Смекни!
smekni.com

Ответственность за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (стр. 9 из 12)

Исследуя субъективную сторону преступления, прежде всего, необходимо разобраться в различных формах и видах соотношения сознания и воли виновного. Интеллектуальный момент косвенного умысла и преступного легкомыслия весьма схожи между собой, отличие состоит в том, что при косвенном умысле предвидение носит конкретный , а при легкомыслии абстрактный характер, т.е. виновному последствия представляются в абстрактной форме. При легкомысленном отношении виновный осознает возможность наступления вредных последствий в похожей ситуации вообще, но не в данном конкретном случае, так как легкомысленно надеется их избежать. Например, водитель транспортного средства, видя переходящего улицу человека или выехавшее на перекресток другое транспортное средство, не снижая скорости движения, рассчитывая, что высокая квалификация и большой опыт вождения позволяет ему объехать препятствие или на то, что пешеход и водитель другого транспортного средства своевременно остановятся, однако опыта и ловкости водителя оказывается недостаточно, чтобы предотвратить наезд или столкновение. Таким образом, в приведенном абстрактном примере наличествует и предвидение водителем возможности наступления общественно-опасных последствий, и легкомысленный расчет на их предотвращение. Рарог А.И. в этой связи отмечает: «Абстрагируясь от реальной ситуации, либо убеждению, что именно в данном случае ему удастся избежать наступления вредных последствий. Рассматриваемый вид неосторожности характеризуется легковесным несерьезным подходом виновного к оценке тех обстоятельств, которые по его мнению, должны предотвратить наступление преступных последствий, но на самом деле оказались не способными помешать этому»[20]. Осознавая общественно-опасный характер своего деяния и предвидя возможность наступления общественно-опасных последствий, лицо, действующее легкомысленно, полагает, что вредные последствия в данном конкретном случае не наступят, хотя при надлежащем напряжении психологических сил могло бы осознать действительное развитие событий. В литературе встречается мнение, что, действуя легкомысленно, лицо вместе с тем не осознает общественно-опасный характер своих действий, а при косвенном умысле лицо кроме предвидения возможности наступления общественно-опасных последствий, также осознает и общественную опасность своего деяния.

Этот вывод обосновывается тем, что законодатель, давая определение косвенному умыслу, прямо указывает на это обстоятельство, а в определении легкомыслия он ограничился лишь указанием на предвидение субъектов возможности наступления общественно-опасных последствий[21]. Возможно, что в целом такой подход к преступлениям с неосторожной формой вины оправдан, однако, на мой взгляд, он не приемлем по отношению к дорожно-транспортным преступлениям. Ведь зачастую Правила дорожного движения сознательно и грубо нарушаются участниками дорожного движения. В таких случаях лицо не может не осознавать противоправность своего поведения. Например, садясь за руль в нетрезвом состоянии, водитель явно понимает, что нарушает требования Правил, поэтому стремится не встретиться с работниками ГИБДД, поскорее доехать до пункта назначения, а совершив дорожно-транспортное происшествие стремиться скрыться и т.д.

Волевой момент легкомыслия заключается в самонадеянном расчете виновного на предотвращение вредных последствий. Оба элемента (интеллектуальный и волевой) имеют равноценное значение, поэтому признание деяния совершенном по неосторожности в виде преступного легкомыслия возможно только при наличии обоих названных элементов.

Различие преступного легкомыслия и косвенного умысла производится и по волевому моменту. Если при косвенном умысле лицо сознательно допускает наступление общественно-опасных последствий, то при преступном легкомыслии отсутствует сознательное допущение этих последствий.

Водитель, относящийся легкомысленно к возможному наступлению вредного результата, внутренне не соглашается с его наступлением, он рассчитывает его предотвратить, и эта надежда основана не на «авось», а на свои собственные знания, опыт и на умелые действия другого водителя в опасной ситуации. Сознание и воля лица не безразличны к возможности наступления общественно-опасных последствий в результате совершенного деяния, а направлены на их предотвращение, лицо стремиться, не допустить наступления вредных последствий, относится к ним отрицательно.

Прикосвенном умысле виновный может надеяться на то, что вредные последствия не произойдут, но не связывает свою надежду ни с субъективными, ни с объективными обстоятельствами обстановки, т.е. сознательно допускает, наступление вредных последствий. При косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление вредных последствий в конкретной сложившейся ситуации. Сознательное допущение означает, что виновный своими действиями вызывает определенную степень событий, сознательно (осмысленно, намерено) допускает развитие причинно-следственной цепи, приводящей к наступлению общественно-опасных последствий. В отличии от нежелания – активного волевого процесса, означающего отрицательное отношение к общественно-опасным последствиям, сознательное допущение есть активное переживание, означающее положительное волевое отношение к вредным последствиям.

