Смекни!
smekni.com

Международное право3 (стр. 31 из 71)

При этом в п. 2 этой статьи указываются случаи, когда государство не может ссылаться на состояние необходимости, а именно: междуна­родное обязательство проистекает из императивной нормы общего международного права; установлено договором, прямо или косвенно исключающим такую возможность; государство, о котором идет речь, способствовало возникновению состояния необходимости.

Действительно, ситуации, описанные в п. 1 этой статьи, в принципе возможны, но конкретно указать случаи, когда они были бы уместны, практически невозможно. Бесспорны лишь ситуации, когда исключе­ния недопустимы.

В основу возможного исключения противоправности деяния поло­жено противопоставление защищаемого нормой права менее сущест­венного интереса управомоченного государства существенному инте­ресу обязанного государства. Но объективные критерии различия между существенными и менее существенными интересами того или иного государства вряд ли можно предложить.

Те же трудности возникают при определении того, является ли несоблюдение международного обязательства государством единст­венным средством защиты его существенного интереса.

В итоге представляется, что ценность этой статьи определяется положениями, касающимися случаев недопустимости ссылок на состо­яние необходимости.

Статья 34 об обстоятельствах, исключающих противоправность деяния, озаглавленная «Самооборона», гласит: «Противоправность деяния государства, не соответствующая международному обязатель­ству этого государства, исключается, если это деяние является закон­ной мерой самообороны, принятой в соответствии с Уставом Органи­зации Объединенных Наций».

Таким образом, в этой статье речь идет о законной мере самообо­роны государства в соответствии с Уставом ООН, прежде всего отве­чающей условиям ст. 51 Устава.

Такими условиями являются:

1) наличие вооруженного нападения на государство другого госу­дарства, создающего исключительно серьезную и явную угрозу его тер­риториальной целостности и политической независимости, как это сле­дует из комментария Комиссии международного права;

2) самооборона осуществляется до тех пор, пока Совет Безопаснос­ти не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности;

3) Совет Безопасности должен быть немедленно поставлен в из­вестность о предпринятых мерах самообороны;

4) такие меры не затрагивают полномочий и ответственности Со­вета Безопасности в деле поддержания или восстановления междуна­родного мира и безопасности.

Следовательно, логически и юридически самооборона рассматри­вается как допустимая временная мера защиты территориальной це­лостности и политической независимости подвергшегося вооруженному нападению государства до тех пор, пока не вступит в действие пред­усмотренная Уставом ООН и современным международным правом система коллективной международной безопасности.

Можно при этом полагать, что правомочия Совета Безопасности в случае предпринятых государством мер самообороны во многом ана­логичны его правомочиям в соответствии с Определением агрессии, единодушно принятым Генеральной Ассамблеей в 1974 г.

Так, Совет Безопасности может сделать вывод о том, что констата­ция акта вооруженного нападения не будет оправданной в свете сопут­ствующих обстоятельств, включая тот факт, что соответствующие дей­ствия илиих последствия не носят достаточно серьезного характера. Иными словами, Совет Безопасности может не признать меры само­обороны в определенных случаях закономерными.

Представляется также, что ситуация самообороны возможна и ло­гична лишь во взаимоотношениях между государствами, не являющи­мися постоянными членами Совета Безопасности, ибо в условиях во­оруженного противоборства между великими державами — постоян­ными членами Совета Безопасности любые постановления Устава ООН и современного международного права утрачивают всякий смысл. То же действительно и в случае вооруженного нападения по­стоянного члена Совета Безопасности на любое иное государство.

§ 4. Международные правонарушения и преступления государств

Сферой ответственности государств является установление того, было ли нарушено международное обязательство, и, если да, то каковы должны быть юридические последствия этого нарушения (санкции). Однако такие последствия, несомненно, зависят от существа нарушен­ного международного обязательства и от характера, тяжести этого нару­шения, что, впрочем, характерно и для внутригосударственного права.

Необходимо, следовательно, учитывать наличие различных катего­рий международно-правовых обязательств государств в соответствии с важностью их содержания для международного сообщества госу­дарств (прежде всего поскольку это касается поддержания междуна­родного мира), а также характерих нарушения.

