Нередко по отношению к Q-методологии возникает следующий вопрос: как можно делать обобщения на основе единичного случая? Этот вопрос является не более логичным, чем вопрос о том, как мы можем делать это при рассмотрении отдельной клинической истории болезни. По отношению к определенным целям единичный случай является значимым сам по себе. «Действительно важным всегда является вопрос о том, в какой степени мы используем строгие научные процедуры, независимо от того, касается это одного случая или нескольких...» (Stephenson, 1974, р. 3). Конкретность, как утверждают и сторонники Q-методологии, и интербихевиористы, в соответствующих контекстах является необходимым условием для любого научного предприятия. Аналогичную точку зрения высказывает Браун (Brown 1933/1994): «Таким образом, законы поведения следует искать не в усреднении реакций, взятых в массе, а в обобщениях, выводимых на основании изучения единичных случаев во всей своей специфичности» (р. 46).
Стефенсон (1974) отмечает, что классические исследования заучивания проводились Эббингаузом на одном испытуемом, точно так же как и эксперименты Джорджа М. Стрэттона по инвертированному зрению (испытуемый, сам Стрэттон, носил оптическое устройство, полностью перевертывающее зрительный мир); изучение единичных случаев является общераспространенным в клинической психологии и психиатрии. Шассон (Chasson, 1979) описывает ряд исследований на одном испытуемом, включающих Q-методологию, по отношению к которым он использует название «интенсивный план» («intensive design»). Эксперименты гештальтистов также проводились с единичными испытуемыми, как и исследования Пиаже, а также работы в области анализа поведения и прикладного анализа поведения. Следуя аналогичной схеме, Баркер и Вригт (Barker & Wright, 1951) подробно описали один день из жизни маленького мальчика. Целью этих исследований не является сделать обобщение «от N = 1 на N = популяция» (р. 7); скорее, они имеют теоретическую ценность. Например, что может перевертывание зрительного мира сказать нам о том, каким образом мы координируем между собой наши зрительные и моторные реакции, и что означает для нас видение
«правой стороной вверх» (Smith, 1993)? Что может сказать нам пример пациента, страдающего гидроцефалией, чей черен содержит лишь 5% мозга, но который ведет себя как нормальный индивидуум и демонстрирует высокие интеллектуальные способности (Lewin, 1980), о наших предположениях относительно роли мозга в поведении человека? Стефенсон (1974) приводит случай восьмилетнего мальчика, понимавшего язык, несмотря на то, что у него отсутствовали моторные навыки, необходимые для произнесения звуков речи, — пример, рассеивающий наши представления о том, что дети должны слышать собственный лепет для того, чтобы овладеть речью и научиться понимать ее. Выборки из больших популяций в таких случаях не нужны; наука достигнет большего, если будет составлять выборки из проблем, а не из людей, утверждает Стефенсон, хотя мы редко используем такую возможность. Опросные исследования почти никогда не включают репрезентативные популяции стимульных условий или проблем, только популяции индивидов, хотя проблемы отличаются высокой вариативностью. Далее, отмечает он, производя выборку из популяции людей, мы редко имеем ясное представление о том, кого мы должны в нее включить: заключенных? престарелых? младенцев? психопатов? бездомных? представителей определенных профессиональных или этнических групп?
Большинство случаев неадекватного использования Q-методологии связано с тем, что исследователи не делают выборки проблем, вместо этого делая выборки людей. Они отталкиваются в своих исследованиях от операциональных определений — сформулированных на основании реакций на тестирующее устройство (стимул), — определяющих такие конструкты, как «реальное я» или «идеальное я», и пытаются обнаружить их среди популяций людей и не пытаются раскрыть то, что является субъективным для сортирующего Q-высказывания, т. е. опе-ранты, фактические события.
«Целью [науки] является не сбор фактов, а достижение понимания. Если ученый может иметь дело с конкретными оперантами, ему совершенно не нужно рассматривать операциональные определения своих конструктов или концепций; именно поэтому в нашей системе не используются Q-выборки, стандартизированные для измерения чьих-либо концепций по поводу "я", "идеального я" и других — хотя для практических целей такие категории, без сомнения, могут представлять определенную пользу» (Stephenson, 1974, р. 24)».
