В зарубежной практике нет единого решения. Во многих странах АК функционирует во множестве отдельных языковых рядов: сколько в фонде библиотеки языков – столько и рядов в каталоге. Ряды расположены в алфавитном порядке «языка каталога». Ведь всё равно внешнее и внутреннее оформление каталога в каждой библиотеке строится, как правило, на одном языке, том, на котором общаются библиотекари и читатели.
В 1983 г. мы подсказали библиотекарям вариант внешнего оформления каталогов на двух языках (2). Впоследствии выяснилось, что в таких библиотеках, где, казалось бы, читатели и сотрудники знают несколько языков и могут на них общаться друг с другом свободно, всегда один язык оказывается «сильным» и становится «языком каталога». То же можно сказать и в отношении языка общения в условиях национально-русского двуязычия. Здесь можно долго искать закономерности, но дело это неблагодарное. В годы моего «библиотечного детства», например, я обратил внимание на то, что в Тбилиси в массовой библиотеке библиотекарь приветствует читателя на русском языке (но потом может говорить с ним и на грузинском), если только читатель не поздоровался первым и, таким образом, не определил «язык общения». Однако в Ереване приветствие звучало на армянском, и на лице большинства библиотекарей было видно, что «переключение» на русский язык возможно, но нежелательно. Впоследствии я старался уловить эту ситуацию в разных странах. В Швеции, например, всё было так же, как в Тбилиси, только язык был английским. Но вот в США везде и всегда в библиотеках (если, конечно, это не славянская библиотека) диалог будет идти на английском. Мне удалось услышать диалог двух «латинас» - читателя и библиотекаря, когда я спросил, почему бы им ни поговорить на родном испанском, мне было строго сказано «У нас не принято». Хочется сказать библиотекарям: спрашивайте у своих читателей, они подскажут многое.
Теперь нам будет понятно то решение, которое принято в США. Никому там не придет в голову иметь десяток (или полторы – две сотни) языковых рядов АК. В этой стране один язык – английский. Он же – язык каталога. Заголовки и заглавия в каталогах всех библиотек – только на английском языке. Если ты не знаешь, как искать в каталоге Омара Хайяма, то сначала надо выяснить, как это имя пишется на английском языке. Находясь в библиотеке, сделать это не так уж сложно. Особенно теперь, когда есть Национальный авторитетный файл (АФ) имен. В нём даже «Сукиасян» указан в нескольких вариантах (принятом Sukiasyan, немецком Sukiasian и др.). Если библиотека не имеет доступа к Национальному АФ имен, то прибегают к указателям. Помню, как в далеком 1980 г. я обнаружил в ЦНСХБ «Алфавитный указатель вариантов написания фамилий советских авторов в разных странах» (скажите, чем не АФ?).
Но если заголовок и заглавие указаны на английском языке, то это вовсе не означает, что библиографическая запись не будет содержать формы представления имени автора в оригинале (даже на восточных языках), транслитерированного заглавия, его перевода и других элементов. Информативность записи не страдает от того, что язык каталога – английский. Единый (по сути – один) язык дает возможность собрать, например, рядом все библиографические записи на одно произведение, вне зависимости от языка, например на «Витязя в тигровой шкуре» Шота Руставели. Открыл и подсчитал, сколько и на каких языках есть переводов. Попробуйте выполнить такую операцию в любой российской библиотеке, например, в Ленинке (РГБ). Вам потребуется тот самый указатель – «вариантов написания фамилии». Но, кроме того, вряд ли вы сами разберетесь в алфавитах незнакомых вам полутора сотен языков (кроме «иностранных европейских»).
Надо понимать: в каждом решении есть свои плюсы и свои минусы. В этом, быть может, и состоит мудрость каталогизации. Когда мы что-то отбрасываем, замалчиваем, стараемся забыть, не принимать во внимание, мы, тем самым, отрезаем возможности реализовать в будущем совершенный ЭК. Это карточных каталогов может быть несколько. ЭК – один со всеми его функциями и возможностями.
Многие ли наши ЭК имеют функцию поиска по языку? Далеко не все. Говорят, мало кого это интересует. По сути дела, мы переносим в ЭК недостатки наших карточных каталогов. Если я ищу В.Шекспира на английском, не надо «вбрасывать» в массив записи на других языках. Но мне, быть может, нужно два языка, три… Дайте провести поиск по тем параметрам, которые я буду диктовать компьютеру! Почему компьютер всё время диктует мне границы моих поисковых возможностей? Писали ведь, сам читал, ждали многие годы – «компьютер может всё» – и вот это вот, примитивное на деле, «всё»?! Жаль, очень жаль. Хочется сразу спросить: когда будет следующее поколение «умных машин»? Эти у вас еще не получились. Поговорите с читателями, они вам еще не такое скажут.
