Вопросы философии. – 2002, № 2.
Хабермас и Фуко: мыслители для гражданского общества
Реферат
БЕНТ ФЛИВБЬЕРГ
Взятые вместе работы Юргена Хабермаса и Мишеля Фуко выдвигают на первый план некую существенную напряженность в современном мире. Это - напряженность между нормативным и реальным, между тем, что следовало бы сделать, и тем, что фактически сделано. Понимание этой напряженности играет ключевую роль для понимания современной демократии, какова она есть и какой она могла бы быть. Высказывалось мнение, что эффективным способом укрепить демократию было бы укрепить гражданское общество. В статье дается сравнительный анализ центральных идей Хабермаса и Фуко в тех их аспектах, которые имеют отношение к проблеме демократии и гражданского общества. Конкретно, "этика дискурса" Хабермаса противопоставляется "силовым"' анализу и этике Фуко и дается оценка их полезности для всех заинтересованных в том, чтобы понять демократические изменения общества и способствовать им.
Ключевые слова: Гражданское общество, демократия, современность, власть (power), Мишель Фуко, Юрген Хабермас.
Вацлав Гавел (Havel 1993: 3) заметил, что сильное гражданское общество является ключевым условием сильной демократии. Укрепление (empowering2) гражданского общества - главная забота "проекта демократии", точно так же, как вопрос о том, как лучше всего думать о таком наделении, важен для социальных и политических теорий. Но что такое "гражданское общество"? Искать ясные определения в соответствующей литературе - тщетно. И не потому, что этому понятию не хватает определений;
' В английском оригинале - "power analytics and ethics". Слово "power", которое может быть и существительным и прилагательным, означает (помимо прочего) "сила (синонимы - strength, force), власть (синоним - authority), нечто связанное с силой и/или властью или с их использованием". Например, выражение "power analytics", дословно переводимое как "силовой анализ", означает "анализ, основанный на рассмотрении отношений силы и/или власти". - Прим. перев.
2 Англо-русские словари переводят глагол "empower" как "давать возможность или право сделать что-либо"; английские толковые словари определяют его, в частности, как "give power to", т.е. "дать (кому-либо) силу, власть" — сделать сильным, крепким. — Прим. перев.
137
скорее наоборот - их слишком много и они слишком разные, чтобы могли прояснить дело. Большинство пишущих о гражданском обществе согласны, однако, друг с другом в том, что у гражданского общества есть институциональное ядро, сердцевина, состоящая из добровольных ассоциаций, складывающихся вне сферы деятельности государства и экономики. Такие ассоциации варьируют от, например, церквей, культурных ассоциаций, спортивных клубов и дискуссионных обществ до независимых средств массовой информации, академий, групп заинтересованных или обеспокоенных граждан, инициативных проектов "снизу" и организаций по признакам пола, расы или сексуальной ориентации вплоть до профессиональных ассоциаций, политических партий и рабочих союзов (Хабермас - Habermas 1992a: 453).
Фундаментальный акт гражданства в плюралистической демократии — создание подобной ассоциации. Кин[и?] (Кеапе 1988а: 14) приписывает этим ассоциациям задачу поддержания и пересмотра границ между гражданским обществом и государством посредством двух взаимозависимых и одновременно протекающих процессов: расширения общественного равенства и свободы и перестройки и демократизации институтов государства. Этим объясняется важность гражданского общества для демократии. Этот вывод подкрепляется не только социальной и политической теорией, но и эмпирическими историческими свидетельствами (Патнем — Putnam 1993).
Работы Юргена Хабермаса и Мишеля Фуко выдвигают на первый план некую существенную напряженность в современном мире. Это - напряженность между согласием и конфликтом. Отправляясь от учения Канта, Хабермас выступает как философ нравственности (Moralitat), основанной на консенсусе. Фуко, вслед за Ницше, выступает как философ wirkliche Historic (реальной истории), излагаемой в терминах конфликта и власти, или силы (power). В этой статье дается сравнительный анализ центральных идей Хабермаса и Фуко в тех их аспектах, которые имеют отношение к проблеме укрепления (empowering) гражданского общества и демократии. Мы зададимся вопросом: достигается ли лучшее понимание - и осуществление - этого укрепления в терминах консенсуса, или же более подходящей системой координат являются конфликты? Кин[и]? (19880: 21) открыто предостерегает: неравенство и господство были встроены в понятие "гражданского общества" с самого начала. Исторически гражданское общество установилось по образу цивилизованного [европейского] мужчины, говорит Кин[и?], оно основано на исключении женщин, которым предлагается жить в условиях домашнего деспотизма. Сегодня проблему исключения J поднимают не только гендерные группы, но и группы, определяющие себя на основе, •I например, этноса и сексуальной ориентации. Ясно, что если в наше время мы хотим построить что-то - и притом такое важное, как демократия - на понятии гражданского общества, мы должны заняться проблемой исключения, различия, разнообразия и политики [поиска] тождества. Поэтому в качестве подтемы данной статьи мы J поставим вопрос: а что могут внести в решение этой задачи Хабермас и Фуко?