Вместе с тем, как справедливо замечает Б.И. Куринов в таких случаях «доказывание данного обстоятельства (сознательного допущения наступления вредных последствий) представляет собой значительные трудности».

Споры о том, с какой формой вины может быть совершено рассматриваемое преступление в целом, я считаю не имеющими никакого практического значения. По этому поводу Пленум Верховного Суда от 06.10.70г. дал четкие и однозначные разъяснения: «Преступления, предусмотренные ст.211 УК РСФСР (ст.264 УК РФ) должны рассматриваться как совершенные по неосторожности, поскольку субъективную сторону этих деяний определяет неосторожное отношение лица к возможности наступления общественно-опасных последствий при нарушении им ПДД или эксплуатации транспортных средств. Если по делу будет установлено, что причинение смерти или повреждений потерпевшему охватывались умыслом виновного, содеянное следует рассматривать как умышленное преступление против жизни и здоровья». Кроме того, в отличии от диспозиции ст.211 УК РСФСР, диспозиция ст.264 УК РФ прямо указывает на неосторожное отношение виновного к наступлению последствий. Наличие косвенного умысла у водителя исключает квалификацию содеянного как автотранспортного преступления, иначе будет не возможно отграничить от ст.264 УК РФ умышленное убийство с использованием автотранспортного средства в качестве орудия преступления.

Решая вопрос о форме вины при рассмотрении уголовных дел об автотранспортных преступлениях, необходимо исходить не из отношения виновного к самому факту нарушения правил безопасности дорожного движения, а из его отношения к последствиям нарушения. Надо учитывать все обстоятельства дела. В литературе, встречается еще один подход при рассмотрении вопроса о разграничении умысла и неосторожности в дорожно-транспортных преступлениях. При выяснении вопроса, умышленно или неосторожно действовал виновный, необходимо определить психическое отношение лица, управляющего транспортным средством с нарушением Правил дорожного движения, к созданной им аварийной обстановке. При этом автор основывается на том, что ПДД составлены таким образом, что только их нарушение может привести к созданию аварийной обстановки; иначе говоря, действия по созданию аварийной обстановки заключаются в нарушении Правил. Таким образом, нарушение Правил, создавшее аварийную обстановку, сопровождающуюся травмами, единственное деяние в составе дорожно-транспортных преступлений, а создавшаяся аварийная обстановка, сопровождающаяся ударом с причинением травм, единственным последствием таких действий.

Думаю, с такой позицией можно согласиться. Рассмотрю следующий абстрактный пример. Первый водитель преследует второго и двигается в попутном с ним направлении. На требования первого второй водитель не останавливается, продолжает двигаться. Желая остановить автомобиль под управлением второго водителя, первый водитель совершает обгон и преграждает путь для движения. В результате таких действий происходит столкновение с причинением травм или гибели людей. В такой ситуации могут пострадать и оба водителя.

В этом примере первый водитель не желал наступления вредных последствий в виде гибели и травм. Конечная цель действий виновного не совпадает с фактически наступившем вредом. Вместе с тем, его действия надо квалифицировать как умышленное преступление против личности. Во-первых, целью его действий являлась остановка автомобиля под управлением второго водителя, с помощью дорожно-транспортного происшествия. Таким образом, он умышленно создал аварийную обстановку, т.е. лишил второго водителя возможности управлять транспортным средством безопасно. Во-вторых, желая возникновения дорожно-транспортного происшествия, первый водитель не рассчитывал на избежание последствий в виде смерти или травмирования людей. Если он и не одобрял наступления последствий в виде гибели или причинения травм, то, во всяком случае, относился к таким последствиям безразлично, т.е. не испытывал никаких эмоциональных переживаний по этому поводу, не задерживал своего внимания на мысли о возможности возникновения вредных последствий. При этом пределы предвидения вредных последствий в таких случаях достаточно широки, от материального вреда до гибели людей. В таких случаях действия первого водителя однозначно надо квалифицировать как умышленное преступление против личности. При легкомысленном отношении к наступившим вредным последствиям виновный не может желать возникновения аварийной обстановки. Ее возникновение не нужно виновному ни в качестве конечной, ни в качестве промежуточной цели. Представляется, что по отношению к аварийной обстановке как к вредному результату водитель, действия которого квалифицируются как умышленное преступление против личности, может действовать только умышленно.