Справедливо указывая, что человек познает окружающую его действительность индивидуальными способами познания и чувствования, т.е. субъективным образом, Гумбольдт придает субъективной стороне главенствующее значение, полагая, что так как "восприятие и деятельность человека главным образом зависят от его представлений, то его отношение к предметам целиком обусловлено языком". Таким образом, язык занимает промежуточное положение между человеком и воздействующей на него природой. Национальный характер языков состоит "в особенном способе соединения мысли со звуками". Постановка вопроса о способе связи между словом и понятием составляет одну из главных заслуг Гумбольдта перед мировым языкознанием. И в наши дни эта проблема находится в центре внимания лингвистов.
Выдвинув тезис о неразрывном единстве языка и мышления, Гумбольдт, однако, говорит о том, что "дух человека постоянно силится освободиться от уз языка: слова стесняют внутреннее чувство, которое всегда полнее их содержания, и часто угрожают подавить его особенные оттенки своей природой, которая слишком материальна по звуку и слишком абстрактно обща по значению". Более того, он полагает, что язык, хотя и связан с духовным бытием человека, вместе с тем имеет и самостоятельную жизнь, причем он как бы господствует над человеком. С одной стороны, язык и мышление возникают одновременно, а с другой стороны, "потребность понятия и вслед затем выработка его всегда должны предшествовать слову, которое есть выражение понятия уже на степени совершенной ясности". Хотя отдельные мысли Гумбольдта исключают одна другую, все же основным для него является положение о языке как тесной связи звука с мыслью.
Гумбольдт неоднократно подчеркивал, что слово не является эквивалентом чувственно воспринимаемого предмета: оно даже не содержит в себе готового понятия, а только побуждает человека определенным способом создавать понятие. Люди понимают друг друга не потому, что заставляют друг друга воспроизводить одно и то же понятие, а потому, что "своими словами трогают один в другом одни и те же кольца цепи умственных представлений и произведений мысли, попадают в один и тот же лад умственного инструмента, вследствие чего и происходит в каждом соответствующее, но отнюдь не вполне одинаковое понятие". Например, под словом лошадь мы разумеем одно и то же животное, но каждый из нас соединяет с этим словом свое особое представление. Процесс понимания возможен все-таки потому, что способ соединения понятия со звуком является общим для определенного народа, устанавливается единая национальная форма, которой "умственная особенность одного народа отличается от подобной особенности всякого другого". Конечно, понимание достигается не единым для данного народа способом соединения понятия со звуком. Каждое понятие, отражая группу предметов объективного мира в их общих и существенных свойствах, уже включает момент отвлечения от индивидуальных свойств этих предметов. Таким образом, понятие отражает общее, которое, одинаково запечатлеваясь в сознании определенного коллектива, делает возможным взаимопонимание, процесс общения.[7]
4. УЧЕНИЕ О ПРОИСХОЖДЕНИИ И РАЗВИТИИ ЯЗЫКА.
МОРФОЛОГИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ ЯЗЫКОВ
По вопросу о происхождении языка суждения В.Гумбольдта также противоречивы. Гумбольдт подчеркивает, что первоначальные истоки языка остаются для нас непостижимой тайной. В работе "О сравнительном изучении языков применительно к различным эпохам их развития" он связывает вопрос о появлении языка с вопросом о происхождении человека: "Человек есть человек только благодаря языку; а для того чтобы создать язык, он уже должен быть человеком. Поэтому язык невозможно представить себе как нечто заранее данное... Язык, безусловно, возникает из человека". Язык, по мнению Гумбольдта, невозможно придумать, поэтому его нельзя признать сознательным творением человеческого разума. Язык не есть обнаружение человеческого инстинкта, которое можно было бы объяснить физиологически. Язык не является также актом произвола или непосредственного самосознания. Вопрос о происхождении языка Гумбольдт связывает с практическими потребностями человека ("организм языка возникает из присущей человеку способности и потребности говорить; и его формирует весь народ"). Борьба за существование заставляла человека искать союза с другими людьми, требовала общения с помощью языка. Развивая эту мысль, Гумбольдт справедливо указывает, что "отдельное лицо всегда зависит от своего целого: от народа, от племени, к которому принадлежит народ, от целого человечества. Его жизнь, с какой стороны ни возьмем ее, связана с обществом". Поэтому он закономерно приходит к признанию социальной природы языка, подчеркивая, что "язык всегда развивается только в обществе, и человек понимает себя постольку, поскольку опытом установлено, что его слова понимают и другие". Социальный характер языка обусловил и его функции - назывную и коммуникативную: "Язык функционирует как средство обозначения предметов и как средство общения".
