Кошелева А.Л.
Виктор (псевдоним - Велимир) Владимирович Хлебников (1885-1922) родился в Астраханской губернии, в местечке, где Волга встречается с Каспием (Сигай). Отец будущего поэта - Владимир Алексеевич Хлебников-ученый-естественник, орнитолог. Влиянию отца можно приписать и ранний интерес Хлебникова к естественным наукам, сохранившийся в течение всей его жизни. Мать Хлебникова - Екатерина Николаевна - историк по образованию. В молодости она была близка к кругу народовольцев. Именно она воспитала у сына глубокий интерес к отечественной истории, которую писатель Хлебников скрупулезно изучал на протяжении всей своей творческой жизни. Помимо Виктора Владимировича в семье было еще четверо детей: Борис, Екатерина, Александр и Вера.
Когда Виктору было 13 лег, Хлебниковы всей семьей перебрались в Казань, и он стал учеником четвертого класса 3-ей казанской гимназии. По воспоминаниям сестры Веры Владимировны, гимназист Хлебников хорошо успевал по математике и русской словесности, увлекался изучением языков и рисованием. Владение техникой живописи и художественную одаренность Хлебникова отмечают все знавшие его в более поздние годы. В богатой домашней библиотеке, В. Хлебников познакомился с произведениями Дидро, Канта, Спенсера, Конта, Тейлора, Берви-Флеровского
Осенью 1903 года В. Хлебников поступил в Казанский университет на математическое отделение физико-математического факультета. За участие в студенческих демонстрациях В. Хлебников был арестовав и месяц провел в тюрьме. В феврале 1904 года был уволен из университета, а 28 июля того же года его вновь зачислили в университет, но уже на естественное отделение физико-математического факультета. Будучи студентом Казанского университет, начал писать. Советовался с Горьким, любил Сологуба, а весной 1908 года познакомился в Крыму о Вячеславом Ивановым.
В сентябре 1908 года В. Хлебников переехал в Петербург и был зачислен на естественное отделение, физико-математического факультета Петербургского университета. Но в 1911 году Хлебников оставляет университет и посвящает себя полностью литературному творчеству.
Налаживается его прочная связь с символистами. Он регулярно посещает литературные среды в "Башне" Вяч. Иванова, где собирались тогда известные поэты того времени: Блок, Сологуб, Кузмин, Ремизов, Городецкий, Здесь читались и обсуждались новые стихи, дебютировали начинающие поэты, произносил строгие "приговоры" хозяин дома. Чарующие стихи К. Бальмонта, влюбленность в древнюю Русь и ее "чертовщину" А. Ремизова, лирическая проза и драматургия Сологуба - вот та литературная атмосфера, которая особенно заметно сказалась в ранних опытах В. Хлебникова. И все-таки начинающий, но самобытный писатель не ужился в этой рафинированной символистской среде. Символисты ничего не сделали, чтобы опубликовать эти первые откровения слова, в которых молодой В. Хлебников пробовал разные стилевые принципы своих старших наставников из недосягаемой для простых смертных "Башни". Однако причины разрыва с символистами, конечно, заложены глубже.
В. Хлебникову чужды были эстетская замкнутость и книжность символистов и акмеистов. Его больше интересует народное искусство, фольклор, эпос, тесно связанные с национальной историей и историей родного языка. В сатире "Петербургский Аполлон", являвшейся своеобразным свидетельством разрыва с символистами, В. Хлебников высмеивает деятелей символизма за то, что они подают французского Верлена "вместо русского Бяяна", обвиняет участников журнала "Аполлон" (Гумилева, Сологуба, Потемкина, Маковского) в отрыве от русской национальной культуры. Дебют В. Хлебникова состоялся на страницах журнала без направления - "Весна", редактировавшегося Н. Шебуевым. В "Весне" начинали Д. Бедный, И. Северянин, Л. Рейснер и многие другие. В сборнике "Студия импрессионистов" было напечатано знаменитое программное стихотворение В. Хлебникова "Заклятие смелом", которое и проложило дорогу начинающему поэту к футуризму.
В апреле 1910 года вышел сборник "Садок судей" (название предложил Хлебников), авторами которого были В Хлебников, Елена Гуро, Д. Бурлюк, Н. Бурлюк, В. Каменский и др. Выход "Садка судей" знаменовал рождение русского футуризма, с которым и будет связана дальнейшая судьба В. Хлебникова.
Сборник печатался на обоях. Эта эпатирующая внешность была своеобразным вызовом всех эстетствующим современным поэтам. В декабре 1912 года в этом же сборнике выходит программа футуристов - "Пощечина общественному вкусу", вынесшая лозунги футуристов на улицу. Почти одновременно с этой программой издается брошюра. В. Хлебникова с числовыми и языковыми материалами - "Учитель и ученик". Он становится главным теоретиком нового литературного течения.
