Смекни!
smekni.com

Социальное исключение молодежи в сфере образования (стр. 1 из 4)

В.В. Выборнова, профессор; Е.А. Дунаева, доцент

Преобразования в сфере экономики, которые были инициированы в начале 90-х годов, в частности, изменение отношений собственности, законов, регулирующих эти отношения, оказали воздействие на развитие всей социальной системы российского общества. Мы стали свидетелями нарушений социальных взаимосвязей, которые не преминули заявить о себе различными дисфункциональными проявлениями, неопределенностью, потерей смысла жизни. Эти процессы, являясь общими для всех групп населения, нашли свое специфическое преломление у молодежи в силу ее низкого социального статуса, ограниченного доступа к ресурсам развития, правовой незащищенности.

Динамизм социокультурных изменений, девальвация прежней системы ценностей в обществе уменьшили шансы молодежи по конструированию своей социальной идентичности и тем самым возможность интегрироваться в общество. Сбои в интеграционном процессе, который в оптимальном варианте проходит безболезненно, не нарушая традиционных способов включения молодого поколения в общественные отношения, способствовали распространению деструктивного поведения, деформации нормативного сознания у молодежи.

В результате нарушения солидарных отношений с обществом, механизмов идентификации с его группами возникает реальная угроза социального исключения молодежи «Благополучное» общество стремится реализовать принципы «поддержки», соблюдения «равенства возможностей», удовлетворения основных потребностей граждан, обеспечивая тем самым свою целостность. Общество в условиях риска бывает неспособно поддерживать систему социальных гарантий, способных удовлетворить основные потребности молодежи, и, прежде всего в получении ею образования, профессии, работы.

На макросоциологическом уровне социальное исключение проявляется как дезинтеграция, сопровождающаяся разрывом социальных связей и потерей социальной сплоченности. На уровне отдельных групп, для индивидов социальное исключение дает о себе знать «прогрессирующей маргинализацией2 обусловливающей экономические лишения и различные варианты социального и культурного неравенства», сопровождается всевозможными дисфункциями (распад семей, бездомность, преступность и т.д.) и возрастающей зависимостью определенных категорий молодежи от государственной поддержки [1 , С. 63].

Ю.А. Зубок рассматривая, например, социальное исключение как процесс и исключение как социальный статус характеризует маргинализацию как форму утраты индивидом или группой социальных связей и отторжения их от общества (группы риска, формы контркультуры) [90, С. 64].

В условиях экономической и политической трансформации видоизменяется не только роль человека как носителя «новых» отношений, ценностей, норм, правил поведения, санкций, но и система образования, традиционно призванная выполнять функции приобщения к социально-культурным ценностям и отношениям. В кризисном обществе сфера образования оказывается в числе сфер, в которых тенденции социального исключения проявляются с особой «силой». Экономическая и социально-политическая нестабильность приводят к нарушению равновесия в обществе. Распределение новых поколений в социальной структуре общества принимает стихийный характер. Соответственно встает вопрос о соразмерности происходящего потребностям общества.

Социальный институт образования, решая ряд задач (обучение, воспитание, практическая социализация), обеспечивает потребности общества в социальном воспроизводстве и передаче накопленных знаний и навыков от поколения к поколению, переход новых поколений к более высокому уровню образования и культуры. В эпоху глобальных потрясений институт образования может стать своего рода буферной зоной, позволяющей сохранить на какое-то время достигнутый образовательный потенциал общества и реализовать гражданам право на получение желаемого образования. Однако принятие в 1992 году Закона Российской Федерации «Об образовании», положило начало наступлению не только на «прежнюю» систему образования, но и на права граждан, прежде всего детей, подростков, молодежи в области образования. Мы столкнулись с принципиально новой ситуацией, которую можно охарактеризовать как отлучение человека от образования. Предпринятые законодательные меры по исправлению последствий применения закона - лишь в 1994 г. специальным Указом Президента были отменены некоторые пункты закона, в частности, снято ограничение на прием учащихся в 10-е классы, бесплатное обучение было распространено на старшие классы - не устранили проблему по существу.

«Поезд селекции» уже набирал ход. Школа из стороны, призванной удовлетворять потребности детей и общества в образовании (и воспитании), превратилась в строгого цензора, который под любым предлогом стал препятствовать приему «неугодных» детей. Это привело к значительному росту числа детей, покидающих школу до ее окончания. В соответствии с Законом «Об образовании» [2, С. 18] требование обязательности основного общего образования (9 классов) сохраняет силу до достижения обучающимся возраста пятнадцати лет (ст. 19, п.4), а предельный возраст для получения основного общего образования по очной форме обучения - восемнадцать лет (ст. 19, п. 5). Фактически, никто не владеет информацией, сколько детей ежегодно не приступает к учебным занятиям 1 сентября. Порой о детях, которые никогда ранее не обучались в школе, становится известно лишь после того, как они попадают в поле зрения милиции или военкоматов (юноши). Реальные масштабы этого бедствия не может оценить сегодня никто.

