Смекни!
smekni.com

Судьба реформатора (стр. 1 из 2)

Ефимов А.Ю.

Солон - законодатель Афин

Солон вошел в историю не только как великий законодатель и реформатор. Со времен Эллады до наших дней он -љобразец мудрости, честности и иных высочайших качеств человека-политика. Имя его на слуху и сейчас, а о подробностях его демократических реформ желающие могут узнать (или освежить это в памяти), прочитав любой учебник истории. Углубляться в них, как и в социально-экономическую характеристику Афин того времени, мы не будем, дабы не ускользнули от нашего внимания некоторые примечательные детали и поучительные факты. Итак.

Предвыборные обещания. Лозунг.

В Афинах VI в. до н.э. "неравенство между богатыми и бедными дошло, так сказать, до высшей точки" и "государство находилось в чрезвычайно опасном положении"1 .

"Да, понимаю, и в сердце глубоко кручина запала:

Вижу, как клонится ниц первая прежде страна меж Ионийских земель."

написал тогда Солон-поэт в своей элегии2 . Однако, чтобы стать из поэта тем, кем он стал, Солону отнюдь не достаточно было заявить о том, что он видит, понимает и о чем кручинится. А потому, "для спасения отечества" (цитата уже и для того времени, означавшая: для избрания на руководящий пост архонта) Солон не преминул воспользоваться новинкой предвыборной технологии.

По свидетельству Фания Лесбосского, он "прибегнул к обману обеих (извечно противоборствующих) сторон: неимущим он по секрету обещал раздел земли. А людям богатым -љобеспечение долговых обязательств"3 .

Впрочем, "по секрету" обнадежить две столь антагонистически настроенные группы граждан было, пожалуй, так же проблематично в Афинах VI века до н.э., как и в XX веке нашей эры. Отсутствие вездесущих масс-медиа с лихвой восполняла агора, учитывая обозримость, в буквальном смысле слова, "избирательного округа".

Скорее всего, столь разные ожидания у богатых и неимущих родились в их воображении, стали результатом различного понимания "крылатого слова" (так называет его Плутарх), брошенного в народ Солоном. Позднее такое "крылатое слово" назвали бы предвыборным лозунгом или, совсем уж по-современному, "слоганом".

"Крылатое слово" импонировало всем и "передавалось из уст в уста". Как сообщает историк, "состоятельные люди ожидали равноправия, основанного на заслугах и личных достоинствах, а неимущие -љравноправия по мере и числу"4 . Можно понять и тех, и других, как и всех, не примкнувших к политическим партиям. Ведь переживающие кризис Афины были на пороге того самого мятежа, той самой гражданской войны. Уже ": огромное большинство, и к тому же люди большой физической силы, собрались и уговаривали друг друга не оставаться равнодушными и освободить должников, просрочивших срок уплаты, а землю переделить и совершенно изменит государственный строй5 . Этому бродящему по Аттике призраку революции, почти уже материализовавшемуся, благородные и зажиточные в свою очередь надеялись противопоставить "твердую руку", им "казалось что государство может устоять, а смуты прекратится только в том случае, если установится тирания"6 .

Каким должен быть кандидат?

Вот в этот то момент и появляется компромиссная фигура Солона с его упомянутым лозунгом.

Каждая партия видела в нем своего.

Аристократия, поскольку он принадлежал к знатному царскому роду, хотя и захиревшему к тому времени. Богатые. Поскольку Солон успешной импортной торговлей оливковым маслом сильно поправил свое материальное положение.

Аристотель причисляет его "по размеру состояния и складу жизни -љк средним"7 , то есть к тому самому среднему слою, во времена Солона еще нарождавшемуся, в котором уже в IV веке до н.э. Аристотель увидел основу стабильности и процветания государства.

Что же до народных неимущих масс, то им импонировала честность Солона, "за которым нет никакой вины, который не является сообщником богатых в их преступлениях"8 . Тут, наверное, стоит подчеркнуть, что одним из залогов "незамаранности" кандидата являлось его неучастие являлось его неучастие до той поры в исполнении административно-командных функций. Ведь, как напишет Салон (позже, уже став архонтом):

"У народных вождей преисполнены думы лукавства:

Только о деньгах мечты их, владеть, хоть нечестно, стремятся

И богатеют они, злым предаваясь делам.

:коль приходит богатство большое

Тут не щадят ничего, ни сокровищ святых,

Ни народных богатств: они грабят откуда придется"9 .

Однако всех перечисленных достоинств Солона как компромиссной фигуры было бы недостаточно, если бы он к тому времени не был уже фигурой , т.е. человеком, афинскому демосу известным. А популярность ему принесла, незадолго до того, успешная военная кампания за завоевание острова Саламин, активным инициатором и героем сражений которой стал Солон, не занимая при этом командных должностей.

