Смекни!
smekni.com

Программа, идеология, тактика. Устав партии Эсеров (стр. 2 из 3)

Эсеры признавали, что своей численностью пролетариат уступал трудовому крестьянству, но превосходил его своей концентрированностью в культурных и политических центрах страны, что он был “наиболее подвижным, активным и агрессивным общественным клас­сом”, постоянной и самой серьезной опасностью для правившего режима. Эсеры особо подчеркивали связь русских рабочих с деревней, однако эту связь они оценивали иначе, чем марксисты. Эсеры не видели в ней препятствия, которое мешало бы формированию у про­летариата истинного социалистического сознания. Наоборот, такую связь они оценивали положительно, видя в ней одну из основ клас­сового “рабоче-крестьянского единства”. Помочь пролетариату и тру­довому крестьянству осознать себя единым рабочим классом, увидеть в этом единстве залог своего освобождения должна была интеллигенция.

Интеллигенцией эсеры считали социальную группу, занимавшуюся творческим трудом по производству духовных ценностей и передачей их другим. Непременными атрибутами такого труда являются само­стоятельность, инициативность и свобода. Так как самодержавно-бю­рократический режим из-за постоянного стремления к регламентации, централизации и подавлению любых проявлений творчества был органически несовместим с нормальной жизнью интеллигенции, то она не могла не находиться в перманентном конфликте с этим режимом.

По эсеровским представлениям, интеллигенция была самостоятель­ной социальной категорией; она склоняется в сторону того класса, ко­торый более всего выражает интересы общественного развития. Интеллигенция, способная подняться над сегодняшним днем, в сос­тоянии определить будущее класса, она организует его и руководит его повседневным поведением во имя этого будущего. Русскую интеллигенцию, эсеры считали антужуазной. Поскольку в российском капитализме разрушительные тенденции преобладали над созидательными и буржуазия в связи с этим была несостоятельна в духовной сфере, ничтожно значимой в области политики и морали, ей нечем было привлечь к себе интеллигенцию; негативными же своими качествами она настраивала интеллигенцию против себя, побуждала ее обращаться к социализму и трудовым классам — про­летариату и крестьянству. В социализме, в экспроприации капиталистической собственности и реорганизации производства и все­го общественного строя на социалистических началах при полной побе­де рабочего класса, организованного в социально-революционную партию,— вот в чем эсеры видели свою конечную цель.

Какова же была эсеровская модель социализма? Эсеры были сто­ронниками демократического социализма, т. е. хозяйственной и политической демократии, которая должна была выражаться “через представительство организованных производителей (профсоюзы), организованных потребителей (кооперативные союзы) и организован­ных граждан (демократическое государство в лице парламента и орга­нов самоуправления)”. (Оригинальность эсеровского социализма заключалась в теории социализации земледелия. Эта теория состав­ляла национальную особенность эсеровского демократического социализма и являлась вкладом в сокровищницу мировой социалистической мысли. Исходная идея этой теории заключалась в том, что социализм в России должен начать произрастать раньше всего в деревне. Почвой для него, его предварительной стадией, должна была стать социализация земли.

Социализация земли означала, во-первых, отмену частной собст­венности на землю, вместе с тем не превращение ее в государственную собственность, не ее национализацию, а превращение в общенародное достояние без права купли-продажи. Во-вторых, переход всей земли в заведование центральных и местных органов народного самоуправ­ления, начиная от демократически организованных сельских и го­родских общин и кончая областными и центральными учреждениями. В-третьих, пользование землей должно было быть “уравнительно-тру­довым т. е. обпеспечивать потребительную норму на основании прило­жения собственного труда, единоличного или в товариществе”. Социализация земли, обобществляя землю и ставя в равные условия по отношению к ней все трудовое население, создавала необходимые предпосылки для завершающей фазы процесса социализации земле­делия — обобществления земледельческого производства с помощью различных форм коопераций.

