Смекни!
smekni.com

Биоэтика в либеральном и консервативном контекстах (стр. 1 из 5)

Биоэтика - это современная форма традиционной профессиональной биомедицинской этики, в которой регулирование человеческих отношений подчиняется сверхзадаче сохранения жизни человеческого рода.
Регулирование отношений со сверхзадачей сохранения жизни непосредственно связано с самой сутью и назначением морали вообще. Даже представители натуралистического материализма не могут этого не признать. Например, З.Фрейд доказывал, что все завоевания культуры и, прежде всего, морально-этические нормы произошли из необходимости защитить себя от "подавляющей сверхмощи природы". Природа, одарившая нас влечениями - сексуальностью, жаждой убийства, каннибализмом - "нас губит, холодно, жестоко... как раз по случаю удовлетворения нами своих влечений. Именно из-за опасностей, которыми нам грозит природа, мы ведь объединились и создали культуру, которая, среди прочего, призвана сделать возможной нашу общественную жизнь" [ 1 ]. Упрощая позицию Фрейда, можно сказать, что "этическое " явилось своеобразной формой защиты от разрушительных начал "природно-биологического".
Сегодня "этическое" вынуждено стать и становится формой защиты "природно-биологического" от чрезмерных притязаний культуры к своим естественно-природным основаниям. Сам термин "биоэтика" - этика жизни - оказывается весьма информативным. Биоэтика как конкретная форма "этического" возникает из потребности природы защитить себя от "подавляющей сверхмощи" культуры в лице ее крайних претензий на преобразование и изменение "природно-биологического". Это общее культурно-историческое предназначение биоэтика реализует конкретными средствами, которыми располагает то или иное общество, государство или региональное объединение государств (например, Совет Европы), или религиозная традиция.

1. Общецивилизационные основания биоэтического знания

Постановка вопроса об общих основаниях той или иной формы знания предполагает определенное отстранение от конкретных характеристик.
Существенными становятся лишь общие, основные, порождающие знание силовые факторы культуры. К ним относятся - научный, социальный и ценностно-мировоззренческий.
Первый - научный - представлен новейшими биомедицинскими технологиями. Трансплантация, реанимация, искусственное оплодотворение, генная терапия - это конкретные направления современной врачебной практики в любой стране. Научное знание, в частности медико-биологическое, по своему определению универсально и всеобщно. Универсальность научного знания заключается в том, что наука, и прежде всего естествознание, изучающее законы объективного мира, не связана в своем содержании с теми или иными особенностями отдельных наций. Особенности стран и регионов определяют лишь разный вклад в уровень ее развития. Всеобщность научного знания заключается в общем пользовании результатами науки и недопущении монополизации знания. [ 1 ] Общее пользование и обмен результатами - условия существования и развития научного знания. Э.Пеллегрино справедливо полагает, что "биоэтические проблемы не имеют национальных и культурных границ" [ 2 ]. И первое основание этому - универсальность и всеобщность биомедицинского знания.
Второй фактор - социальный. Он заключается в росте социальной чувствительности по отношению к новшествам и достижениям современной науки. Новый общецивилизационный феномен - реальность отрицательных и для отдельного человека и для общества в целом последствий научно-технической практики - ставит ряд практических задач по социальному регулированию научной деятельности и на уровне экспериментальных исследований, и на уровне практического внедрения и использования. В проблемном спектре современной культуры устойчивое место заняли проблема социального признания и социализации научных открытий, а также проблема социальной ответственности ученых-исследователей.
Первым международным документом, который поставил проблему социальной ответственности ученых на уровень социально-значимых общецивилизационных проблем, стал Нюрнбергский кодекс 1947 года, который был принят в ходе Нюрнбергского процесса (1946-1947г.г.) на основании материалов и протоколов медицинских опытов на человеке в нацистской Германии. В 1975 году ВОЗ принимает Постановление "Защита человеческой личности и ее физической и интеллектуальной целостности с учетом достижений биологии, медицины, биохимии". Перечисление подобных документов - международных и национальных - может составить не один том. Принципиальное значение для социальной практики регулирования научной медико-биологической деятельности приобретает Конвенция Совета Европы 1996 года "О защите прав и достоинства человека в связи с использованием достижений биологии и медицины: конвенция о правах человека и биомедицине".
В 1976 году Всемирная медицинская ассоциация принимает Хельсинскую Декларацию, на основании которой этическое обеспечение медицинских исследований становится обязательным условием их осуществления. Под влиянием роста факторов риска биомедицинской практики в национальных системах здравоохранения формируются отдельные социальные структуры, так называемые этические комитеты или этические комиссии, задачей которых является регулирование биомедицинских исследований и медицинской практики с целью предотвращения последствий, неблагоприятных для человеческой жизни и здоровья.
Растущая взаимозависимость научных и социальных реалий современной биомедицины создала своеобразную духовно-практическую ситуацию, которая во 2-й половине XX века потребовала своего теоретического освоения. Термин "биоэтика", который ввел в оборот в 1971 году Ван Ренселлер Поттер, в 90-х годах принимает форму понятия, включающего всю совокупность социально-этических проблем современной медицины, среди которых одной из ведущих оказывается проблема социальной защиты права человека не только на самоопределение, но и своего права на жизнь.
Третий фактор - ценностно-мировоззренческий.
"Мировоззренческий плюрализм" конца XX века - это сосуществование различных форм миропонимания в границах государства, региона, мира в целом. Одно из проявлений демократических устремлений современной культуры - признание равноправия различных мировоззрений. В то же время, признание равноправия не освобождает от реальной опасности мировоззренческой разъединенности человечества, и даже в определенном смысле закрепляет ее. Существование биоэтики в двух формах - либеральной и консервативной - определяется реальностью типологической несовместимости морально-мировоззренческих традиций. Их противостояние именно в пограничных вопросах жизни и смерти делает эту несовместимость особенно драматичной.

