Смекни!
smekni.com

Стилистический аспект перевода. Средства выражения экспрессии (стр. 1 из 7)

Министерство образования и науки Республики Казахстан

Алматинский колледж «Алатау»

КУРСОВАЯ РАБОТА

Стилистический аспект перевода. Средства выражения экспрессии при переводе: метафора, сравнение, метонимия, пословицы, поговорки, аллюзии, цитаты, крылатые выражения

Выполнила: студентка 302(2) группы

Ширшова Станислава

Проверила: Ашимова М. Х.

Алматы 2006

Содержание

Введение

Глава 1. Стилистический аспект перевода

Выводы к Главе 1

Глава 2. Средства выражения экспрессии при переводе

1. метафора

2. а) классификация метафор в стилистической теории

3. сравнение

4. метонимия

5. пословицы и поговорки

6. аллюзии

7. цитаты

8. крылатые выражения

Выводы к Главе 2

Заключение

Список использованной литературы

Интернет-источники

Приложение № 1

Приложение № 2

Приложение № 3

Приложение № 4

Введение

В своей курсовой работе я попытаюсь изложить актуальность выбранной мной темы. В наше время переводчику приходиться работать с разными по стилю переводами. Передать экспрессию при переводе не так уж и легко, как может показаться на первый взгляд. Для этого не достаточно обладать большим словарным запасом, хотя и это играет немаловажную роль. Важно уметь распознать экспрессию в переводимом тексте.

Цели и задачи – объяснить на примерах необходимость использования экспрессии. Переводчик иногда намеренно прибегает к использованию стилистических приемов для придания большей выразительности.

Перевод метафор, метонимий, сравнений заставляет попотеть не одного переводчика. И нельзя опускать такие приемы. Проблема перевода экспрессии ставит в тупик не только начинающих переводчиков, но и профессиональных переводчиков.

Такой художественный прием как сравнение иногда может мешать переводчику адекватно донести смысл высказывания. И тем не менее оно помогает сопоставить и установить черты сходства или различия.

В своей курсовой работе я изучила огромное количество материалов. Наиболее интересной книгой по переводу метафор я считаю книгу Лакофф Дж., Джонсон М. «Метафоры, которыми мы живем». В данной книге описаны не только отдельные метафоры, но и советы будущим переводчикам, а также дается грамматические материалы.

Также довольно интересна книга Антонова Н. Г., «Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике». В ней изложен перевод аллюзий.


Глава 1. Стилистический аспект перевода

Одним из наиболее интересных аспектов теории перевода является проблема передачи стилистических приемов на принимающем языке (ПЯ). Данная проблема привлекает внимание ученых-лингвистов, но является недостаточно разработанной. Важность изучения перевода образных средств обусловлена необходимостью адекватной передачи образной информации художественного произведения на ПЯ, воссоздания стилистического эффекта оригинала в переводе.[1] Но для начала, определим, что же такое перевод.

Перевод - это сложное многогранное явление, отдельные аспекты которого могут быть предметом исследования разных наук. В рамках переводоведения изучаются психологические, литературоведческие, этнографические и другие стороны переводческой деятельности, а также история переводческой деятельности в той или иной стране или странах. В зависимости от предмета исследования «можно выделить психологическое переводоведение (психологию перевода), литературное переводоведение (теорию художественного или литературного перевода), этнографическое переводоведение, историческое переводоведение»[2] и т.д. Ведущее место в современном переводоведении принадлежит лингвистическому переводоведению (лингвистике перевода), изучающему перевод как лингвистическое явление. Отдельные виды переводоведения дополняют друг друга, стремясь к всестороннему описанию переводческой деятельности.

Хороший переводчик пользуется способами передачи некоторых стилистических приемов, использованных в оригинале для того, чтобы придать тексту большую яркость и выразительность. У переводчика есть следующий выбор: либо попытаться скопировать прием оригинала, либо, если это невозможно,создать в переводе собственное стилистическое средство, обладающее аналогичным эмоциональным эффектом. Это - принцип стилистической компенсации, о котором К.И.Чуковский говорил, что не метафору надо передавать метафорой, сравнение сравнением, а улыбку - улыбкой, слезу - слезой и т.д. Для переводчика важна не столько форма, сколько функция стилистического приема в тексте. Это означает определенную свободу действий: грамматические средства выразительности возможно передавать лексическими и наоборот; опустив непередаваемое на русский язык стилистические явление, переводчик вернет "долг" тексту, создав в другом месте текста - там, где это наиболее удобно - другой образ, но схожей стилистической направленности.[3]

Если человек не привык задумываться о вопросах перевода, знать что-то о переводчиках, если у него нет опыта сравнения разных переводов или перевода с оригиналом, то у него обычно наивное отношение к этому делу, переводчик и перевод выносится за скобки, об этом просто не думают. “Мне не понравился стиль Апдайка: слишком много деепричастных оборотов!” Если что-то не так, виноват автор, потому что больше никого просто нет: чью книгу читаем-то в конце концов? чьё имя на обложке?

