смысле, человеческий дух, с которым имела дело прежняя интроспективная и описательная психология, представляет простую абстракцию и в действительности не существует.
(…) Я старался показать, как под влиянием окружающей социальной среды они (У. Мак-Дауголл имеет в виду «врожденные склонности» – прим. составителя) постепенно организуются в системы возрастающей сложности, причем их основные свойства остаются без изменения. Я старался показать, что хотя и не легко проникнуть в самые источники сложных проявлений человеческого характера и воли, тем не менее, возможно установить в общих чертах ход их развития и представить человеческую волю высшего морального типа только как более сложную связь духовных сил, эволюцию которой можно начертить в виде скалы, уходящей далеко назад в царство животных.