Смекни!
smekni.com

Особенности развития организованной преступности (стр. 10 из 15)

15 ноября 2006 года в МВД Татарстана состоялся брифинг «Ко дню службы Управления по борьбе с организованной преступностью МВД РТ. О работе МВД РТ в 2006 году по борьбе с организованной преступностью».

По словам начальника УБОП МВД республики Андрея Демидова, за 10 месяцев 2006 года органами внутренних дел республики к уголовной ответственности было привлечено 513 участников организованных преступных формирований за совершение 1309 преступлений.

Сотрудниками УБОП МВД РТ выявлено 464 преступления, в том числе: 5 фактов бандитизма, 5 фактов организации преступного сообщества, 7 умышленных убийств, 5 фактов терроризма, 4 факта организации и участия в незаконном вооруженном формировании, 2 факта сообщения о готовящемся террористическом акте, 7 преступлений экстремистской направленности, 16 фактов похищения человека и незаконного лишения свободы, 2 факта разбойного нападения, 30 фактов вымогательства, 43 преступления, связанного с незаконным оборотом оружия.[50]

В качестве примера борьбы правоохранительных органов с организованной преступностью в Республике Татарстан можно привести дело «Хади Такташ». Дело "Хади Такташ", в котором поставил точку Верховный суд Татарстана, характеризуется одним словом - беспрецедентное. Впервые в истории судопроизводства республики вынесен приговор по обвинению в организации преступного сообщества, впервые на скамье подсудимых оказались 13 членов группировки во главе с лидером, впервые вынесен столь суровый приговор: два "пожизненных" и 180 лет срока на 11 человек, впервые применена масштабная программа защиты свидетелей. Два года шло следствие, составившее 32 тома уголовного дела и 19 видеокассет с оперативными и прочими съемками, по нему прошли 500 свидетелей, проведено более 200 экспертиз, безопасность процесса обеспечивали 300 сотрудников МВД, судья зачитывал приговор два дня по 6 часов. Свидетелей на процесс привозили под мощной охраной. Они были в масках и широких пальто, так скрывавших фигуру, что было трудно установить их пол. Свидетелей размещали в соседней с залом заседаний комнате, где были установлены микрофоны. Судья заходил в эту комнату, говорил со свидетелем и возвращался в зал, находившиеся в котором уже слышали их разговор. Голос свидетеля изменяли с помощью специальной аппаратуры. Многие сомневались, что "хадитакташевские" сядут за решетку. По Казани ходили слухи, что на подкуп людей в мантиях выделено 250 тысяч долларов. Но приговор вынесен был - 15 инкриминируемых убийств, два покушения, бандитизм, организация и участие в организованном преступном сообществе, наркоторговля, контроль за проституцией, вымогательства, хранение оружия и наркотиков...

Таким образом, возникновение и формирование организованной преступности в РТ характеризуются определенной спецификой:

1. Первые антисоциальные группировки стали формироваться в столице республики – Казани, а затем в других крупных городах, в которых и ранее были устойчивые воровские традиции.

2. Только после 1985 г. хулиганствующие группировки стали приобретать признаки организованности. Большим толчком в развитии организованной преступности в РТ стал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1985 года «О решительном усилении борьбы с пьянством», а также внедрение в экономические отношения кооператоров, которые тут же попали под контроль представителей криминальных структур.

3. Организованная преступность в РТ впервые получила решительный отпор в процессе реализации Закона РТ от 25 мая 1993 г. «О чрезвычайных мерах по борьбе с преступностью».

ГЛАВА III.ПРАВОВЫЕ СРЕДСТВА БОРЬБЫ С ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТЬЮ

§1. Развитие законодательства о борьбе с организованной преступностью в России

Поскольку, как отмечалось выше, организованная преступность существует только в форме умышленной групповой преступной дея­тельности, современные уголовно-правовые категории, относящие­ся к организованной преступности, выросли из уголовно-правовых категорий, характеризующих групповую преступность.

Российская наука уголовного права в конце XIX — начале XX вв. различала три формы соучастия, имеющие самостоятельное юриди­ческое значение, «вызывая специальные определения уголовного закона об ответственности соучастников»[51]: это соучастие без пред­варительного соглашения, соучастие по предварительному соглаше­нию, соучастие неосторожное.

Не рассматривая подробно первую и пос­леднюю формы соучастия (под соучастием без предварительного со­глашения понимается групповое совершение преступления, при ко­тором знание каждого из соучастников о присоединяющейся дея­тельности других соучастников устанавливается в момент самого дей­ствия, либо если условия, необходимые для общей ответственнос­ти, устанавливаются без всякого обмена мыслей, молчаливого или выраженного в словесной форме; неосторожное соучастие подразу­мевает, что участники неосторожного деяния не предвидят послед­ствия их совместной деятельности, хотя могут и должны предви­деть), обратимся к соучастию по предварительному соглашению.