2. Типы этических теорий и формы биоэтики

История культуры представлена рядом разнообразных теорий относительно природы моральных обязательств и нравственных ценностей. Это разнообразие связано с возможностью выбора разных исходных оснований при объяснении сущности, природы, функций морали и нравственных отношений. Сама же разность исходных оснований сводится в своем логическом пределе по сути дела к очень небольшому их числу, которое определяет существование двух типов этических теорий. Первый тип этических теорий связывает решение морально-этических проблем с Божественным Откровением. Для второго типа характерно отрицание этой связи и стремление обойтись принципом целесообразности и пользы. Логическое противостояние двух типов этических теорий принимало в истории культуры разные формы, да и сами теории назывались по-разному. Первый тип этических теорий получал названия "идеалистической", "религиозной", "деонтологической" этики. Второй связывался с этикой "натуралистической", "прагматической".
Натуралистическо-прагматический тип этических теорий представлен в истории культуры даосской традицией на Востоке, киническим гедонизмом в античности, идеологами "естественности" человеческой природы, права, морали в Новое время, прагматизмом, утилитаризмом, социобиологизмом в современной культуре. Позитивное содержание любой из перечисленных концепций в рамках данного типа располагается между двумя позициями. Исходной, как правило, является признание "первичности" реальности природных потребностей или нужд, социальных интересов человека, которые являются "базисом" для череды сменяющих друг друга ценностей и идеалов. Конечной позицией при данной исходной, как правило, становится нигилизм, т.е. отрицание ценности идеального измерения человеческих отношений. Понятия "милосердия", "любви", "заботы", "сострадания" лишаются самодостаточности и рассматриваются как более или менее удачно используемые средства для достижения целей и удовлетворения интересов соперничающих "воль".
"Польза" и "благо" становятся критериями моральности поведения и поступка, при этом "благо" трактуется как польза для максимально большого количества людей. Очевидно, что польза бывает разная. В перечне возможных "польз", опять же в рамках данного типа этических учений, ведущее место занимает польза экономическая. Несложные экономические расчеты приводят к выводу, что "больной - паразит общества". Именно это суждение становится исходным и определяющим в той новой "морали для врачей", которую предлагает Ф. Ницше. В его философии логика натуралистическо-прагматической этики представлена наиболее последовательно.
В 36-м фрагменте "Сумерок кумиров" Ницше пишет: "Мораль для врачей. Больной - паразит общества. В известном состоянии неприлично продолжать жить. Прозябание в трусливой зависимости от врачей и искусственных мер, после того как потерян смысл жизни, право на жизнь, должно бы вызывать глубокое презрение общества. Врачам же следовало бы быть посредниками в этом презрении, - не рецепты, а каждый день новая доза отвращения к своему пациенту... Создать новую ответственность, ответственность врача, для всех случаев, где высший интерес к жизни, восходящей жизни, требует беспощадного подавления и устранения вырождающейся жизни - например, для права на зачатие, для права быть рожденным, для права жить...
Не в наших руках воспрепятствовать нашему рождению: но эту ошибку - ибо порою это ошибка - мы можем исправить. Если уничтожать себя, то делаешь достойное величайшего уважения дело: этим почти заслуживаешь жить... Общество, что я говорю, сама жизнь имеет от этого большую выгоду, чем от какой-нибудь "жизни" в отречении, бледной немочи и другой добродетели..." [ 1 ].
Основные установки натуралистическо-прагматической этики в полной мере являются смыслосоставляющими принципами обоснования морально-этической "правомерности" эвтаназии, экономической и демографической целесообразности "прогностического" контроля медицинской генетики за "здоровьем населения", правомерности уничтожения жизни на эмбриональном уровне, просчета "цены" трансплантологического продления и завершения жизни по критериям "смерти мозга" и т.п.
Во второй половине XX века формируется первый блок "новых этических стандартов". К ним относятся: "моральность убийства", "моральность отключения жизнеподдерживающей аппаратуры" - эти понятия работают на уровне заголовков статей, фиксированных тем научных конференций; "достойно жить, достойно умереть" - лозунг сторонников эвтаназии; "смерть мозга" - не только медицинская, но и этическая санкция на исследование и использование человеческого биоматериала (европейская культура знакома с ситуациями, когда анатомо-физиологические понятия одновременно наполнялись и этическим смыслом, например, "сердечный" человек в христианской морали); "дарение органов" - "культурное пространство" бывшего СССР максимально подготовлено к принятию этого стандарта благодаря архетипу горьковского "героя-Данко", спасающего людей своим вырванным, бьющимся, "горячим" сердцем; "технология деторождения" - одно из названий нового вида бизнеса, уже сегодня процветающего за счет "беременных" доходов; "рациональное планирование семьи", "генетическая политика", "генетическое наступление" на наследственные заболевания с целью "коррекции естественного отбора", пренатальная диагностика как средство "искусственного отбора" и тд. и т.п. Данные "этические стандарты" являются структурными элементами либеральной формы биоэтики.