Читатели, между прочим, правы. Почти во всех библиотеках, в которых я бываю, пытаюсь – делаю попытки – найти книги на эсперанто. Вообще, в принципе, есть они. Издаются. Значит, деваются куда-то? Поступают в библиотеки? Со мной соглашаются… и показывают мне учебники, словари. Нет, говорю, вы меня не поняли, мне нужна художественная литература на эсперанто. Лучше бы я этого не говорил: сильно портится настроение у каталогизаторов. Но вот в нескольких библиотеках, в этих самых отделах литературы на иностранных языках, я увидел, наконец, что такие книги есть! Почему там, это понятно: у них фонды расставлены по языкам. Почему не везде – тоже понятно. В фонд взяли литературу только на тех языках, которые сами знают («сливки» от иностранных европейских составляют всего несколько языков, хватит пальцев одной руки).
Фонд отдела литературы на иностранных языках предоставляет уникальную возможность «увидеть, что есть» отдельно по языкам. Если фонд большой, то можно посмотреть в каталоге. АК этого отдела – дублирующие читательский АК, который должен находиться в зале каталогов. А раз они повторяют ту же библиографическую информацию, никто не мешает иначе её сгруппировать: в одном месте – по языкам, в другом – по единой графической основе.
А теперь хочется подумать о том, какую часть фонда этого отдела стоит разделять, организовывать, по языкам, а какую – нет. Те взрослые, которым посчастливилось побывать во ВГБИЛ в отделе для самых маленьких (от двух лет и старше – есть в этой библиотеке и такой отдел), могут увидеть волшебство: на полках стоят разноформатные красивые иллюстрированные книги, изданные в разных странах, естественно – на самых различных языках. С ними возятся малыши, которые, понятно, такого количества языков не знают. И их эта сторона бытия вообще не интересует. Зачем, если вот эти книги о слонах, а те – об автомобилях. И это ясно видно. Правда, потом – если долго и внимательно наблюдать за детьми – становится понятно, что буквы и слова их тоже интересуют… Так, исподволь, закладывается явление, которое одна стоящая здесь же мама сформулировала так: «Атрофия испуга чужого языка». Между прочим, книги такие есть, наверное, во многих библиотеках. Но не везде есть такие библиотекари.
Путем наблюдений я пришел к выводу: разделение на полках по языкам художественной (и, конечно, всей учебной) литературы правильно, в то время как такое же решение в отношении отраслевой литературы было бы неверно. Рабочую гипотезу удалось проверить очень быстро: молодой человек взял биографию Архимеда сразу в двух изданиях: на немецком и английском. И сразу же пояснил, увидев вопрос на моем лице: «Немецкий я изучал в школе, английский – в институте. А вот на русском ничего подходящего не нашел».
Завершая разговор об АК, скажем еще о нескольких особенностях структурирования библиографической информации в АК.
В некоторых АК (это решение, как правило, принимается в крупных научных библиотеках) переводы произведений «русских авторов» на иностранные языки отражаются в «русском каталоге». Беру в кавычки, так эти выражения надо относить к безусловно жаргонным: речь идет, конечно, о произведениях авторов, пишущих на русском языке (они могут быть не только «русскими», но любой национальности), равно как о каталоге документов, изданных на русском языке. Например, переводы произведений автора «Пушкин, Александр Сергеевич» отражаются в том же каталоге, в котором собраны оригиналы. Допустим, что такое решение оправдано, есть разные аргументы. Как помочь читателю, который нашего решения не знает и пытается найти переводы под именем автора в «иностранном каталоге» (т.е. в каталоге литературы на иностранных языках). Обычно на такой вопрос отвечают: поставим «ссылочную карточку». Хочется сразу спросить, сколько карточек? Ведь одна и та же фамилия при написании её на различных языках может выглядеть совершенно по-разному. Придется ставить столько карточек, сколько встречается вариантов, к примеру, формы имени А.С.Пушкина на самых разных языках. Усложняю вопрос. Это мы говорили об авторах известных, скажем так – классиках. А как быть с огромной армией авторов, пишущих на русском языке, имена которых мы «с ходу» не идентифицируем в массе случаев, когда перед нами лежит перевод и книга издана на иностранном языке? Мне отвечают обычно так: «Там будет написано». Далеко не всегда! Даже если указано «Перевод с русского», правильность формы имени автора на русском языке должна быть установлена точно. Как быть в тех случаях, когда в библиотеке нет оригинала, с которого выполнен и издан перевод? Как быть в тех случаях, когда оригинала на русском языке вообще нет – автор (наш, «русский» автор) впервые опубликовал свое произведение за рубежом на иностранном языке? В науке такое бывает теперь сплошь и рядом.