Смекни!
smekni.com

Политические партии в России начала XX века (стр. 1 из 2)

Накануне Первой мировой войны Российская империя являлась переходным, аграрно-индустриальным, традиционным (или общинно-государственным) обществом с некоторыми зачаточными элементами гражданского общества, одной из важнейших институций которого являются массовые политические партии.

Известно, что индустриальное общество, в отличие от предшествующего, традиционного или т.н. «феодального», характеризуется доминированием промышленной продукции в национальном доходе (степень индустриализации) ; преобладанием городского населения над сельским (уровень урбанизации урбанизации); высоким уровнем грамотности (образованности) и значительной ролью финансового капитала в национальном богатстве (капитализацией).

Среднеарифметическое значение этих показателей — индустриализации, урбанизации, образованности и капитализации в относительных величинах — процентах, — дает в итоге суммарный показатель уровня модернизации того или иного государства в целом на конкретный момент исторического развития. Соотношение этих величин с показателем среднемирового уровня модернизации (путем деления) дает в итоге т.н. «индекс модернизации», т.е. число, выражающее степень отставания или опережающего развития того или иного государства. Если «индекс модернизации» находится в пределах от 0 до 0,5, то он указывает на аграрное общество, если в значении 0,69 от среднемирового показателя — иначе говоря, в 3,2—3,3 раза меньше, чем в Германии и Великобритании — высокоразвитых индустриальных государств в то время. Таким образом, Россия по уровню модернизации, как и Япония, относилась к аграрно-индустриальному государству; США и Франция - к развитым индустриальным державам, а Германия и Великобритания — к странам высокоразвитой индустрии. Территориальная целостность и социальная стабильность Российской империи обеспечивалась, главным образом, мощным, централизованным военно-полицейским и административно-бюрократическим имперским государством. Россия того времени имела армию, состоящую из 1,5 млн. кадровых войск и из 5,0 млн. войск в запасе, полицейско-жандармско-казачьи воинские формирования численностью в 0,5 млн. человек, вспомогательную сельскую полицию, насчитывающую 1,0 млн. сотских и десятских, и 0,5 млн. служащих государственного аппарата.

По сравнению с высокоиндустриальными государствами Запада — Великобританией, Францией, Германией и США — в России процессы индустриализации, урбанизации, развитиа народного образования и капитализации, помимо запаздывания на 100—150 лет, имели следующие коренные отличия:

1. В области индустриализации. Наличие гипертрофированного оборонного сектора, созданного и финансируемого государством; незначительная доля машиностроения -основы индустриального воспроизводства; доминирующая роль иностранного капитала в обрабатывающей промышленности, что ставило Россию в технологическую, финансовую и кадровую зависимость от Запада. Значительная доля неквалифицированных и малоквалифицированных рабочих и иностранных специалистов как результат технологической отсталости. В отличие от развитых стран Запада, где доля кадровых, квалифицированных рабочих составляла 60—70% от числа всех остальных, в России она была в 2—3 раза меньше и исчислялась всего в 0,5—1,0 млн. человек, что равно 2—3%. Аналогичное положение наблюдалось с фабрично-заводскими и иными категориями рабочих и служащих, из которых около 15—20% составляли иностранные специалисты.

2. В отношении урбанизации населения. Только в небольшой части

российских городов, главным образом, в западных губерниях, большинство

самодеятельного населения было прямо и косвенно связаны с работой

промышленных предприятий. Значительная часть городского населения,

особенно центральной и азиатской России, проживала в типичных административно-торгово-ремесленных городах феодального типа. В целом средниегородские слои индустриальных центров России насчитывали б—7 млн. чел., что составляло 40% от всего городского населения.

3. По уровню образования только 20% населения соответствовало общеевропейским стандартам элементарной грамотности, лишь 30% детей регулярно обучались в школе и заканчивали школу. В России, единственной из европейских стран, наблюдался значительный т.н. «рецидив безграмотности» (30%) — иначе говоря, люди, получившие начальное образование, через 3—4 года, вследствие ненужности, полностью утрачивали навыки и знания, полученные в школе.

4. По вопросу капитализации народного хозяйства. Около 3/4 всех видов торгово-финансою-промышленного капитала принадлежало, на правах частной собственности, иностранным владельцам. Это самым серьезным образом ослабляло финансово- экономическую мощь и социально-политические позиции национального капитала. Общая же численность крупной и средней буржуазии насчитывала соответственно 40 и 400 тыс., что было явно недостаточно для 180 милионного населения России (0,02 и 0,2%%).