В итоге вопрос сводится к тому, составляют ли международно-про­тивоправные деяния государств единую категорию таких деяний или же следует различать те или иные категории международно-противоп­равных деяний и, соответственно, различные режимы международной ответственности государств.

Тщательно изучив этот вопрос, проделав весьма значительную и сложную аналитическую работу, Комиссия международного права пришла к убеждению, что для целей определения различного режима международной ответственности государств не только возможно, но и необходимо различать в соответствии с современным международным правом, сложившемся после Второй мировой войны, две категории международно-противоправных деяний — международные преступле­ния и международные правонарушения государств.

Следует также добавить, что установление различных категорий международно-противоправных деяний государств имеет существен­ное значение и для определения субъектов международных претензий, о чем речь будет идти в следующем параграфе.

Соответствующие положения были сформулированы Комиссией в Проекте статей об ответственности государств.

Два основных таких положения гласят:

международно-противоправное деяние, возникающее в результате нарушения государством международного обязательства, столь осно­вополагающего для обеспечения жизненно важных интересов между­народного сообщества, что его нарушение рассматривается как пре­ступление международным сообществом в целом, составляет междуна­родное преступление (п. 2 ст. 19);

всякое международно-противоправное деяние, которое не состав­ляет международного преступления в соответствии с п. 2, является международным правонарушением (п. 4).

Наличие преступления государства определяется совокупностью двух его элементов объективного и субъективного характера. Объек­тивный элемент — нарушение международного обязательства, имею­щего основополагающее значение для обеспечения жизненно важных интересов международного сообщества государств. Субъективный эле­мент — отнесение такого нарушения международным сообществом го­сударств к категории международных преступлений. Последнее неиз­бежно предполагает, что и определение основополагающего значения нарушенного обязательства также должно быть прерогативой между­народного сообщества государств.

В своем комментарии к ст. 19 Проекта Комиссия подчеркнула, что отсылка к мнению международного сообщества государств не означает требования единодушного признания указанного положения всеми членами сообщества и предоставления тем самым каждому государст­ву — что совершенно невозможно — права вето. Цель отсылки — обес­печить, чтобы данное международно-противоправное деяние было признано «международным преступлением» не только той или иной группой государств, пусть даже составляющей большинство, но «всеми основными компонентами международного сообщества».

Однако есть еще дополнительный критерий отнесения данного международно-противоправного деяния к категории международных преступлений государств, который в рассматриваемом тексте не обо­значен, но вытекает из него: серьезность, тяжесть нарушения соответ­ствующего международного обязательства государства.

Чтобы проиллюстрировать значение этого дополнительного крите­рия, Комиссия включила в ст. 19 п. 3, который гласит, что с соблюде­нием п. 2 и в соответствии с действующими правилами международ­ного права международные преступления могут, в частности, возни­кать в результате:

a) тяжкого нарушения международного обязательства, имеющего основополагающее значение для обеспечения международного мира и безопасности, такого, как обязательство, запрещающее агрессию;

b) тяжкого нарушения международного обязательства, имеющего основополагающее значение для обеспечения права народов на само­определение, такого, как обязательство, запрещающее установление или сохранение силой колониального господства;

c) тяжкого и массового нарушения международного обязательства, имеющего основополагающее значение для защиты человеческой лич­ности, такого, как обязательства, запрещающие рабство, геноцид, апар­теид;

d) тяжкого нарушения международного обязательства, имеющего основополагающее значение для защиты окружающей среды, такого, как обязательство, запрещающее массовое загрязнение атмосферы или морей.

Таково, предельно кратко, положение дел с подразделением меж­дународно-противоправных деяний государств на категории междуна­родных преступлений и правонарушений государств с целью установ­ления применительно к ним различных режимов международной от­ветственности государств.

§ 5. Субъекты международных претензий

Возникновение международной ответственности государства порождает возможность применить к нему предусмотренные междуна­родным правом санкции. Поэтому возникает, в частности, вопрос о субъектах соответствующих правомочий, т.е., собирательно, о лицах, которые могут предъявлять требования об осуществлении тех юриди­ческих последствий международно-противоправного деяния (сан­кций), которые в данном случае предусмотрены международным пра­вом. Указанные лица — стороны правоотношений международной от­ветственности — именуются обычно субъектами международных пре­тензий.