Важнейшей предпосылкой для социализма и органической его фор­мой эсеры считали политическую свободу и демократию. “Социализм без свободы,— заявлял Чернов,— есть тело без души”. Политическая демократия и социализация земли были основными требованиями эсеровской программы-минимум. Они должны были обеспечить мирный, эволюционный, без особой, социалистической, революции переход России к социализму. В программе, в частности, говорилось об ус­тановлении демократической республики с неотъемлемыми правами человека и гражданина: свобода совести, слова, печати, собраний, со­юзов, стачек, неприкосновенность личности и жилища, всеобщее и равное избирательное право для всякого гражданина с 20 лет, без различия пола, религии и национальности, при условии прямой систе­мы выборов и закрытой подачи голосов. Требовались также широкая автономия для областей и общин как городских, так и сельских и воз­можно более широкое применение федеративных отношений между отдельными национальными регионами при признании за ними без­условного права на самоопределение. Эсеры раньше, чем социал-де­мократы, выдвинули требование федеративного устройства Российского государства. Смелее и демократичнее они были и в пос­тановке таких требований, как пропорциональное представительство в выборных органах и прямое народное законодательство (референдум и инициатива)

В народнохозяйственной области программа эсеров, как и програм­мы других социалистов, делала акцент прежде всего на перераспре­делении тех богатств и доходов, которые имелись и которые должны были быть произведены. Конкретно предлагались следующие меры. В вопросах государственного хозяйства и финансовой политики: введение прогрессивного налога на доходы и наследства при полном освобож­дении от налогов мелких доходов; уничтожение косвенных налогов, покровительственных пошлин и всех вообще налогов, падающих на труд. В области рабочего законодательства партия ставила своей целью охрану духовных и физических сил рабочего класса в городе и деревне и увеличение его способности к дальнейшей борьбе за социализм; в частности, выдвигались требования: установление законодательного максимума рабочего времени (8 часов), минимальных зарплат, стра­хование рабочих за счет государства и хозяев и на началах самоуп­равления самих страхуемых; охрана труда под наблюдением фабричной инспекции, избираемой рабочими; профессиональные организации рабочих и их участие во внутренней организации труда на промышленных предприятиях. В вопросах переустройства поземель­ных отношений партия заявляла о своем стремлении опираться, в интересах социализма и борьбы против буржуазно-собственнических начал, на традиции и формы жизни русского крестьянства, его общинные и трудовые воззрения, в особенности на распространенное среди него убеждение, что земля ничья и что право на пользование ею дает лишь труд. При социализации обращение земли в общена­родное достояние должно было произойти без выкупа. Пострадавшим в грядущем имущественном перевороте обещалось право на о6щественную поддержку на то время, которое необходимо для приспособления к новым условиям личного существования. Свою программу общественного переустройства эсеры намеревались отстаивать прежде всего в Учредительном собрании Вместе с тем они заявляли, что будут стремитьсн “непосредственно проводить” ее и явочным порядком. Характерным для эсеров было и то, что они, подобно представителям реформистских течений в западноевропейском социализме, приветствовали все меры, имевшие целью “обобществ­ление еще в пределах буржуазного государства тех или иных отраслях народного хозяйства”. Однако по отношению к самодержавию они были настроены бескомпромиссно и считали, что свергнуть его можно только насильственным, революционным путем.

В области тактики партийная программа эсеров ограничивалась положением о том, что борьба будет вестись “в формах, соответст­вующих конкретным условиям русской действительности”. Поскольку гга действительность была сложной и постоянно претерпевала изме-юния, то арсенал тактических приемов, методов и средств борьбы шртии эсеров, нацеленной на преобразование этой действительности, зыл весьма разнообразным. Он включал в себя пропаганду и агитацию, лирную парламентскую работу и все формы внепарламентской, насильственной борьбы (стачки, бойкоты, вооруженные демонстрации, вооруженные восстания и др.). В этом отношении эсеры отличались от социал-демократов лишь тем, что приздявяли инливигтуяльный

Позиция партии в вопросе о терроре была наиболее полно изло­жена в статье “Террористический элемент в нашей программе”, написанной Черновым, отредактированной Гершуни и опубликованной в июне 1902 г. в № 7 “Революционной России”. Эсеры не считали террор “единоспасающим и всеразрешающим средством” борьбы, но видели в нем одно из самых “крайних и энергичных средств борьбы с самодержавной бюрократией”. С помощью террора они надеялись одерживать административный произвол, дезорганизовать правитель­ство. Вместе с тем, террор рассматривался ими как эффективное сред­ство агитации и возбуждения общества, мобилизации революционных сил. Особое значение придавалось центральному террору, направлен­ному против влиятельных, крайне реакционных государственных де­ятелей. В то же время вплоть до третьеиюньского государственного переворота в партии официально не ставился вопрос о покушении на царя. Доводы при этом приводились различные, но прежде всего принималось во внимание то, что народовольческий опыт цареубийства не нашел надлежащего отклика в обществе; отмечались и ничтож­ность, марионеточность фигуры Николая II, его якобы полная зависимость от окружающих лиц.