С другой стороны, когда человек понимает сложность и важность работы переводчика, привык рассуждать об этом и сравнивать, и сам что-то переводил, возможно, то любопытным образом он стремится к другой крайности: исчезает автор. Если в переводе что-то не так, то виноват именно переводчик, за эстетические и стилистические аспекты текста отвечает именно он. “Вот, посмотрите, какой ужас, разве по-русски так говорят?” — и не возникает даже мысль о том, что, возможно, так не говорят и по-французски, по-английски или по-китайски, и что, может быть, автор этот кусок сделал неуклюжим намеренно (или даже — о ужас! — непреднамеренно). В этом нет никакого злого умысла, как нет его и в первом варианте, когда не замечают переводчика. Автор просто растворяется где-то там на заднем плане.

С этим тесно связано и стремление переводчика (или, нередко, редактора перевода) “улучшить” авторский текст, иногда сознательно, иногда бессознательно. Автор использовал три раза подряд одно и то же прилагательное; как это нехорошо выглядит в переводе, надо заменить на синонимы! Если попытаться разобраться, такая замена иногда оказывается оправданной. Может, на языке оригинала именно в этой области синонимичный ряд беднее, и три одинаковых прилагательных подряд выглядят поэтому не неказисто[4], а вполне нормально; в переводе надо раскрасить. Но может, и наоборот — автор стремился подчеркнуть это слово, или намеренно поскупиться на синонимы в этом отрывке. Или: может, на языке оригинала это повторения слов, которые неизбежно часто встречаются по грамматическим причинам (личных местоимений в английском, скажем); а в переводе можно и нужно обойтись без столь утомительного повтора. Надо разбираться (и принимать какие-то неизбежно субъективные решения). Но нередко бывает так, что вопрос о том, как это было в оригинале и как может восприниматься читателями оригинала и как могло предназначаться автором оригинала просто не всплывает, он остаётся растворённым там, на заднем фоне. Надо сделать так, чтобы хорошо читалось в переводе; к сожалению, на практике часто это означает, что надо сделать гладко. Отсюда в том числе (а не только из невольно заимствующихся грамматических и синтаксических калек) возникает уныло-гладкий “переводческий язык”.

Но, может, по-другому и невозможно. Ведь от этой чёрно-белой дилеммы, с которой я начала эту запись, никуда не деться; если перевод будет шероховатым, некрасивым, странным, не-гладким, читатели из второй категории сочтут его плохим, а переводчика неумёхой (и ведь часто будут правы, вот что ещё надо учитывать! в большинстве случаев шероховатость и неуклюжесть действительно будут результатом плохого владения русским языком, недостаточным умением переводчика). А судьба перевода и репутация переводчика зависят в основном именно от реакции и мнений этой категории читателей.

И чёрно-белый этот выбор тоже вполне естественен. Перед читателем находится книга, один объект, цельный объект. Естественно воспринимать её в качестве результата труда одного человека, или одного чего-то, одного какого-то объекта, могущего служить в качестве адресата для эмоций по поводу книги — как положительных, так и отрицательных. Кто-то за это отвественен, кто-то это сделал. В зависимости от того, за что привыкла цепляться мысль, этот “кто-то” будет автором или переводчиком; и только для того, кто берёт эту книгу и сравнивает её с оригиналом, будет совершенно очевидной недопустимость такого подхода, будет очевидной необходимость учитывать внимательно и автора, и переводчика; и язык оригинала, и язык перевода. Но, в конце концов, перевод делается не для такого человека; он может прочесть и в оригинале.

Выходит, что переводить, во всём стремясь передать особенности авторского текста (в меру своего понимания и в пределах возможного, конечно — а пределы эти могут быть ох какими узкими) — не очень получается. Перевод не существует, не имеет смысла вне сообщества читателей, могущих его прочесть, оценить, воспользоваться им — но ожидания этого сообщества читателей, требования этого сообщества к стилистике, фразеологии, к лексике перевода — требования эти неизбежно заставляют переводчика снова и снова нарушать авторский замысел.[5]