Международное частное право РФ и Франции сравнительно-правовой анализ (стр. 1 из 4)
Кафедра гражданского права и процесса
Контрольная работа
По дисциплине: «Международное частное право»
На тему: «Международное частное право РФ и Франции: сравнительно-правовой анализ»
Выполнила: студентка 0609 группы
4 курса Спиридонова З.В.
Проверила: Е.П. Войтович
Новосибирск 2010
Содержание
1.Российская и французская доктрины МЧП.. 3
2.Сравнительный анализ законодательства России и Франции. 3
3.Судебная практика РФ и Франции по вопросам МЧП.. 3
Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 9 января 2008 г. N 17166/073
История развития науки о международном частном праве заслуживает особого внимания, так как изучение доктрин позволяет понять характер и сущность международного частного права, а также и причину того, отчего вопросы о генезисе этой сферы правого регулирования вызывают споры и дискуссии уже много столетий.
Доктрина права — это высказывания ученых, признанные на официальном государственном или международном уровне. В любом цивилизованном государстве существует «право разногласий» — ученые вправе высказывать различные мнения по одному и тому же вопросу. Государственные органы свободны в выборе между различными точками зрения, высказанными юристами.
Предметом данной контрольной работы является сравнительно-правовой анализ международного частного права Российской Федерации и Франции.
Объектом является выявление общих закономерностей развития правовых явлений и институтов различных правовых систем.
Цель – изучить законодательство Франции по вопросам МЧП и провести сравнительно-правовой анализ законодательства РФ и Франции.
Задачами данной контрольной работы: изучить российскую и французскую доктрины МЧП, сделать сравнительный анализ законодательства России и Франции и изучить судебную практику РФ и Франции по вопросам МЧП.
1. Российская и французская доктрины МЧП
В России термин «международное частное право» был введен в научный оборот Н. П. Ивановым, автором написанной в 1865 г. в Казани работы на тему «Основания частной международной юрисдикции», положившей начало в нашей стране науки международного частного права.
Развитие российской доктрины о международном частном праве характеризуется тем, что к моменту разработки этих проблем русскими учеными уже существовали разногласия западноевропейских «универсалистов» и «партикулистов». В связи с этим в российской науке с момента возникновения междунардно - частно- правовых учений дебатировался вопрос о происхождении международного частного права.
Исходные начала советской доктрины международного частного права выявились в ходе борьбы СССР со странами капитализма за полное и безоговорочное признание социалистической системы собственности и социалистической системы хозяйства, за равноправие двух систем собственности в международных отношениях[1].
Советская доктрина и практика международного частного права не допускает каких-либо ограничений в применении отсылок к иностранному праву, если они не вызываются действительной необходимостью. Здесь речь идет о пределах применения «оговорки о публичном порядке», по которой иностранных закон не применяется, если его применение противоречило бы основам советского строя (ст. 128 Основ гражданского законодательства). Известно, что в нашей практике использование данной оговорки – редкое исключение.
Признание действия и применения конкретного иностранного закона, к которому «привязано» данное отношение, должно быть направлено по возможности на охрану тех именно субъективных прав, которые возникли под действием этого закона.
Данный принцип определяет позицию советской доктрины в разрешении спорных вопросов международного частного права: о конфликте квалификаций, об обратной отсылке и отсылке к третьему закону и в особенности о порядке установления содержания данного закона.
Советский процессуальный порядок обеспечивает надлежащее применение иностранного закона и притом во всей его полноте; суд (арбитраж) в соответствии с советской коллизионной нормой, отсылающей к иностранному закону, должен по своей инициативе применить этот последний закон и принять меры к установлению его подлинного содержания; ошибка в применении иностранного закона есть основание для пересмотра решения по делу. В этом отношении можно говорить о равноправии иностранной правой нормы, на применение которой указывает советский закон, и советской нормы права[2].
Важное место в международном частном праве занимают нормы, направленные на обеспечение прав и интересов граждан — субъектов соответствующих отношений в области гражданского, трудового, семейного, процессуального права.
