Смекни!
smekni.com

Журналистское расследование (стр. 8 из 13)

Меньше всего проблем возникает у тех редакций, в штате которых имеется собственная юридическая служба. Журналисты тех изданий, где своего юриста нет, поступят разумно, если будут перед публикацией вычитывать готовые тексты хотя бы сведущему работнику пресс-службы какого-либо правоохранительного органа. Не делая этого, и начинающий криминальный репортер, и журналист-инвестигейтор может попасть впросак.

Типичная ошибка многих авторов — некая помесь различных преступлений — кражи, грабежа и разбоя в одной и той же публикации. В результате, как остроумно подметил один адвокат, получается абракадабра вроде “офсета путем литографии”. Не менее распространенное заблуждение непрофессионалов — якобы синонимичность понятий “арест” и “задержание”. Задержать может милиция на определенное непродолжительное время до разъяснения каких-либо обстоятельств (установления личности, например). Санкцию на арест дает прокурор. И арест, как правило, подразумевает скорое предъявление обвинения. Есть еще множество различных тонкостей, незнание которых — ловушка для начинающего криминального репортера. Журналисту же, который ведет собственное расследование,связанное с правовой тематикой, совершать такого рода ошибки уже непростительно. Избежать их можно, только тщательно проверив факты, сверившись с официальными документами, уточнив у компетентных источников.

3.6. Язык мой — враг мой

Малейшая неточность в заметке или судебном очерке могут стать причиной судебного разбирательства. Чтобы не оказаться в проигрыше, недостаточно одного умения разбираться в понятиях, что такое честь, достоинство, деловая репутация. Надо уметь доказывать, что те или иные сведения соответствуют действительности и не порочат истца. Проблема в том, что судебная практика по делам такого рода еще не сложилась. В различных регионах по-своему трактуют даже одни и те же понятия.

Вот пример из материалов Агентства судебной информации.

Корреспондент городской газеты “Новодвинский рабочий” В. Доронин первоначально был осужден за клевету. В своей статье “Проверка на демократию” журналист подверг критике бывшего директора одного из ПТУ и его заместителя за разбазаривание внебюджетного фонда училища и за нарушение прав детей-сирот. Приговор — один год исправительных работ — был отменен областным судом.

Однако при повторном судебном рассмотрении, когда подтвердились все изложенные в статье Доронина факты, он все равно был признан виновным и осужден, хотя и не за клевету, а за оскорбление, заключавшееся в словах “мафиозный квартет” и “пэтэушная мафия”. Игнорируя заключение лингвистов, суд самостоятельно сделал вывод о том, что слово “мафия” неприличное. А поскольку определяющим составом преступления по ст. 130 УК РФ (еще в прежней его редакции) является неприличная форма высказывания, суд счел правильным ранее вынесенное наказание.

В данном случае явно прослеживается аналогия с уголовным делом Вадима Поэгли, осужденного за неприличное слово “вор”. Напомним, что журналист газеты “Московский комсомолец” подготовил в октябре 1994 года материал “Паша-Мерседес (вор должен сидеть в тюрьме..., а не быть министром обороны)”. Вынося обвинительный приговор, суд отметил, что статья дискредитирует бывшего Министра обороны Павла Грачева, называет его лицом, совершившим преступление, унижает его честь и достоинство как гражданина и должностного лица. Однако адвокат Генри Резник смог убедить Верховный суд в том, что уголовно-правовые термины “преступник”, “вор”, “грабитель” не относятся к разряду непристойных высказываний типа “свинья” или “подонок”. А выражение “Паша-Мерседес” — всего лишь фамильярность. Верховный суд отменил обвинительный приговор в отношении Вадима Поэгли.

Впрочем, далеко не всегда журналист может пенять на излишнюю требовательность и придирчивость правосудия. Во множестве случаев он сам оказывается виноват как минимум в том, что не проверил готовящийся материал.

3.7. Можно ли то, что не запрещено?

Дарованная Конституцией свобода слова дает журналисту право писать практически все, что ему заблагорассудится. Разумеется, общество некоторым образом регламентирует эту свободу соответствующим законодательством таким образом, чтобы не оказаться в заложниках у недобросовестных средств массовой информации. В цивилизованных странах для СМИ уже многие годы существует также некая совокупность норм поведения, что-то вроде морали — то, что мы называем журналистской этикой. Этические нормы не закреплены никакими правовыми актами. Наверное, это ненужно и невозможно, поскольку обсуждаемые понятия более близки к морали, нежели к юриспруденции. Тем не менее, именно отсутствие зафиксированных в той или иной форме этических норм российской прессы приводит порой к необратимым последствиям.

