Антипрезидентская группировка, со своей стороны, придерживалась в основном фундименталистского ваххабитского течения, она упирала на исламские ценности, которые, по её представлениям, имели главенствующее значение и должны были связать воедино чеченскую нацию, влив ее в общий мир Уммы - сообщества мусульман.
За духовно-религиозными противоречиями скрывались вполне реальные политические интересы. Правительство с его суфийским этническим исламом ориентировалось на создание и укрепление прежде всего чеченской государственности, независимой и от Москвы, и от арабских режимов, и от западных государств. Антимасхадовские силы явно рассчитывали на содействие исламистских режимов, для чего демонстрировали свои крайние антироссийские настроения и стремление влиться во всемирную мусульманскую общину, сохранив лишь отдельные этноконфессиональные особенности. Они приносили национальную идею в жертву международным исламским идеям, которые представляли в качестве эталона. Преклонение перед арабским миром давало последнему возможность оказывать на Чечню многообразное воздействие: духовно-религиозное, финансовое и политическое.
В то же время каждая из сторон упрекала друг друга в нарушении принципов демократии, в измене интересам чеченского государства и т.д. Противостояние между ними все более накалялось, грозя ввергнуть страну в гражданскую войну. Только шариат и адатные нормы кровной мести удерживали противников от рокового шага. Тем не менее республика продолжала двигаться В направлении хаоса.
Подтверждением этой тенденции стал рейд чеченских боевиков и дагестанских исламских экстремистов под общим руководством Басаева и Хаттаба в Дагестан с целью "победы справедливого исламского общества, где не будет бедных и богатых", и "установления исламского государства от Каспия до Черного моря" [30, с. 419]. Он наглядно показал реальное превосходство самых авторитетных полевых командиров над избранным президентом Ичкерии, которого даже не поставили в известность о готовившейся операции. Однако исламистские устремления чеченских террористов, похоже, были эффективно использованы кремлевским руководством для достижения своих узколичных целей, более того, как кажется, спровоцировано само нападение боевиков. Во всяком случае, развернувшиеся боевые действия пресекли начавшиеся было в августе 1999 года переговоры между чеченским и российским МВД о совместной борьбе с похитителями людей и "ваххабитами", а затем естественно переросли н "антитеррористическую операцию" федеральных войск в Чечне. Следствием этого стал плавный дрейф тогдашнего секретаря Совета безопасности и директора ФСБ В.В. Путина, "проспавшего" "внезапное" нападение басаевского воинства, сначала в кресло председателя правительства, а затем и Президента страны. В Дагестане же и Чечне усилились слухи о причастности к акции в пограничных районах двух республик известного предпринимателя Б. Березовского [30, с. 418—422]'*
Анализ роли ислама в жизни современной Чечни показывает, что: 1) ислам оказался прикрытием в борьбе противостоящих сил за власть (Масхадов, с одной стороны, и наиболее авторитетные полевые командиры - с другой; традиционный Мехк-Кхел и современный парламент, др. институты власти, с одной стороны, и религиозные исламские институты, т.е. шариатский суд и Шура,- с другой); 2) эта мировая религия превратилась в средство реализации групповых интересов, проявляя себя в противостоянии традиционных (адатных) норм права, морали и культуры и сугубо исламских норм; 3) за этим противоречием стоят стремления одной части верующих сохранить свою национальную самобытность, а другой, отдающей предпочтение арабо-мусульманским ценностям, стать более мусульманами, чем чеченцами; в то же время оно свидетельствует, что исламизация далеко не завершена; 4) ислам политический активно насаждается в Чечне внешними силами, заинтересованными в раздувании конфликта между этой страной и Российской Федерацией, в создании барьера между Россией и мусульманским миром, в изоляции России от регионов энергонасыщенного сырья и путей их транспортировки. Эти силы мечтают вытеснить Россию с Кавказа и создать там для нее очаг постоянной напряженности. С другой стороны, всепроникающее и углубляющееся действие ислама явно усиливается, заставляет политиков маневрировать, толкает их к принятию решений, порой идущих вразрез со сложившимся порядком и соотношением сил.
Нынешние военные события в Чечне до предела обострили отношения между сторонниками тарикатов и радикальной частью исламистов, раскололи мусульманское общество на пророссийскую и более многочисленную антироссийскую стороны. Они же фактически означали бесславный конец эксперимента с созданием исламского государства на территории Российской Федерации.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Кудрявцев А.В. Ислам и государство в Чеченской республике // Восток. 1994. J\"" 3.
2. Независимая газета. 1992. 18 февраля.
3. Независимая газета. 1994. 7 июля.
4. Васильев А.М. Пуритане ислама? Ваххабизм и первое государство Саудидов в Аранин (1744/45-1818). М., 1967.
5. НГ-сценарии. 1998. № 5. С. 15,
6. НГ-религии. 1998. 23 января. С. 4.
7. Общая газета. 1997. 24-30 апреля. С. 10.
8. Независимая газета. 1997. 11 октября.
9. Россия и Чечня (1900-1997 годы). Документы свидетельствуют. М., 1997. С. 124.
10. Общая газета. 1997. 18-24 сентября.
11. НГ-фигуры и лица. 1998. 19 декабря.
12. Независимая газета. 1998. 12 сентября.