Смекни!
smekni.com

Астероиды (стр. 3 из 4)

Приводимая здесь табличка рисует хронологи­ческую картину открытия астероидов. В 70-х гг. чис­ло занумерованных астероидов подошло к 3000. В этой таблице роль фотографии, выступившей на сцену в конце XIX столетия и повысившей число ежегодных открытий, очень заметна.

Для множества незанумерованных астероидов из­вестны приближенные орбиты.

Размер и масса астероидов в той или иной мере про­порциональны их блеску (приведенному к условиям одинакового расстояния от Земли и Солнца), поэтому распределение астероидов по их, как говорят, «аб­солютному блеску» (т. е. блеску, который имел бы астероид на расстоянии одной астрономической еди­ницы от Земли и от Солнца) характеризует распреде­ление их и по массе (если принять, что их отражатель­ная способность одинакова).

Открытие астероидов
Годы

Открыто

Зануме­ровано

Всего за­нумеровано

1800—1809

4

4

4

1810—1819

0

0

4

1820 — 1829

0

0

4

1830—1839

0

0

4

1840—1849

6

6

10

1850—1859

47

47

57

1860—1869

53

52

109

1870 — 1879

105

102

211

1880—1889

80

76

287

1890—1899

264

165

452

1900—1909

776

213

665

1910—1919

788

249

914

1920—1929

1262

202

1116

1930—1939

2799

373

1489

к 1962

1650

Можно оценить, изучая статистику открытий, какая доля астероидов, находящихся на данном расстоянии от Солнца, еще случайно не открыта. В об­щем, мы приходим к тому заключению, что астероидов ярче 9-й абсолютной звездной величины всего имеет­ся 530. Число астероидов более слабых увеличивается примерно в 2, 7 раза при ослаблении их яркости в 21/2 раза. С помощью наибольшего в мире телескопа, если бы его можно было целиком занять ловлей ма­лых планет, можно было бы выловить их 30—40 ты­сяч. Число еще более маленьких и слабых астероидов, может быть, доходит до сотен тысяч, а астероидов до 1 км диаметром, по подсчету С. В. Орлова, должно быть около 250 миллионов, но они очень мало добав­ляют к их общей массе, которая по всем данным не превосходит даже массы Луны.

Все это чудовищно большое число планеток дви­жется по всевозможным орбитам между Юпитером и Марсом, и пути их переплелись настолько, что если бы мы сделали проволочную модель их орбит в виде колец, то ни одного кольца нельзя было бы вынуть из модели, не потянув за собой все остальные.

Быстрый рост числа вновь открываемых астерои­дов приводит в ужас вычислителей — тех скромных неутомимых тружеников, которые взяли на себя за­дачу вычислять орбиты и эфемериды «карманных планет». Главная забота и труд состоят в вычислении возмущений в движении астероидов. Они, особенно некоторые, как на зло, близки к Юпитеру, который своей огромной массой производит наибольшие воз­мущения. Благодаря ему орбиты многих малых пла­нет изменяются так быстро и сильно, что без постоян­ного их исправления планеты рискуют снова зате­ряться среди бесчисленных слабых звезд. Не хватает уже квалифицированных рабочих рук, а если хо­тите — и глаз, для постоянного их наблюдения и постоянного учета возмущений. Малые планеты спе­циально обслуживаются двумя-тремя большими астрономическими институтами. Стали было поговари­вать о том, чтобы установить приблизительно орбиты астероидов, а затем следить лишь за наиболее ин­тересными из них, за всеми же — «не угонишься». Но тут, к счастью, изобрели быстродействующие электронные счетные машины и вычисления очень ускорились и облегчились. Институт теоретической астрономии в Санкт-Петербурге разработал особые способы для быстрого и точного учета возмущений. Опираясь на его расчеты, наблюдения малых планет ведут в ря­де стран.

Было бы, однако, неверно думать, что открытие астероидов не приносит нам ничего, кроме бесполез­ных забот. Существование целого кольца астероидов в Солнечной системе уже само по себе очень интересно и существенно для выяснения прошлого и будущего планет. Проблема астероидов, оказывается, связана и с загадкой происхождения комет и тех камней (метеори­тов), которые из межпланет­ного пространства падают на Землю. Орбиты малых пла­нет и их возмущения поста­вили перед астрономами-теоретиками ряд новых и трудных задач, из которых многие были блестяще разре­шены и получили применение и в других областях науки, в частности, в физике при изучении движения электро­нов в атоме.