Россия последовательно исходит из положений Заключительного акта и принятых в его развитие других документов Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Эти документы направлены на обеспечение каждым государством в пределах его территории прав человека и основных свобод лицам, подлежащим его юрисдикции, на обеспечение эффективной юридической помощи гражданам других государств-участников, временно находящимся на их территории, а также на обеспечение возможности заключения браков между гражданами различных государств.
По мере того как наше общество становится все более и более открытым, по мере того как будут облегчаться и учащаться поездки граждан различных государств за границу, по мере того как будут расширяться процессы миграции населения, в том числе и миграции рабочей силы, значение соответствующих норм международного частного права будет возрастать.
Действия Российского государства и его органов в области международного частного права исходят из закрепленных в Конституции РФ принципов. Нормы нашего внутреннего законодательства, относящиеся к области международного частного права, в том числе и коллизионные нормы, в принципе носят общий характер, не делая каких-либо различий применительно к разным зарубежным правовым системам. Если, например, в законе установлено, что права и обязанности сторон по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, определяются по праву страны, где имело место причинение вреда (ст. 167 Основ гражданского законодательства), то это положение относится в равной мере к правам, возникшим под действием любой соответствующей правовой системы, поскольку иное не вытекает из международного договора РФ с каким-либо государством.
Международное частное право (МЧП) возникло как система норм, в средневековой Европе. Научная доктрина о международном частном праве появилась позднее в Европейских богословских университетах в XIVв[3].
Учение постглоссаторов послужили отправным пунктом для развития коллизионных доктрин французских юристов XIV века.
Политическое объединение Франции в единое государство в то время не привело еще к единству гражданского права. Коллизионные проблемы во Франции носили не международный, а межобластной характер.
В разработке вопросов, вытекающих из межобластных коллизий, основную роль сыграл во Франции XIV века крупнейший юрист того времени Шарль Дюмулен (1500-1566 гг.). Дюмулен считается родоначальником теории «автономии воли» в коллизионном праве: он допускал применение к договорам тех из разноместных кутюмов, которым стороны хотели подчинить свои обязательства. Вообще учение Дюмулена отражало позиции торгового сословия, которое было заинтересовано в том, чтобы преодолеть партикуляризм в праве, в его консультациях отразилась борьба феодальной раздробленностью в праве.
В настоящее время на Западе значительно большим признанием пользуется другой правовед Франции XIV века – д`Аржантрэ, несомненно большой мастер юридического стиля, представитель феодальной реакции.
Д`Аржантрэ в «Комментариях к кутюмам Бретани» стремился отстоять ее правовую обособленность. Этой цели служило его учение, по которому все кутюмы в принципе территориальны; закон местонахождения вещи (реальный статут) – право и дееспособность лица[4].
В XVIII веке руководство в вопросах коллизионного права вновь перешло к французским юристам, из которых более видным считался Буйе (1673-1746 гг.). Буйе разрабатывал главным образом коллизионные вопросы, возникавшие в связи с действием различных французских местных кутюмов. В противоположность территориализму голландцев он провозглашает примат персонального статута. Закон места жительства лица выдвинут в качестве коллизионного принципа , определяющего право- и дееспособность лица. Однако учение Буйе не нашло отражения в Кодексе Наполеона.
Французская буржуазная революция XVIII века на смену старому принципу домицилия выдвинула принцип французского гражданства как исходного основания для разрешения ряда вопросов, и Кодекс Наполеона воспринял это начало. В абз. 3 ст. 3 Французского гражданского кодекса сказано: « Законы, касающиеся гражданского состояния и способности (право- и дееспособности) лиц, распространяются даже на французов, проживающих в иностранных государствах». Эта статья закрепляет верховенство персонального закона , однако персональный закон понимается уже не как закон местожительства лица, а как закон гражданства. Но наряду с этим сохранят значение и территориальное начало: в той же ст. 3 гражданского кодекса (абз. 1 и 2) предусмотрено, что «законы благоустройства и безопасности обязывают всех, кто живет на территории. Недвижимости, даже принадлежащие иностранцам, подчинены действию французских законов».