Почему же футуристы не только признавали Хлебникова "своим", но и основывали на его поэзии своп теории? Прежде всего потому, что Хлебников показал пример "самовитого слова". "Словотворчество" Хлебникова, ломка привычных поэтических форм, взрывная сила его поэзии - привлекали к себе футуристов, видевших в ней многообещающие открытия. В. Каменский в 1914 году так определил соотношение раннего футуризма и Хлебникова: "Гений Хлебникова настолько безбрежен в своем разливе словоокеана, что нам, стоящим у берега его творчества, вполне достаточно и тех прибойных волн, которые заставляют нас преклониться перед раскинутым величием словопостижения"34.
Одним из путей "словопостижения" для футуристов была живопись. Не случайно, что большинство поэтов раннего футуризма пришло к литературе от живописи. Д. Бурлюк, В. Маяковский, А. Крученых были профессиональными художниками, а другие, как В. Хлебников, В Каменский, хотя и дилетански, но так же пробовали свои силы в области живописи. Именно из живописи возникло отношение к стиху и к слову как к "самоцельной" и "автономной" организации материалов. В одной из статей 1912 года В Хлебников писал, "Мы хотим, чтобы слово смело шло за живописью" (НХ, 334)2. Хлебников видел в самих приемах живописи возможности обновления стиха. Вот поэтому нередко образы его первых стихов идут непосредственно от живописи:
| Малявина красавицы, в венке цветов КоровинаПоймали небо-птицу... (2, 245)35. |
Или:
| Уста напишет ХоккусайА брови девушки - Мурильо. (2, 251). |
Здесь не просто отсылка к живописи, а включение в стих, в его образную систему зрительных ассоциаций. Эти ассоциации могут заменить описание пейзажа:
| И сумрак облака будь - Гойя!Ты ночью облако - Роопс! (2, 217). |
С помощью звука и цвета Хлебников стремился выразить ощущение предмета не только в его конкретно вещественном восприятии, но и эмоциональном. Классическим примером является стихотворение "Бобэоби...", в котором поэт звуковыми аналогиями с живописными средствами создает портрет:
| Бобэоби пелись губыВээоми пелись взорыПиээзо пелись бровиЛиэээй - пелся обликГзи-гзи-гзео пелась цель.Так на холсте каких-то соответствийВне протяжения жило Лицо (2, 36). |
Как видно, отдельные элементы лица на портрете по аналогии с краской обозначаются звуковыми "соответствиями". Самый принцип эмоционального соответствия цвета, зрительного впечатления со звуком и словом сохранятся на протяжении почти всего творчества Хлебникова.
Неприятие В. Хлебниковым буржуазно-мещанского мира, быта особенно усиливается к 1914 году. В. Маяковский любил тогда цитировать такие строки стихов В. Хлебникова:
| Сегодня снова я пойдуТуда, на жизнь, на торг, на рынок,И войско песен поведуС прибоем рынка в поединок! (НХ, 160). |
Это неприятие старого мира, ощущение надвигающейся катастрофы сближало Хлебникова с Маяковским. В начале первой мировой войны Хлебников окончательно пересматривает свои взгляды, позиции. Его мысль все чаще обращается к образам Пугачева и Разина, ореолам народного мятежа ("Хаджи-Тархан", "Дети Выдры"). Он жил будущим, рассматривал себя как человека, провидящего ход истории (за два года до ее начала предсказал первую мировую войну), мечтал о времени, когда исчезнут войны, частная собственность, отчуждение человека от природы, вызванное механической стандартизацией культуры. Уже в стихотворении "Конь Пржевальского" (1912) В. Хлебников мечтал:
| Взлететь в страну из серебра,Стать звонким вестником добра (2, 112). |
Литературная и общественная позиция Хлебникова этого периода была достаточно сложной и противоречивой. С одной стороны, он выступает как футурист-будетлянин, отстаивает позиции новой школы и поэзии. С другой, - он защитник национальной самобытности, идеи всеславянского единства, пропагандист союза славянства и "азиатской культуры". Отрицание буржуазно-капиталистического мира приводило Хлебникова к идеализации прошлого, язычества, славянства, к отказу от механической, бездушной цивилизации современного общества. Его мечта о гармоническом развитии человечества порождала утопию, наукообразную теорию "законов времени", единства закономерностей вселенной.
Своеобразие творчества В. Хлебникова - это слияние его поэтического сознания с отдаленным прошлым, с той стадией мышления, когда господствовали мифологические представления о мире. Образы его ранних произведений чаще всего связаны о периодом Киевской Руси, язычеством, первобытным состоянием человечества. Пользуясь моделью мифа. Хлебников создает новые ("Внучка Малуши", "Журавль", "Маркиза Дэзес"). Но чаще всего у него история сливается с мифологией, современность - с прошлым. Мифы предстают то как трагедийно-историческое событие ("Девий бог", "Гибель Атлантиды", "Ка", "Дети Выдры"), то как ироническое травестирование ("Внучка Малуши", "Вила и леший", "Игра в аду"). Воскрешение языческих времен имело у Хлебникова современное и актуальное значение, как знаменье мощи и единства славянства. Перед лицом японской и германской угрозы он призывает к возвращению к временам язычества, к Перуну, во имя воскрешения былой воинской мощи и единства, в стихотворении "Перун":