Наблюденные возмущения в движении многих астеро­идов помогли определить массы больших планет. На­конец, наблюдатели были очень заинтересованы но­выми открытиями и для ловли планет старатель­но совершенствовали свои инструменты и методы на­блюдения. В частности, необходимость искать сла­бые планеты среди слабых же звезд ускорила состав­ление точных звездных карт, применения которых бесчисленны. Малые планеты позволили с наиболь­шей точностью установить расстояние от Земли до Солнца. Учтем это и без усмешки над усилиями астро­номов, труды которых напоминают насмешникам со­физм о всемогуществе творца [3], ограничимся знакомством с наиболее удивительными из семьи этих удивительных планет.

Орбиты астероидов, носящихся преимущественно между орбитами Марса и Юпитера, часто отличаются от орбит больших планет сильными наклонами к эк­липтике и большой вытянутостью (большим эксцент­риситетом). У астероидов наклоны доходят до 43º (у Гидальго), а эксцентриситет — до 0, 65 (у него же). Особенно много таких сильно наклоненных и крайне вытянутых орбит открыто за последнее время преиму­щественно у мелких астероидов. В этом отношении орбиты астероидов представляют промежуточное зве­но между почти круговыми орбитами больших планет и очень вытянутыми орбитами комет. У Гидальго и у некоторых других астероидов орбита вытянута даже больше, чем у ряда комет.

Особенный интерес представляют для нас асте­роиды, подходящие в перигелии к Солнцу ближе, чем Марс. Первым среди них, и долгое время един­ственным, был Эрос (или Эрот), открытый в 1898 г. Когда Земля и Эрос находятся одновременно в точ­ках наибольшего сближения их орбит, их разделяет расстояние всего лишь в 22 миллиона км, т. е. в 21/2 раза меньшее минимального расстояния между Зем­лей и Марсом. В это время положение Эроса среди звезд при наблюдении с противоположных точек Земли отличается почти на целую минуту дуги. Зная диаметр Земли и измерив эту разность в его видимом положении на небе, можно подсчитать точно расстоя­ние Эроса от Земли в километрах. Но, поскольку его орбита известна, это расстояние можно выразить в единицах расстояния от Земли до Солнца, и сравне­ние этих двух величин даст нам тогда в километрах расстояние от Земли до Солнца. Расстояние от Земли до Солнца — это единица того масштаба, которым мы измеряем расстояния во Вселенной, и потому наблю­дения Эроса для нас крайне ценны. В 1952 г. была за­кончена обработка множества наблюдений над пос­ледним приближением Эроса к Земле в 1931 г. (наи­большие сближения повторяются через несколько десятков лет). В результате расстояние от Земли до Солнца было найдено равным 149 504 000 км с воз­можной ошибкой 17 000 км, или 0, 01 %.

Правда, для уточнения величины нашей единицы масштаба, нашего астрономического «метра», теперь применяется радиолокация, но и Эрос позволяет опре­делить его с достаточно высокой точностью.

Поперечник Эроса составляет около 25 км, и при наибольшем сближении с Землей, находясь в периге­лии, Эрос светит, как звезда 7, 2 величины, так что виден даже в театральный бинокль. Удаляясь от Земли, он ослабевает. Обычно он виден, как светило 11—12-й звездной величины, а в афелии, находясь за орбитой Марса, он еще слабее.

По странной случайности Эрос привлекает иск­лючительное внимание еще и в другом отношении — необычайными колебаниями блеска. В 1900 г. за 79 минут он на глазах пораженного этим наблюдате­ля, следившего за ним, ослабел в 4 раза (на 1, 5 звезд­ной величины). В течение последующих часов он опять разгорелся до прежнего блеска и затем снова стал угасать. Обнаружилось, что колебания блеска были периодичны, и за 5 ч 16 мин он дважды до­стигал максимума и дважды опускался к минимуму. Едва успели к этому присмотреться, как колебания блеска стали затухать и через несколько месяцев совершенно исчезли.

В следующих своих сближениях с Землей Эрос то не менял блеска, то менял его едва заметно, то опять с прежней большой амплитудой. Тайна вокруг Эроса сгущалась и заставила ломать голову над его загадочным поведением.