По русскому уголовному праву, такие соучастники условливают­ся относительно места, времени и способа совершения преступного деяния, распределяют между собой роли и т.д.

Такое соучастие, по мнению российских юристов начала века, представляло собой не только большую степень субъективной винов­ности соучастников, но и являлось «более опасным с объективной стороны: организованное общество преступников, каким является соучастие по предварительному соглашению, очевидно, представляет большую опасность для порядка в государстве»[52]. Понятно, что смысл, который русские юристы конца XIX — начала XX вв. вкла­дывали в понятие «организованное общество преступников», несколь­ко отличается от современного понимания организованного преступ­ного сообщества. «Практика жизни, - писал далее Н.Д.Сергеевский, - выработала два вида: а) заговор (Complot, conspiratio), когда со­участники имеют в виду совершение одного преступного деяния; б) шайка (Bande), когда соучастники составляют сообщество для со­вершения многих преступных деяний, однородных или разнородных, которые в отдельности могут быть еще и не определены»[53]. Вот это понимание соучастия по предварительному соглашению в виде шай­ки (или банды) гораздо ближе к современному пониманию органи­зованного преступного объединения, чем даже к пониманию банды в контексте ст.209 УК РФ. Ведь по действующему уголовному зако­нодательству члены банды объединяются для совершения определен­ных, однородных преступлений — нападений на граждан и организа­ции. Объединение же для совершения разнородных деяний, «кото­рые могут быть еще и не определены», более характерно как раз для организованной преступной деятельности в современном понима­нии, но в начале XX в. это означало только объединение преступни­ков, для которых преступление являлось ремеслом и которые дого­ворились промышлять преступлениями разного рода.

Автор Объяснительной записки к Уголовному уложению 1903 г., так и не вступившему в действие в части установления ответственно­сти за общеуголовные преступления (в 1912 г., в дополнение к дей­ствовавшему Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г., был введен в действие только раздел о государственных пре­ступлениях), Н.С.Таганцев писал, что «шайка предполагает, прежде всего, наличность не только предварительного соглашения, но и со­глашения на несколько преступных деяний, на целый их ряд, при­том не периодически повторяющееся соглашение на отдельные деяния, а соглашение на постоянное сооб­щество в целом ряде преступных деяний»[54]. Российские юристы от­мечали, что шайки могут быть организованные, дисциплинирован­ные, построенные на принципе безусловного подчинения выбор­ным руководителям и что это наиболее важный вид преступного со­участия, так как продолжительная преступная деятельность, опыт­ность облегчают учинение преступных деяний и дают наибольшую возможность скрыть следы учиненного и скрыться самим от пресле­дования[55]. Таким образом, приходится признать, что специалисты в области уголовного права в начале века в своих формулировках, относившихся к соучастию в совершении преступления, наметили основные черты организованной преступности с уголовно-правовой точки зрения, вплоть до того, что «одно составление сообщества, равно как и составление шаек, наказуемо лишь в случаях, особо в законе указанных; основанием такой наказуемости может быть или особенная важность преступных деяний, для которых составилось сообщество или шайка, или же опасность самого факта образования такового сообщества.. Членами сообщества могут быть не только лица, участвовавшие в самом его зарождении, но и все те, которые созна­тельно и добровольно вступили в сообщество, уже состоявшееся»[56].

На наш взгляд, это никоим образом не свидетельствует, что орга­низованная преступность существовала в России уже тогда. Структу­ра преступного мира России ХVIII — XIX вв. имела свои особеннос­ти и, несмотря на то, что преступный мир тогда уже существовал как сложная система, эта система, несомненно, отличалась от той си­стемы преступности, в рамках которой в XX в. зародилась организо­ванная преступность в современном ее понимании.

Это свидетельствует лишь о том, что организованная преступ­ность выросла из групповой преступности, и является ее высшей фор­мой, приобретшей в дополнение к чертам, свойственным группо­вой преступности, особые черты, доказывающие ее качественное преобразование в новую форму преступности. Вымогательство, со­здание шайки и участие в ней, составы, которые существовали в российском уголовном законодательстве XIX в., являлись как бы за­родышами будущей организованной преступности, простейшими, которые в дальнейшем, в благо­приятствующих криминогенных условиях, развились и усложнились до организованной преступной деятельности.