Рассказывая о преступлениях, совершенных серийным маньяком, один популярный петербургский таблоид напечатал портреты пяти малолетних девочек. Все они были изнасилованы и убиты человеком, который наконец-то попал в руки работников милиции. Фотографии редакция получила в органах следствия, которые не возражали против публикации снимков, сопровождавших подробный рассказ о раскрытии этих страшных преступлений. Спустя несколько дней после выхода в свет газеты, в редакцию позвонила женщина и в ужасе рассказала, что только что в больницу с инфарктом на “скорой помощи” увезли ее сестру, которая увидела в популярном еженедельнике фото дочери, которая уже несколько месяцев числится без вести пропавшей. Разумеется, текст о ее ужасной гибели она прочла тоже.

В мае 1997 года в Москве собралась группа известных в своей профессиональной среде специалистов, в числе которых были кандидат юридических наук и обозреватель газеты “Московские новости” Леонид Никитинский, бывший прокурор и редактор журнала “Российская юстиция” Валерий Руднев, а также известные журналисты, специализирующиеся в области права и правосудия — Юрий Феофанов, Александр Борин, Константин Катанян, Игорь Корольков, Сергей Соколов и другие. Они разработали и приняли, фактически, этический кодекс прессы. Нормы и правила для тех, кто хотел бы писать на правовые темы. Называются они

3.8. ДЕКЛАРАЦИЯ “СУДЕБНЫХ РЕПОРТЕРОВ”

О принципах честной работы в жанрах судебного очерка и репортажа, а также журналистского расследования

Настоящая Декларация составлена группой журналистов, постоянно освещающих судебные и досудебные (на стадии следствия и возбуждения дел) процессы. Первые подписи под документом поставлены при учреждении Гильдии судебных репортеров в мае 1997 года в Москве, однако, мы оставляем Декларацию открытой. Мы приглашаем присоединиться к ней на условии соблюдения изложенных ниже принципов других журналистов, в том числе региональных СМИ, которые работают в жанрах судебного очерка и репортажа, а также журналистского расследования (если его материалы, содержащие в себе обвинения уголовно-правового характера, публикуются до вынесения судебного приговора).

Нас тревожит, в первую очередь, забота о престиже профессии журналиста. В последнее время жанр “чернухи” или поверхностного, низкопробного криминального репортажа вытесняет с газетных полос и из эфира квалифицированные материалы, ориентированные на идеи правосудия, анализирующие социальные и иные причины преступлений. Это положение не отвечает интересам демократии, права, правосознания, а также перспективам российских СМИ.

Объединение усилий журналистов, работающих в этом сегменте информационного пространства, диктует необходимость защиты наших общих цеховых интересов, превалирующих над мотивами конкуренции. Наша репутация нуждается в защите, в первую очередь, от дилетантских подходов, девальвирующих в глазах общественного мнения профессию судебного репортера. Отвечая друг за друга своими авторскими именами, мы признаем следующие принципы честной работы в жанрах судебного очерка и репортажа, а также журналистского расследования:

1. Мы исходим из презумпции добропорядочности всех лиц, чьи имена и поступки мы делаем достоянием гласности. Для любых обвинений, опровергающих презумпцию добропорядочности в отношении того или иного лица или группы лиц, требуются веские аргументы;

2. Мы в принципе стремимся избегать обвинений в чей-либо адрес, предпочитая не утверждать, а задавать вопросы по поводу известных нам фактов. Приговоры о виновности либо невиновности или решения в пользу тех или иных конкретных лиц выносит только суд. Вместе с тем презумпция невиновности в юридическом смысле слова не препятствует журналистскому расследованию. Мы не выносим приговоров, но можем выдвигать обвинения, если располагаем для этого убедительными основаниями;

3. Мы вправе работать с “утечками” информации, которые получаем на уровне личных контактов от органов дознания, следствия или со стороны защиты. Но мы не считаем возможным публиковать такую информацию в одностороннем порядке без проведения журналистского расследования;

4. Объектами нашей критики в случаях, когда обвинение им со стороны уполномоченных органов еще не предъявлено, могут быть лица, которые занимают посты в государственных органах или играют активную роль в коммерческих структурах. Чем выше должностное или имущественное положение конкретного лица, тем жестче термины, в которых мы вправе оценивать его деятельность. Вместе с тем мы отказываемся от критики в грубых и унижающих достоинство выражениях;

5. Любое лицо, которое становится объектом нашей критики, имеет право изложить свою точку зрения, как правило, до передачи материала в печать или в эфир. В случаях особой политической значимости, когда утечка информации о предстоящей публикации может угрожать ее судьбе, мы считаем себя вправе перепроверять известные нам сведения с помощью косвенных источников информации;