Браун (Brown, 1996b) замечает, что Q-факторы сами по себе содержат обобщения. Если два фактора — А и Б — выявляются в результате Q-сортировки, проведенной несколькими людьми, это означает, что
294
людям, представленным фактором А, в целом свойственна определенная точка зрения, а представленным фактором Б — другая точка зрения. «Факторы репрезентируют качественно различные модусы мышления, сохраняющие свои характерные черты, независимо от того, сколько человек, относящихся к каждому типу, участвуют в исследовании»; следовательно, «не требуется большого числа случаев для того, чтобы делать обобщения, касающиеся каждого типа» (Brown, 1995b). По этой причине зависимые и независимые переменные не используются в Q-ис-следованиях. Возвращаясь к аналогии Стефенсона (1953) с цветом глаз, точно так же как голубой цвет глаз отдельного человека не зависит от цвета глаз окружающих людей или от распределения данного цвета глаз в какой-либо популяции, субъективность, выявленная с помощью Q-сортировки, не зависит от ее пропорции в любой популяции. Субъективность, как и цвет глаз, просто существует. Такие конкретные события могут быть продемонстрированы на научной основе с соблюдением критерия надежности. «Существование есть не что иное, как единичный случай в действии, и именно ему наука должна уделять первостепенное внимание» (Stephenson, 1974, р. 14). Q-сортировка, как во множественных, так и в единичных случаях, имеет важное значение для обеспечения коммуникации о таких случаях, а также для рассмотрения теоретических вопросов. Даже если несколько испытуемых произвели сортировку одной и той же Q-совокупности, каждый случай является конкретным и уникальным; вопрос о том, какое влияние каждый из этих случаев оказывает на определение тех или иных факторов, должен рассматриваться на стадии анализа.
Помимо той роли, которую изучение отдельных случаев играет в процессе открытия, оно также имеет значение и для проверки гипотез. Браун (1993/ 1994) использовал один единичный случай для проверки теории, касающейся голосования, а другой единичный случай для проверки философии «политического я» (political self). Как теория голосования, так и теория «я» базировались на некоторых исходных допущениях, а не на наблюдаемых событиях. Исследование с помощью Q-сортировки обеспечило возможность наблюдения субъективности, отличающейся от категорий, положенных в основу этих теорий. Естественные или наблюдаемые (observational) категории, полученные в результате Q-сортировки, являлись репрезентациями субъективных форм поведения, расходившихся с логическими категориями теоретиков.
Обобщение может быть статистическим, оно может представлять собой вывод, распространенный на всю популяцию на основании выборки, а может являться переходом на более высокий уровень абстракции — как это сделал Галилей, перейдя от шариков, скатывающихся по плоскости, к обобщению, касающемуся всех падающих тел (Brown, 1997). Научный прогресс, как правило, базируется на обобщениях
галилеевского типа, а не состоит в чисто количественном определении того, сколько и каких случаев имеет место. Последние могут представлять интерес, однако они являются второстепенными для науки. Переход от единичного случая на более абстрактный уровень имеет более фундаментальное научное значение, чем переход от нескольких случаев к многим. Браун (1997) указывает на то, что (а) Кеплер снискал мировую научную известность, продемонстрировав тот факт, что Марс вращается вокруг Солнца по эллиптической орбите и (б) что имя Бо-релли, продемонстрировавшего, что эллиптическая форма орбит характерна и для других планет, осталось практически неизвестным в истории науки. R-методология, занимающаяся в основном количественными обобщениями, аналогична вкладу Борел-ли, тогда как Q-методология, ориентированная на обнаружение общих принципов, сродни открытию Кеплера.
Сколько человек должно участвовать в Q-сорти-ровке? Как правило, для определения фактора достаточно нескольких испытуемых, возможно, всего пяти-шести человек; увеличение количества участников уже не добавит ничего нового. Использование пяти сортировок с ретестовой надежностью, равной 0,80, обеспечивает надежность фактора, превышающую 0,98 (Brown, 1993b). Если факторы А и Б достаточно точно определены несколькими сортирующими, и значения факторов ясны исходя из содержащих их высказываний, основная цель процедуры достигнута. Более глубокое понимание может быть достигнуто благодаря интервью с лицами, проводящими сортировку, в ходе которых выясняется, почему они поместили определенные ключевые высказывания в те или иные категории. Однако сортировка может также указывать на наличие фактора В, который до сих пор был неизвестен и который может быть представлен меньшим числом испытуемых, чем А и Б. Определение этого фактора может потребовать участия сорока или пятидесяти испытуемых (Q-методология не позволяет определить, какой процент популяции придерживается некоторой точки зрения, выявленной Q-анализом; она лишь показывает, что данная точка зрения существует.) Поскольку Q-методология представляет собой процесс открытия, а не формулирования теории, дедуктивного вывода, предсказания или проверки гипотез, редкие точки зрения не могут быть выявлены, пока сортировка и анализ не завершены.
Однако если исследователь подозревает, что те или иные сегменты популяции могут придерживаться определенных взглядов, отличающихся от взглядов, разделяемых остальной ее частью, данные сегменты должны быть включены в исследование. Например, если мы хотим узнать мнения студентов о программе базового университетского курса психологического факультета, мы включим студентов, специализирующихся на психологии. Однако мы можем захотеть включить и тех студентов, которые слуша-