Таким образом, социокультурная база, потребная для деятельности массовых политических партий в рамках мирного демократического процесса, в России была ограничена средними городскими слоями населения и сельской интеллигенцией. Подавляющую часть населения — около 70—80% — составляли крестьяне, в основном живущие в общине, из которых только незначительное меньшинство — 15—20% — вели самостоятельное частновладельческое хозяйство и обладали элементарным цензом грамотности. Остальные 10—15% представляли собой т.н. «низы» и «дно» общества - иначе говоря, люмпенизированные и маргинальные слои населения: неквалифицированные крестьяне-рабочие, низшие служащие, сезонники, поденщики, безработные, криминальные слои общества — питательная среда для различных экстремистских политических течений.

Спектр политических партий

В межреволюционный период 1907—17 гг. политический процесс в России в основном протекал в рамках избирательных кампаний в нижнюю законодательную палату — Государственную Думу и в местные органы самоуправления по феодально-представительной антидемократической цензовой системе и под жестким политическим контролем государства. В это время в России были образованы и янституциированы по идейно-политической ориентации четыре основных группировки политических сил:

1. Правые, традиционно-фундаменталистские, националистические партии, выступавшие за восстановление и укрепление традиционных ценностей, в том числе и абсолютистской монархии — царского самодержавия, под лозунгом: «За ВЕРУ ПРАВОСЛАВНУЮ, ЦАРЯ САМОДЕРЖАВНОГО, ОТЕЧЕСТВО НЕРАЗДЕЛЬНОЕ, РОССИЮ для РУССКИХ».

2. Правоцентристские, консервативно-охранительные партии, стремившиеся к сохранению «статус-кво».

3. Лево-центристские, либерально-реформистские партии, ориентировавшиеся на модернизацию России путем реформ.

4. Левые, социалистические партии, выступавшие за построение в России или на базе России, некоего идеального т.н. «социалистического» общества — прообраза «светлого будущего» для всего человечества.

Спектр фундамеиталистско-националистических партий был довольно широк: ультраправые, акций («Союз русского народа» и «Союз Михаила Архангела»), правые радикалы, («Отечественный Союз», «Русский народнический всесословный союз»), и умеренные правые партии («Русская монархическая партия» и т.д.), действующие в рамках легального политического процесса. Все они защищали интересы абсолютной монархии, традиционалистских кругов дворянства и чиновничества, опираясь на городские «низы», патриархальное крестьянство и националистские слои интеллигенции. Их финансирование осуществлялось в основном за счет казны по линии МВД из т.н. «рептильных фондов». Формально в националистических партиях состояло от 400 тыс. до 3 млн. чел., реально же не более 50—100 тыс., главным образом, из политически активных, но малообразованных слоев населения. По источникам финансирования, идейно-политической ориентации и практической деятельности эти партии являлись своего рода «квазигосударственными» партиями.

Консервативная партия «Союз 17-го октября» стремилась к сохранению существующих порядков, допуская, в лучшем случае, лишь незначительные, главным образом, «косметические» реформы «сверху». Либеральные партии конституционных демократов (кадетов) и прогрессистов выступали за более радикальные реформы — переход к конституционной монархии и ускоренную вестернизацию. Консервативно-либеральные партии выражали интересы центристски настроенных слоев общества: обуржуазившихся помещиков, либеральных чиновников, высших и средних слоев, интеллигенции, опираясь в основном на средние городские слои населения.

Среди левых социалистических партий, как и на правом фланге, имелся полный набор: умеренные — трудовики, энесы, меньшевики и эсеры; радикалы — большевики, часть эсеров и ультралевые анархисты.

В России, как и в других странах, имелись и т.н. надпартийные или межпартийные институции, выполняющие информационно-координирующие функции. Так, руководство правых партий объединял Всероссийский монархический совет, во главе с бывшим министром внутренних дел Н.А. Маклаковым. Аналогичную функцию в стане умеренных консервативно-либерально-социалистических партий (от А.И. Гучкова до А.Ф. Керенского и Н.С. Чхеидзе), ориентирующихся на западную «догоняющую» модель развития, выполняли «масонские ложи» Великого Востока народов России и его Верховный Совет. Для социал-демократов и анархистов ту же роль играли различные межпартийные международные организации типа II Интернационала, Альянса, Информбюро и т.д.

Пик численности партий наблюдался в период революции 1905—07 гг. Так, в правых партиях насчитывалось до 400 тыс. членов (или до 3 млн.), в консервативных и либеральных по 50—100 тыс., в партии эсеров — 50—60 тыс., в РСДРП — 170 тыс. Таким образом» в партиях состояло всего около 700—800 тыс. человек, что составляет 0,4% всего населения или около 6—10% политически активных средних городских и сельских слоев. Это по крайней мере в 2 раза ниже среднего уровня партийности аналогичных слоев населения на Западе в период избирательных кампаний.