"С Канта началась современная эпоха, - говорит Хабермас (1987: 260), ссылаясь на значение попытки Канта разработать универсальную рациональную основу для демократических институтов". Хабермас согласен с Кантом в том, что разработка такой основы для демократии и ее институтов нужна, но он указывает, что Канту не удалось достигнуть своей цели. Согласно Хабермасу (1987: 18-21, 302), причина этого в том, что мышление Канта базируется на субъектно-ориентированной рациональности. Более того, Хабермас указывает, что позднейшие философы, от Гегеля и Маркса до современных мыслителей, также оказались не способны разработать эту давно и многими разыскиваемую рациональную и универсальную основу для подобных общественных институтов. Согласно Хабермасу (1987: 294), это объясняется тем, что все они работали в русле традиции, которую он называет "философией субъекта".
Большинство современных философов и исследователей общественных наук сделали выводы из более чем двух тысячелетий неудачных попыток выработать
138
универсальное построение (constitution) для философии, общественных наук и организации общества, придя к заключению, что такая основа не представляется осуществимой. Но не Хабермас, полагающий, что его собственные работы могут обеспечить такое построение и что последствия отказа от этого неприемлемы. Без универсально построенных философии, науки и демократии, говорит Хабермас, мы придем к контекстуализму, релятивизму и нигилизму, а все это он считает опасным.
Согласно Хабермасу, проблема с Кантом и последующими философами, размышлявшими о современности, не в том, что ошибочной была их цель - рациональное устройство общества, а в ошибочности их представлений о том, как этой цели достигнуть. Для Хабермаса путь к рациональному устройству и к воздвижению бастиона против релятивизма лежит через переориентацию от сосредоточения ранних философов на субъективности - куда Хабермас относит и гегелевский "мировой дух", и Марксов "рабочий класс" - к сосредоточению на межсубъектности. Собственные работы Хабермаса, особенно его "теория коммуникативного действия" и "этика дискурса", лежат в русле этого межсубъектного подхода к проблематике современности (Habermas 1983, 1987, 1990,1993).
Цель хабермасовской теории коммуникативного действия — "прояснить предпосылки (presuppositions) рациональности процессов достижения понимания, которые можно полагать универсальными, поскольку они неизбежны" (Habermas 1985:196). В своем "Философском рассуждении о современности" Хабермас развивает свой межсубъективный подход к современности, используя понятие "коммуникативной рациональности".
Коммуникативная рациональность напоминает старую идею логоса тем. что с ней ассоциируются представления о непринудительно объединяющей, вырабатывающей консенсус силе дискурса3, - в котором участники преодолевают их поначалу субъективно основанные взгляды в пользу рационально мотивированного согласия (Habermas 1987: 294, 315).
Хотя Хабермас и считает, что фактически существующее современное общество представляет угрозу для коммуникативной рациональности, он, тем не менее, доказывает, что сердцевина коммуникативной рациональности - "невынужденная, объединяющая, рождающая консенсус сила аргументирующей речи" - есть "центральное переживание" в жизни человеческого существа (Habermas 1983: 10). Согласно Хабермасу (Habermas 1983: 316), это центральное переживание внутренне присуще общественной жизни человека: "Коммуникативный разум непосредственно вовлечен в процессы общественной жизни в той мере, в какой акты взаимного понимания берут на [Себя роль механизма координации действий". И Хабермас не оставляет никакого сомнения в том, что под "внутренне присущим" он понимает универсально внутренне присущее. Эта универсальность вытекает из того факта, что для Хабермаса общественная жизнь человека основана на процессах установления взаимопонимания. Эти процессы предполагаются "универсальными, поскольку они неизбежны" (Habermas 985: 196). В более ранней формулировкеХабермас (Habermas 1979: 97) выражает взгляд еще яснее:
В действии, направленном на достижение понимания, претензии на общезначимость (validity claims) "всегда уже" неявно заявляются. Эти универсальные претензии... вложены в общие структуры возможной коммуникации. В этих претензиях на общезначимость теория коммуникации может распознать мягкий, но упорный, никогда не умолкающий, хотя и редко встречающий отклик призыв (claim) к разуму - призыв, который приходится признавать de facto везде и всегда, где речь идет о согласованных действиях.