Уже в ближайшее десятилетие начнет свою «трудовую жизнь» поколение, по которому катком прошлись реформы начала 90-х годов. Причем реформы эти действовали «комплексно», хотя и со знаком «минус». Один из таких минусов - десятки тысяч детей, не посещавших общеобразовательную школу по различным причинам.

Ребят из «группы риска» в школах не жалуют, можно сказать, терпят по необходимости. О безразличии к судьбе подрастающего поколения говорит и такой показатель как «отсев учащихся из общеобразовательных учреждений». Чтобы не портить картину «охвата», этот показатель занижается, либо представляется как вариант «по согласию родителей» (по собственному желанию), «по уважительной причине». За порогом школы дети, выброшенные в буквальном смысле слова на улицу, они лишаются возможности реализовать то свое незначительное право на образование, которое гарантировала им Конституция Российской Федерации - общедоступное и бесплатное основное общее и среднее профессиональное образование (ст. 43 п. 2). Оставшись вне стен учебного заведения, подростки не могут найти работу, получить «статус» безработного, который дает возможность получать пособие и обучаться на (профессиональных) курсах. Что можно сказать о других регионах, если даже в благополучной (в социально-экономическом плане) Тюменской области, в 2000/2001 учебном году в общеобразовательных учебных заведениях получали образование только 79% от числа детей соответствующего возраста (6-17 лет)? [3a,C.10].

Общество в очередной раз столкнулось с ситуацией, когда провозглашаются одни приоритеты (интересы личности), а на практике реализуются другие. Процесс продолжается, увлекая в пропасть небытия всё новые и новые поколения молодых людей. Чтобы как-то противостоять этому, на уровне Министерства образования сегодня прорабатываются меры по восстановлению учета детей школьного возраста. Настоящие меры нельзя назвать превентивными, поскольку сохраняющийся в среде учительства настрой на бесперспективность работы со всеми детьми, неспособен изменить ситуацию в принципе. Результатом такого отношения становится школьная среда, которая отвергает ребенка. Причем отчуждение становится взаимным.

Информация для размышления. По данным опросов учащихся 8-11 классов г. Москвы, 57% подростков отмечают нежелание учителей понять учеников. Половина учащихся убеждена в неумении учителей сделать уроки интересными, 36% всерьез полагает, что школа деформирует их как личность, и за ее пределами они становятся другими людьми. Только 11% старшеклассников считают, что для учителя важны интерес учеников к предмету и желание учиться [4, С. 95-96].

Общеобразовательная школа, как социальный институт, уклоняясь от решения задачи включения подрастающего поколения в социальную структуру, становится препятствием на пути социальной мобильности молодежи. Это приводит к формированию групп с низким социальным статусом, социально отверженных, не способных выдержать конкуренцию в ситуации риска. Чтобы преодолеть полосу отчуждения между поколением «исключенных» и обществом, необходимо разрабатывать и активно внедрять программы получения образования теми молодыми людьми, которые в силу различных обстоятельств не смогли сделать этого раньше.

В наше время глобальных реформ не покидает ощущение неготовности людей для перехода к новой системе отношений. Можно попытаться объяснить это тем, что Россия «вступила в полосу кризиса» - культура (экономическая, политическая, духовная) и система отношений, лежащая в ее основе, достигли своего исторического предела. Соответственно новая ситуация породила свои внутренние противоречия. Отсутствие определенных экономических пропорций вылилось в рыночную стихию. Общество «погрузилось» в такое состояние, когда индивидуализация личности перерастает в крайний индивидуализм, свобода – в отчуждение, ситуация выбора порождает бесконечную рефлексию, парализующую способность к действию, а многообразие приводит к стандартизации.

Несмотря на то, что признание приоритетов личностных образовательных ценностей было зафиксировано в «праве образовательного выбора», на деле оно не подкреплялось никакими обязательствами со стороны государства. Система образования стала превращаться в дифференцированную сферу образовательных услуг. Казалось бы, при таком подходе человек получает возможность выбирать индивидуальную образовательную программу, исходя из своих образовательных потребностей, но этого не произошло. В ситуации «стихийного спроса» бурно стали «произрастать» такие же «стихийные предложения», породившие деструктивные и безнравственные перекосы в сфере образования. Определяющим фактором выбора в сфере образования стало выступать материальное положение семьи.