Максимы реформатора

Таким образом, устраивавший всех Солон и избирается в 594 г. до н.э. архонтом с полномочиями посредника и законодателя. При том, что каждая из партий в тайне надеялась на решительные действия нового архонта в свою пользу, когда власть будет у него в руках. Такого рода надеждам, которые, собственно, и составляют всегда и для всех иллюзорную притягательность компромисса, не было суждено реализоваться в полной мере.

Солон не бросился в крайности, отказался от заманчивых предложений установления личной тирании и тем, наряду со взвешенными реформами, вошел в историю как редкое исключение из общего правила.

Некоторые авторы утверждают, что тому порукой был оракул, полученный Солоном в Дельфах накануне вхождения в должность: "Смело середину заняв корабля, управляй им спокойно".

Форма оракула, в которую облекли политическое кредо Солона, для нас, конечно, не более чем антураж эпохи. Известно лишь, что "золотой" для самого Солона эта середина не стала. Хотя злые языки, естественно, нашлись и тут. И не мудрено, как пишет позже сам Солон:

"Я точно волк, вертелся среди псов"10 , и еще:

"Мощным щитом прикрывая и тех, и других, не дозволил

Я ни одним, ни другим верх взять в неправой борьбе"11 .

Солон "не делал уступок лицам влиятельным и в законодательной деятельности не старался угодить тем, кто его избрал"12 . Можно ли при этом рассчитывать на любовь сограждан?

Узлом социально-экономического кризиса в Афинах и острием противостояния стала проблема долгов, вплоть до крайнего ее выражения -љдолгового рабства. Большинство граждан - мелких землевладельцев, уже не только заложили свои земельные участки, но и вынужденно отдали в заклад членов своих семей, да и самих себя. Старое законодательство это позволяло. Все это грозило полным разрушением полиса как гражданской общины и трансформацией в несвойственный Аттике, и потому нежизнеспособный восточный тип рабовладельческой деспотии.

Было очевидно: долги в массе своей безнадежны и никогда уже не будут возвращены. Требовалось решить, выражаясь современным языком, вопрос реструктуризации долговых обязательств.

Революционным путем -љвсе экспроприировать, национализировать и поделить поровну. В первую очередь землю Аттики - этим путем мудрец Солон, естественно, не пошел.

"Если в государстве перевернуть все вверх дном, то не хватит сил поставить все на место"13 .

Трудно сказать яснее, чем это сделал сам Солон, о своей сбалансированной и в то же время решительной политике: "Я принуждение с законом сочетал". То есть "применял лишь такие меры.., которые при проведении их в принудительном порядке не должны были встретить сопротивления"14 , уточняет Плутарх.

Достойные внимания, не теряющие актуальности максимы реформатора, не так ли?

Что же получилось в итоге? На вопрос "самые ли лучшие законы он дал афинянам?" он ответил "Да, самые лучшие законы из тех, какие они могли принять"15 .

Эвфемизм - оружие политика

Как действовал Солон, решая проблему долгов? В конце концов они были кассированы, то есть отменены -љс этим согласны все историки античности. При этом они совершенно напрасно полемизируют с известными версиями "половинчатых" мер, как то уменьшение долговых процентов, девальвация драхмы и т.д. Скорее всего эти "половинчатые" меры на самом деле применялись поэтапно в рамках объявленной Солоном программы "сисахтии", что буквально означает "стряхивание бремени".

Перед нами яркий пример политической словесной эквилибристики. Причем продуманной, целесообразной и, судя по всему, успешной; пример того, как осторожно следует относиться к слову, обращенному к народу. "Все в Греции зависело от народа, а народ зависел от слова"16 .

Можно ли было, не опасаясь стихийного, то ест опрометчиво эмоционального и необдуманного возмущения богатых заимодавцев, а то и их выступления, прямо объявить об аннулировании долгов? Умение не называть вещи своими именами -љважное качество политика-реформатора. И "Солон, похоже, был первым, употребившим эту уловку, назвав уничтожение долгов "сисахтией"17 , - свидетельствует Плутарх.

Впоследствии афиняне, ставшие вследствие многовековой школы демократии в массе своей хоть немного политиками, пристрастились к эвфемизмам18 . "По замечанию новыхдля времени Плутарха -љА.Е. писателей, афиняне вежливо называют пристойными, смягчающими смысл именами некоторые предметы, чтобы прикрыть их нежелательный характер: например, проституток - гетерами, налоги - взносами, гарнизоны в городах - охраной:"19 . Ряд подобных смягчающих иносказаний каждый может продолжить примерами современного политического лексикона: "ограниченный контингент", "миротворческая миссия":