Материалистические взгляды Гумбольдта на происхождение языка составляют сильную сторону его мировоззрения. Однако методологической основой его теории была идеалистическая философия. Метафизическая идея абсолютного "духа народа" заставила ученого прийти к следующим выводам: "Язык не есть произведение деятельности, а невольное излияние духа, не дело народа, а дар, назначенный ему в удел его судьбою"; язык "происходит в человеке из глубины его индивидуальности, для него самого неисследимой, и из деятельности дарованных ему сил", что сводит на нет тезис о социальном характере языка.
Гумбольдт был непоследователен и в решении вопроса о соотношении социального и индивидуального в языке. Он отмечает в языке два противоположных качества: 1) каждый язык способен как бы делиться на бесконечное множество языков отдельных представителей одного и того же народа и 2) все множество языков является одним целым. Это свойство языка отражается на функционировании языка в обществе: "...язык имеет самостоятельное бытие, и хотя действительную жизнь получает только в употреблении между людьми, но в то же время, в существе своем, он не зависит от отдельных лиц".
Диалектический характер языка, включающего в себя и индивидуальность, и всеобщность, сказался и в его происхождении: язык возникает одновременно у отдельного человека и у всего народа. Возникнув, язык непрерывно развивается. Вслед за романтиками, подобно Я. Гримму, Гумбольдт выделяет два периода в развитии языка. На первом этапе идет очень деятельное звукотворчество. В эпоху образования форм "дух народа" больше занят самим языком, способом выражения, нежели тем, что выражается (формирование языка в этот период Гумбольдт сравнивает с образованием кристаллов в природе). Богатство и полнота форм языка компенсируют примитивное мышление. На втором этапе в развитии грамматической формы языка наступает застой. В этот период бурно развивается мышление, и именно в это время каждый язык приобретает свой колорит и характер. Признавая искусственность такого выделения периодов, Гумбольдт считает, что в истории человечества или определенного народа нет этапа, для которого было бы характерно одно строение языка.
Условия возникновения языка допускают такое разнообразие его структуры, что практически невозможно дать полную классификацию языков. Трудность создания такой классификации Гумбольдт усматривает в том, что не все языки еще изучены, т.е. состояние современного ему языкознания не давало возможности установить систему связей между разноструктурными языками. Тем не менее он признает, что между языками есть что-то, что их объединяет: "Так как природная способность говорить есть общий дар всему человечеству и каждый человек имеет в себе ключ к пониманию всех языков, то значит, что форма всех языков в сущности одинакова и во всех должна достигать общей цели языка".[8]
В то же время главное и самое резкое различие между языками Гумбольдт видит в том, как, в какой мере тот или иной народ отражает в своем языке объективную реальность или субъективную деятельность. Национальное своеобразие языков сказывается в различном соединении вещественного материала и формирующего его духа. Языки не могут иметь одинакового строения, потому что носящие их народы различны, не одинаковы и условия их существования. Кроме того, у народов различна степень и форма синтеза между внутренней формой языка и звуком. Поэтому, рассмотрев строй языков, Гумбольдт делит их в зависимости от формы на "совершенные" и "несовершенные". У всех народов, имеющих "несовершенные" языки, синтез внутренней формы языка и звука или слаб от природы, или подавляется и искажается вмешательством какого-либо обстоятельства. В высшей степени "совершенное" строение языка проявляется в полном соединении движения мысли и языка.