Натуралистическо-прагматическую этику и либеральную идеологию объединяет общее исходное основание, коим является доминирование естественных прав и прирожденных потребностей человека. При этом важным является то, что сами природные потребности, возведенные в ранг высших ценностей, становятся основанием выхода из режима самой природной естественности. Именно это и происходит в либеральной биоэтике, отстаивающей право рожать детей, даже когда это право не дает природа, продолжать жить, даже когда это право забирает природа, умереть "легко" вопреки природным процессам, изменить свой пол вопреки природе, уничтожить жизнь, когда она даруется природой. Установление связи либеральной биоэтики и натуралистическо-прагматического сознания принципиально. Натуралистическо-прагматическое сознание неслучайно получило обоснование в философии Ф.Ницше и характеристику - имморализм (лат. im (не) + moralis (нравственный)), свидетельствуя прежде всего о своем противостоянии традиционному морально-этическому сознанию.
Традиционное морально-этическое сознание представляет тип этических учений, к которому относятся: религиозно-этическая доктрина иудаизма, конфуцианство на Востоке, этические воззрения Гераклита, Сократа, Платона в античности. Все перечисленные концепции совершенно оригинальны, индивидуальны, внутренне целостны, более того, друг с другом трудно совместимы. Но их можно объединить логически, представив как некую ( вторую в нашей классификации) типологическую единицу. Для этого типа этических теорий опорой и основанием решения морально-нравственных проблем является идеальная самодостаточная реальность, не сводимая ни к человеческой природе, ни к практическому расчету, ни к экономической выгоде, ни к социальной целесообразности, но задающая направление и смысл не только нравственному поведению, но и человеческому существованию в целом. Различие в понимании этой реальности приводит к тому, что данный тип этических учений может быть назван идеалистическим, или деонтологическим, или религиозным.
В книгах Ветхого Завета этика сакральна, т.е. она понимается как "Учение нашего Бога"(Ис. 1, 10) и представляет собой совокупность законов и нравственно-этических постулатов, исходящих от Бога и обращенных к человеку.
В конфуцианстве этика "метафизична" и предельно авторитарна. "Ли" - ритуал, совокупность осознанно необходимых и социально санкционированных правил поведения. "Нельзя смотреть на то, что противоречит ли, нельзя слушать то, что противоречит ли, нельзя говорить то, что противоречит ли" - требовал Конфуций [ 2 ]. Свод нормативных правил "ли" не допускал ситуационного или какого-либо творческого подхода. Допускалось лишь одно - тщательное их изучение и соблюдение.
Для характеристики античной этики часто используют изречение Гераклита, согласно которому, поскольку человек есть человек, он обитает вблизи Бога. Этой "обителью" ("этос") и является этика, которая в своем истоке глубоко онтологична, или, как говорит М. Хайдеггер, фундаментально онтологична [ 3 ].
Особое место среди учений религиозного типа занимает христианская этика. Для европейской культуры вообще и для российской в частности христианское нравственное вероучение имеет определяющее значение. Оно существовало и существует как многовековая традиция религиозно-этического толкования Откровения, начиная с творений Отцов Церкви, включая богословие средних веков, Нового времени, вплоть до современного религиозного этического сознания. "Ключом" к христианской этике можно рассматривать слова, с которых Августин Блаженный начинает свою "Исповедь": "...Не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе" [ 4 ].
В христианской этике "мера" моральности дана или открыта каждому человеку в Библейском Откровении и в "нравственном законе внутри нас". Для Канта, например, этим внутренним законом, т.е. высшей нравственной ценностью, является долг, подчинение которому и составляет собственно моральный поступок. Благодаря Канту слово деонтология ("деон" - долг, "логос" - закон, учение) становится синонимом нравственной философии.
Влияние Канта в современной религиозной католической и протестантской этике велико. "Нравственный закон внутри нас" становится определяющим "антропным" основанием для современной консервативной христианской биоэтики. Для протестантизма она является прежде всего "этикой ответственности" врача, исследователя перед человеком и за человека и понимается как определяющий ориентир в профессиональной деятельности. Для католической христианской биоэтики также характерно "антропное" основание.
Христианская биоэтика понимается как "антропология человеческого достоинства", как философское прослеживание, проникновение и оценивание всех случаев, происшествий, судеб, и их классификация.